Читать книги онлайн бесплатно
— Ни один ребенок, рожденный в нашем браке, не будет наследовать мою фамилию, — слова мужа ударили сильнее плети.
— Неподходящие? — горько уточнила. — Не от племенной женушки рожденные…
Альберт поморщился и цыкнул, намекая, чтобы успокоилась.
Но я не успокоилась.
— Раз я не подхожу великому Богородскому. И дети мои не с серебрянной ложкой, то давай не будем затягивать. Приготовь документы на развод… — шепнула с болью в сердце и прижала к себе новорожденного сына.
Но я ошибалась.
Дело не в этом было.
А в длинноногой блондинке, которую я застала в нашей спальне после выписки из роддома.
Развод был и год после.
Ради сына я выкарабкалась, но бывший муж вдруг посчитал, что достаточно нагулялся и пора вернуться в семью.
— Мой сын, моя кровь, Богородские своих детей не бросают! — рыкнул бывший.
— Так он давно не Богородский. Как и я.
— Неподходящие? — горько уточнила. — Не от племенной женушки рожденные…
Альберт поморщился и цыкнул, намекая, чтобы успокоилась.
Но я не успокоилась.
— Раз я не подхожу великому Богородскому. И дети мои не с серебрянной ложкой, то давай не будем затягивать. Приготовь документы на развод… — шепнула с болью в сердце и прижала к себе новорожденного сына.
Но я ошибалась.
Дело не в этом было.
А в длинноногой блондинке, которую я застала в нашей спальне после выписки из роддома.
Развод был и год после.
Ради сына я выкарабкалась, но бывший муж вдруг посчитал, что достаточно нагулялся и пора вернуться в семью.
— Мой сын, моя кровь, Богородские своих детей не бросают! — рыкнул бывший.
— Так он давно не Богородский. Как и я.
— Мы с Камилем поженимся и у нас будет ребенок. Он не придет сегодня на встречу. Он вообще больше никогда не появится в твоей жизни.
После этих слов она встала, поправила сумочку на изгибе локтя, а я лишь смогла вымолвить:
— Но как же… мы ведь любим друг друга.
Она усмехнулась.
— Никакой любви у вас не было, милая. Таких, как вы, наши мужчины используют лишь с одной целью — утолить свои мужские желания. Но женятся они на нас. Простая иерархия, о которой ты, видимо, не знала. Наши семьи давно договорились, он тебе не сказал?
Она демонстративно надула губы, будто бы ей было жаль, а потом, едва скрывая самодовольную улыбку, произнесла:
— Мне жаль.
Потом она ушла.
А я сидела в кафе и ждала, когда Камиль придет. Мне казалось, что та девушка — плод моего воображения. Что я ее придумала и Камиль вот-вот придет. Но прошел час, второй. Заказанный час назад кофе давно остыл, а Камиля не было.
И, как она и сказала, он не появлялся в нашей с дочерью жизни до сегодняшнего дня.
После этих слов она встала, поправила сумочку на изгибе локтя, а я лишь смогла вымолвить:
— Но как же… мы ведь любим друг друга.
Она усмехнулась.
— Никакой любви у вас не было, милая. Таких, как вы, наши мужчины используют лишь с одной целью — утолить свои мужские желания. Но женятся они на нас. Простая иерархия, о которой ты, видимо, не знала. Наши семьи давно договорились, он тебе не сказал?
Она демонстративно надула губы, будто бы ей было жаль, а потом, едва скрывая самодовольную улыбку, произнесла:
— Мне жаль.
Потом она ушла.
А я сидела в кафе и ждала, когда Камиль придет. Мне казалось, что та девушка — плод моего воображения. Что я ее придумала и Камиль вот-вот придет. Но прошел час, второй. Заказанный час назад кофе давно остыл, а Камиля не было.
И, как она и сказала, он не появлялся в нашей с дочерью жизни до сегодняшнего дня.
— Агата, я бросаю тебя. Изменял три года, теперь всё… Устал тебя терпеть. Хочу жениться на любовнице.
— Три года? — шепчу, задыхаясь от боли. — Всё это время...
