# 2474
Автор
СЛР 18+
Эксклюзив
99 ₽
важные
популярные
циклы
новые
- А где Демид? – спрашиваю у Миши, который идет и с кем-то болтает по телефону.
Парень тормозит и смотрит на меня перепугано, что само по себе странно.
- Так он с Крис у нас в комнате, - говорит и снова продолжает разговор.
В голове тысяча и одна мысль что они могу там делать и какого моя сестра потащилась вообще к Демиду в комнату? Решаю не гадать и развернувшись покидаю здание университета.
Поднимаюсь на шестой этаж и подхожу к нужной комнате. Берусь за ручку, но продолжаю стоять неподвижно. Не могу решить хочу ли видеть то, что там может быть? Мы с Демидом вместе не так долго, но он говорил, что любит. Я тоже люблю его, так сильно люблю, что боюсь открыть двери. Боюсь, что все изменится.
- Деточка, - слышу голос коменданта, оборачиваюсь, - к Демиду пришла? Так проходи, в комнате он был вроде.
Вера Васильевна открывает двери и проходит первой.
- Демид, тут к тебе Милана твоя пришла.
Последние слова она говорит как-то очень тихо, прохожу и смотрю на парня, которого люблю...
Парень тормозит и смотрит на меня перепугано, что само по себе странно.
- Так он с Крис у нас в комнате, - говорит и снова продолжает разговор.
В голове тысяча и одна мысль что они могу там делать и какого моя сестра потащилась вообще к Демиду в комнату? Решаю не гадать и развернувшись покидаю здание университета.
Поднимаюсь на шестой этаж и подхожу к нужной комнате. Берусь за ручку, но продолжаю стоять неподвижно. Не могу решить хочу ли видеть то, что там может быть? Мы с Демидом вместе не так долго, но он говорил, что любит. Я тоже люблю его, так сильно люблю, что боюсь открыть двери. Боюсь, что все изменится.
- Деточка, - слышу голос коменданта, оборачиваюсь, - к Демиду пришла? Так проходи, в комнате он был вроде.
Вера Васильевна открывает двери и проходит первой.
- Демид, тут к тебе Милана твоя пришла.
Последние слова она говорит как-то очень тихо, прохожу и смотрю на парня, которого люблю...
Чувствую какой-то тошнотворный, мерзкий запах, от которого меня едва не выворачивает. Руки связанны за спиной, на глазах повязка. Стараюсь сменить положение своего тела. Все болит.
– Сиди тихо, – слышу на ломанном русском и вздрагиваю от неожиданности.
– Где я? – сглатываю вязкую слюн. – Куда Вы меня везете?
– Тебе хорошо, – стоит очень близко, – чистая. Сам эмир тебя выбирать. Наложницей самого Ирфана эль-Джафари будешь, Камалия. Если покорной станешь, а нет, так шармутой, – мерзко смеётся.
– Что? Какая ещё шармута? И я не Камалия, меня Лиза зовут. Елизавета Фомина. Вы меня перепутали с кем-то! – с надрывом кричу на него.
Щёку резко опаляет болью, падаю на пол. Во рту вкус крови.
– Тебе надо рот закрыть и молчать! – кричит мужчина, – иначе хуже будет.
«Только вот куда ещё хуже?» – думала я.
Но, как оказалось, очень ошибалась.
– Сиди тихо, – слышу на ломанном русском и вздрагиваю от неожиданности.
– Где я? – сглатываю вязкую слюн. – Куда Вы меня везете?
– Тебе хорошо, – стоит очень близко, – чистая. Сам эмир тебя выбирать. Наложницей самого Ирфана эль-Джафари будешь, Камалия. Если покорной станешь, а нет, так шармутой, – мерзко смеётся.
– Что? Какая ещё шармута? И я не Камалия, меня Лиза зовут. Елизавета Фомина. Вы меня перепутали с кем-то! – с надрывом кричу на него.
Щёку резко опаляет болью, падаю на пол. Во рту вкус крови.
– Тебе надо рот закрыть и молчать! – кричит мужчина, – иначе хуже будет.
