Без слов

Отца не было уже два дня, когда мы с Ильей осознали всю безнадежность своего положения.

Резкий запах ацетона, стоявший в комнате все эти дни, постепенно ушел. Простыни и смятая подушка на разобранной кровати в углу остыли. А икона со Святым целителем Пантелеимоном покрылась слоем пыли.

Мать заболела летом. «Бьет хондроз», — жаловалась отцу. К концу июня у нее почему-то пожелтели глаза, пропал аппетит и ходить она могла лишь с длительными передышками.

Пришел врач — один на всю деревню. Я видел его пару раз — толстеющий седеющий мужчина с вечно опущенными вниз уголками рта, резкими суетливыми движениями и царапающим слух голосом.

«Поооол-гоооо-даааа, по-моему», — зачем-то растягивая каждый слог произнес он.