— Я поднялся, теперь мне нужна рядом эффектная, успешная женщина, которой будут завидовать все вокруг, которая станет украшением на деловых приемах и презентациях.
— А я? Десять лет рядом с тобой...
— Ты просто больше не моего уровня. Не дотягиваешь.
Не дотягиваешь…
Он произносит это легко, почти скучающе, будто не вырывает сердце из груди единственной, кто любил его не за статус, не за деньги — просто за то, что он есть.
Но я сжимаю кулаки и смотрю ему в прямо глаза:
— Запомни, Стас. Женщина, благодаря которой ты поднялся вверх, а потом сбросил вниз — беспощадный враг. Потому что она уже была в аду. И больше его не боится. А ты?
***
Он предал меня. Но однажды я произведу фурор.
Такой, что сначала он потеряет дар речи.
А потом скажет: "Мечтаю о тебе..."
— Три года? — шепчу, задыхаясь от боли. — Всё это время...
— Я поднялся, теперь мне нужна рядом эффектная, успешная женщина, которой будут завидовать все вокруг, которая станет украшением на деловых приемах и презентациях.
— А я? Десять лет рядом с тобой...
— Ты просто больше не моего уровня. Не дотягиваешь.
Не дотягиваешь…
Он произносит это легко, почти скучающе, будто не вырывает сердце из груди единственной, кто любил его не за статус, не за деньги — просто за то, что он есть.
Но я сжимаю кулаки и смотрю ему в прямо глаза:
— Запомни, Стас. Женщина, благодаря которой ты поднялся вверх, а потом сбросил вниз — беспощадный враг. Потому что она уже была в аду. И больше его не боится. А ты?
***
Он предал меня. Но однажды я произведу фурор.
Такой, что сначала он потеряет дар речи.
А потом скажет: "Мечтаю о тебе..."
Уже час я сижу в ресторане и жду мужа.
«Давай перенесём, у меня тут в офисе завал», — написал он мне только что.
Горько. Обидно. Стыдно. У нас годовщина. Но вместо праздника я получаю унижение.
«Я сижу в ресторане уже час!» — отвечаю я.
Сообщение прочитано. Появляются три бегущие точки — он печатает.
Наконец — его ответ:
«Ничего страшного. Я не могу сейчас бросить всё. Разберёмся потом».
Я кладу телефон экраном вниз и закрываю глаза. Мне хочется то ли расплакаться, то ли заорать.
— Всё в порядке? — слышу над собой голос официантки.
— Да. Можно счёт.
Она кивает и уходит. А меня тошнит.
Я не поеду домой — я отправлюсь к нему в офис и устрою скандал. Первый скандал за все годы нашего хорошего брака.
Хватит с меня.
Вызываю такси, ещё не представляя, чем обернётся день моей годовщины.
«Давай перенесём, у меня тут в офисе завал», — написал он мне только что.
Горько. Обидно. Стыдно. У нас годовщина. Но вместо праздника я получаю унижение.
«Я сижу в ресторане уже час!» — отвечаю я.
Сообщение прочитано. Появляются три бегущие точки — он печатает.
Наконец — его ответ:
«Ничего страшного. Я не могу сейчас бросить всё. Разберёмся потом».
Я кладу телефон экраном вниз и закрываю глаза. Мне хочется то ли расплакаться, то ли заорать.
— Всё в порядке? — слышу над собой голос официантки.
— Да. Можно счёт.
Она кивает и уходит. А меня тошнит.
Я не поеду домой — я отправлюсь к нему в офис и устрою скандал. Первый скандал за все годы нашего хорошего брака.
Хватит с меня.
Вызываю такси, ещё не представляя, чем обернётся день моей годовщины.
Хлопок двери, которую я отпустила, заставил их обернуться. Этот звук показался мне выстрелом в оглушающей тишине моего личного апокалипсиса.
— Явилась? — протянул муж лениво, с той самой интонацией, с какой говорят с надоевшей прислугой.
— Что все это значит, Глеб? — голос дрожал, я сцепила руки в замок за спиной, чтобы он не видел, как трясутся пальцы.