«Только вот куда ещё хуже?» – думала я.
Но, как оказалось, очень ошибалась.
- Маша, стой, - муж хватает меня за руку, даже штаны натянуть успел, - да стой же ты, давай поговорим? Это все не то, чем может казаться. Прекрати истерику, любимая. Давай вечером дома обо всем поговорим.
- А тут не о чем, «зайчик», - делаю в воздухе кавычки на последнем слове, - я достаточно увидела и больше нам не о чем говорить. Разве не ее рот сейчас был у тебя вот тут? – хватаюсь рукой за его причинное место и сжимаю так крепко, что муж в бараний рог скручивается.
- Больно? – спрашиваю тихо. - Мне тоже!
Вырываюсь из его хватки и несусь прочь из офиса под десятки удивленных взглядов его сотрудников. Пошли к черту! Плевать!
Пока я как овца по клиникам бегаю и мечтаю о ребенке, этот урод с моей подругой кувыркается. Просто фиаско.
Я же ее к нам в дом звала, на отдых вместе летали, подругой своей считала. А они за моей спиной из меня идиотку полную делали.
Слезы текут ручьем, пока я иду к машине.
Больно, как же это больно.
- А тут не о чем, «зайчик», - делаю в воздухе кавычки на последнем слове, - я достаточно увидела и больше нам не о чем говорить. Разве не ее рот сейчас был у тебя вот тут? – хватаюсь рукой за его причинное место и сжимаю так крепко, что муж в бараний рог скручивается.
- Больно? – спрашиваю тихо. - Мне тоже!
Вырываюсь из его хватки и несусь прочь из офиса под десятки удивленных взглядов его сотрудников. Пошли к черту! Плевать!
Пока я как овца по клиникам бегаю и мечтаю о ребенке, этот урод с моей подругой кувыркается. Просто фиаско.
Я же ее к нам в дом звала, на отдых вместе летали, подругой своей считала. А они за моей спиной из меня идиотку полную делали.
Слезы текут ручьем, пока я иду к машине.
Больно, как же это больно.
— Что ты говоришь такое, Антон? — Смотрю на него и оседаю на диван.
Мужчина расхаживает по нашей с мужем квартире, в которой мы вчетвером провели не один веселый вечер за этим столом, где стоит сейчас букет от мужа. Мои любимые ромашки — он утром подарил.
— Он изменяет тебе, Лия, — снова повторяет Антон. — Я не должен говорить этого, он мой друг, но и ты достойна знать правду.
— Как давно? — безжизненным голосом спрашиваю.
— Почти три месяца… — Опускает глаза в пол.
— Почему ты молчал? Почему не сказал раньше?
Антон молчит.
— Почему сейчас решил сказать правду?
Царин глаза поднимает и на меня смотрит. Долго так, внимательно, а в глазах столько боли.
— Просто хотел уберечь тебя.
— Почему?
— Я полюбил тебя первым, — вдруг говорит он. — И до сих пор люблю. Уступил, видел, что любишь Гришу. Но вынужден наблюдать за тем, как он уничтожает тебя.
Смотрю на него и не понимаю, как пропустила это...
Мужчина расхаживает по нашей с мужем квартире, в которой мы вчетвером провели не один веселый вечер за этим столом, где стоит сейчас букет от мужа. Мои любимые ромашки — он утром подарил.
— Он изменяет тебе, Лия, — снова повторяет Антон. — Я не должен говорить этого, он мой друг, но и ты достойна знать правду.
— Как давно? — безжизненным голосом спрашиваю.
— Почти три месяца… — Опускает глаза в пол.
— Почему ты молчал? Почему не сказал раньше?
Антон молчит.
— Почему сейчас решил сказать правду?
Царин глаза поднимает и на меня смотрит. Долго так, внимательно, а в глазах столько боли.
— Просто хотел уберечь тебя.
— Почему?
— Я полюбил тебя первым, — вдруг говорит он. — И до сих пор люблю. Уступил, видел, что любишь Гришу. Но вынужден наблюдать за тем, как он уничтожает тебя.
Смотрю на него и не понимаю, как пропустила это...
— Вот это встреча, Зайка, — говорит Фролов, натягивая фальшивую улыбку на свое все еще красивое лицо.
— Зайкина, — поправляю его. — И что ты тут делаешь, Ярослав? Преследуешь меня? Снова?
В его глазах мелькают раздражение и гнев, но быстро исчезают.
— Это ты пришла ко мне в компанию, никак не наоборот, — бросает, небрежно осматривая меня. — Ты на должность кого, позволь узнать, пришла пробовать себя?
— Секретарь, — стараюсь говорить уверенно. — Я не знала, что это место тебе принадлежит.
— Интересно, — ухмыляется, — но не думаю, что пройдешь. Таким, как ты, у нас не место.
— Это еще каким — «таким»?
— Лживым и лицемерным, — грубо отвечает и уходит. — Тебе здесь нет места, проваливай, Зайкина. Сделай как умеешь — подожми хвост и просто дай заднюю!
Кричит так громко, что прохожие оборачиваются и смотрят на меня как на мусор.
Моя ошибка из нашего прошлого дает ему право так говорить со мной.
И я намеренна все исправить.
— Зайкина, — поправляю его. — И что ты тут делаешь, Ярослав? Преследуешь меня? Снова?
В его глазах мелькают раздражение и гнев, но быстро исчезают.
— Это ты пришла ко мне в компанию, никак не наоборот, — бросает, небрежно осматривая меня. — Ты на должность кого, позволь узнать, пришла пробовать себя?
— Секретарь, — стараюсь говорить уверенно. — Я не знала, что это место тебе принадлежит.
— Интересно, — ухмыляется, — но не думаю, что пройдешь. Таким, как ты, у нас не место.
— Это еще каким — «таким»?
— Лживым и лицемерным, — грубо отвечает и уходит. — Тебе здесь нет места, проваливай, Зайкина. Сделай как умеешь — подожми хвост и просто дай заднюю!
Кричит так громко, что прохожие оборачиваются и смотрят на меня как на мусор.
Моя ошибка из нашего прошлого дает ему право так говорить со мной.
И я намеренна все исправить.
— Ты… — Смотрю на него в полнейшем неверии. — Как ты мог?
— Я? Как мог я? Это ты растоптала меня. Я давал тебе шанс все исправить, но ты решила, что толстяк в очках не стоит извинений. Прошлый я не заслуживал их? Присмотрись ко мне и постарайся вспомнить, — наклонившись, шепчет.
— Ермолин? — Всматриваюсь в черты его лица и теперь понимаю, кого он мне напоминал все это время. — Матвей? Этого быть не может. — Качаю головой и оседаю на пол. — Но я думала, что ты погиб. Мне сказали, что ты погиб, — исправляю себя, на глаза слезы наворачиваются.
— Как видишь, я выжил. Назло тебе, Арина. И тем уродам, которые издевались надо мной и считали ничтожеством, — отвечает, а в глазах столько ненависти.
Еще несколько часов назад я думала, что он меня любит. Думала, что счастлива.
Как я могла не узнать его?
Мальчик, который был всеобщим посмешищем, вырос и стал мужчиной, желающим мести. И первая в его списке я.
— Я? Как мог я? Это ты растоптала меня. Я давал тебе шанс все исправить, но ты решила, что толстяк в очках не стоит извинений. Прошлый я не заслуживал их? Присмотрись ко мне и постарайся вспомнить, — наклонившись, шепчет.
— Ермолин? — Всматриваюсь в черты его лица и теперь понимаю, кого он мне напоминал все это время. — Матвей? Этого быть не может. — Качаю головой и оседаю на пол. — Но я думала, что ты погиб. Мне сказали, что ты погиб, — исправляю себя, на глаза слезы наворачиваются.
— Как видишь, я выжил. Назло тебе, Арина. И тем уродам, которые издевались надо мной и считали ничтожеством, — отвечает, а в глазах столько ненависти.
Еще несколько часов назад я думала, что он меня любит. Думала, что счастлива.
Как я могла не узнать его?
Мальчик, который был всеобщим посмешищем, вырос и стал мужчиной, желающим мести. И первая в его списке я.
- Я даже успела соскучится, – говорю брату своего мужа и улыбаюсь. – Ты прям красавчик, - осматриваю его со всех сторон.
- Себя видела? – подмигивает и открывает двери своего спортивного монстра.
Спустя полчаса веселой болтовни мы паркуем машину у офисного знания моего мужа, вот только выйти не успеваем.
Вулканов выходит из здания под руку со своей ассистенткой. Все бы ничего и можно объяснить если бы около машины он не припечатал ее спиной к металлу и не впился в губы, нависая сверху.
Вижу, что девушка смотрит по сторонам и смеясь отталкивает его от себя, а мой благоверный открывает двери и шлепнув ее по заднице приглашает в салон.
- Это еще что за? – спрашивает Глеб и уже хочет выйти, но я удерживаю его.
- Не нужно, - не своим голосом говорю ему и сглатываю ком в горле.
- Как давно это продолжается? – спрашивает Глеб, обернувшись ко мне.
- Я не знаю, поехали отсюда, - прошу его.
- Куда едем?
- К тебе, - отвечаю спокойно, а из глаз слезы.
- Себя видела? – подмигивает и открывает двери своего спортивного монстра.
Спустя полчаса веселой болтовни мы паркуем машину у офисного знания моего мужа, вот только выйти не успеваем.
Вулканов выходит из здания под руку со своей ассистенткой. Все бы ничего и можно объяснить если бы около машины он не припечатал ее спиной к металлу и не впился в губы, нависая сверху.
Вижу, что девушка смотрит по сторонам и смеясь отталкивает его от себя, а мой благоверный открывает двери и шлепнув ее по заднице приглашает в салон.
- Это еще что за? – спрашивает Глеб и уже хочет выйти, но я удерживаю его.
- Не нужно, - не своим голосом говорю ему и сглатываю ком в горле.
- Как давно это продолжается? – спрашивает Глеб, обернувшись ко мне.
- Я не знаю, поехали отсюда, - прошу его.
- Куда едем?
- К тебе, - отвечаю спокойно, а из глаз слезы.
- Ты че серьезно не боишься, что Маринка спалит? – спрашивает Витя у моего мужа, пока я как мышка крадусь из коридора, чтобы услышать продолжение разговора. И дернул же черт вернуться раньше домой.
Выставка закончилась рано, я хотела приготовить ужин и провести вечер вместе. В последнее время Стас очень много работает. Теперь ясно почему.
- Она слепо меня любит и даже если я отымею Ленку на нашей кровати, то моя благоверная молча снимет постельное и просто перестелет его, - он смеется, а меня будто вспарывают на живую сейчас. – У нас контракт и она так просто уйти не сможет от меня, - добивает меня Стас.
Из глаз слезы и я оседаю на пол. Больно. Меня словно выворачивают наизнанку. Сердце сжимается болезненно и дышать становится не чем.
Все до невозможного банально. Мой муж спит со своей секретаршей, а я наивно верила, что она хорошая девушка, даже считала ее подругой. Ладно, вру, хорошей знакомой.
И теперь, кажется, мне стоит перечитать наш брачный договор…
Выставка закончилась рано, я хотела приготовить ужин и провести вечер вместе. В последнее время Стас очень много работает. Теперь ясно почему.
- Она слепо меня любит и даже если я отымею Ленку на нашей кровати, то моя благоверная молча снимет постельное и просто перестелет его, - он смеется, а меня будто вспарывают на живую сейчас. – У нас контракт и она так просто уйти не сможет от меня, - добивает меня Стас.
Из глаз слезы и я оседаю на пол. Больно. Меня словно выворачивают наизнанку. Сердце сжимается болезненно и дышать становится не чем.
Все до невозможного банально. Мой муж спит со своей секретаршей, а я наивно верила, что она хорошая девушка, даже считала ее подругой. Ладно, вру, хорошей знакомой.
И теперь, кажется, мне стоит перечитать наш брачный договор…
КНИГА ВЫШЛА НА БУМАГЕ!!!
- Куда ты собралась, Дарина?
Летит мне грубо в спину, пока я иду за чемоданом, чтоб собрать свои вещи.
Слезы рекой из глаз, но я не оборачиваюсь.
Хватаю чемодан и тяну его в спальню, которая была нашей почти пять лет. Как я могла быть такой слепой и не заметить под носом эту кучу дерьма?
Просто уверена, что это было не впервые все.
Думала, что мы все преодолеем, справимся вместе.
Столько уже всего было, а он просто решил поступить проще – найти другую.
Арслан идет следом за мной и останавливается облокотившись на дверной косяк, смотрит высокомерно.
Когда он успел стать таким?
Чужим, холодным и не моим…
- Кому ты нужна, Дарина? – жалит по самому больному и ведь знает это прекрасно. – Как только ты выйдешь, обратного пути не будет.
Очередная угроза, а меня уже не цепляет.
Больше не боюсь.
Это он пустил нашу семью под откос.
Он уничтожил то, за что когда-то так боролся.
- Куда ты собралась, Дарина?
Летит мне грубо в спину, пока я иду за чемоданом, чтоб собрать свои вещи.
Слезы рекой из глаз, но я не оборачиваюсь.
Хватаю чемодан и тяну его в спальню, которая была нашей почти пять лет. Как я могла быть такой слепой и не заметить под носом эту кучу дерьма?
Просто уверена, что это было не впервые все.
Думала, что мы все преодолеем, справимся вместе.
Столько уже всего было, а он просто решил поступить проще – найти другую.
Арслан идет следом за мной и останавливается облокотившись на дверной косяк, смотрит высокомерно.
Когда он успел стать таким?
Чужим, холодным и не моим…
- Кому ты нужна, Дарина? – жалит по самому больному и ведь знает это прекрасно. – Как только ты выйдешь, обратного пути не будет.
Очередная угроза, а меня уже не цепляет.
Больше не боюсь.
Это он пустил нашу семью под откос.
Он уничтожил то, за что когда-то так боролся.
Визг тормозов — это последнее, что я слышу, стоя на пешеходном у дома, так и не успев его преодолеть.
Шум в ушах, дальше боль в районе груди и рука болит сильно.
- Эй, прием, - открываю глаза и вижу перед собой парня, который усердно бьет меня по щекам снова и снова, - очнулась, никчёмная?
- Ты сбил меня? – сажусь удобно и потираю ушибленную руку, больно блин.
- Я сбил? Ты по сторонам смотришь или привыкла в своем захолустье туда-сюда бегать спокойно? Машины небось раз в день проезжают?
Парень пренебрежительно окидывает меня взглядом, а мне он кажется смутно знакомым.
- Ты меня сбил и еще стараешься зацепить, - поджав губы стараюсь не плакать от боли.
Хочу выйти, но машина не поддается.
- Открой, - требую, на что этот придурок ухмыляется и бьет по газам.
- Еще чего, мне нельзя проблем сейчас, а значит буду решать «тебя» своими силами, - бросает на меня взгляд полный отвращения.
К общению такого типа я давно выработала иммунитет.
Но вот, что значит решать "меня"?
Шум в ушах, дальше боль в районе груди и рука болит сильно.
- Эй, прием, - открываю глаза и вижу перед собой парня, который усердно бьет меня по щекам снова и снова, - очнулась, никчёмная?
- Ты сбил меня? – сажусь удобно и потираю ушибленную руку, больно блин.
- Я сбил? Ты по сторонам смотришь или привыкла в своем захолустье туда-сюда бегать спокойно? Машины небось раз в день проезжают?
Парень пренебрежительно окидывает меня взглядом, а мне он кажется смутно знакомым.
- Ты меня сбил и еще стараешься зацепить, - поджав губы стараюсь не плакать от боли.
Хочу выйти, но машина не поддается.
- Открой, - требую, на что этот придурок ухмыляется и бьет по газам.
- Еще чего, мне нельзя проблем сейчас, а значит буду решать «тебя» своими силами, - бросает на меня взгляд полный отвращения.
К общению такого типа я давно выработала иммунитет.
Но вот, что значит решать "меня"?
Выберите полку для книги