— Не строй из себя дурочку, Настя, — он обошел стол и плюхнулся в свое огромное кожаное кресло. Хозяин. Царь. — Я нашел более ответственную кандидатуру на должность заведующей. И на должность жены тоже. У тебя два дня, чтобы собрать вещи и съехать к мамочке, — закончил он свою речь, откидываясь на спинку кресла. — Давай решим все по-хорошему.
А еще он собирался лишить меня сына…
***
Я шла по коридору, уверенная, что моя дорога сейчас оборвалась у края пропасти. Но я еще не знала, что это был всего лишь крутой поворот, а судьба уже готовила для меня свой главный перекресток.
— Явилась? — протянул муж лениво, с той самой интонацией, с какой говорят с надоевшей прислугой.
— Что все это значит, Глеб? — голос дрожал, я сцепила руки в замок за спиной, чтобы он не видел, как трясутся пальцы.
— Не строй из себя дурочку, Настя, — он обошел стол и плюхнулся в свое огромное кожаное кресло. Хозяин. Царь. — Я нашел более ответственную кандидатуру на должность заведующей. И на должность жены тоже. У тебя два дня, чтобы собрать вещи и съехать к мамочке, — закончил он свою речь, откидываясь на спинку кресла. — Давай решим все по-хорошему.
А еще он собирался лишить меня сына…
***
Я шла по коридору, уверенная, что моя дорога сейчас оборвалась у края пропасти. Но я еще не знала, что это был всего лишь крутой поворот, а судьба уже готовила для меня свой главный перекресток.
– Я беременна от генерального! Совсем скоро он бросит свою клушу, и мы поженимся! – голос секретарши мужа доносится из-за угла.
– А когда ты успела охмурить нашего босса?
– На новогоднем корпоративе год назад! Его жёнушка тогда лежала в больнице и пыталась вылечить своё бесплодие. Безуспешно, кстати. Молотов пригласил меня на танец, а потом я проснулась в его кровати… Было непонятно, как далеко зайдут наши отношения. Я не знала, будем ли мы встречаться или ограничимся сексом без обязательств. Но я забеременела и Сева сделал мне предложение!
– А как же его нынешняя жена? – речь заходит обо мне.
– Никаких проблем с клушей не будет. Молотов придумал, как всё вывернуть так, чтобы бывшая жена после развода не получила ни копейки. Даже квартиру, которая ей досталась от покойной бабки, он подарил мне.
Думала, мерзавка врёт! Но муж подтвердил свои измены! Более того, он поселил в мою квартиру свою любовницу! Когда я попыталась выгнать её – та решила избавиться от меня. А я беременна!
– А когда ты успела охмурить нашего босса?
– На новогоднем корпоративе год назад! Его жёнушка тогда лежала в больнице и пыталась вылечить своё бесплодие. Безуспешно, кстати. Молотов пригласил меня на танец, а потом я проснулась в его кровати… Было непонятно, как далеко зайдут наши отношения. Я не знала, будем ли мы встречаться или ограничимся сексом без обязательств. Но я забеременела и Сева сделал мне предложение!
– А как же его нынешняя жена? – речь заходит обо мне.
– Никаких проблем с клушей не будет. Молотов придумал, как всё вывернуть так, чтобы бывшая жена после развода не получила ни копейки. Даже квартиру, которая ей досталась от покойной бабки, он подарил мне.
Думала, мерзавка врёт! Но муж подтвердил свои измены! Более того, он поселил в мою квартиру свою любовницу! Когда я попыталась выгнать её – та решила избавиться от меня. А я беременна!
Семь вечера. Павел опаздывает. Телефон вибрирует. Сердце подскакивает – наконец-то!
"Дорогая, застрял в городе. Дороги перемело основательно, выехать не получается. Извини, что порчу годовщину. Завтра обязательно приеду, отметим. Люблю."
Беру телефон, чтобы ответить, что всё понимаю и жду завтра. Но тут раздаётся звонок. Незнакомый номер.
– Алло?
– Тома? Это Лена, помнишь меня?
Лена. Елена Викторова, моя одноклассница.
– Конечно, помню. Привет, Лен. Как дела?
– Тома, я работаю администратором в гостинице "Метрополь", ты знаешь, в центре. И сегодня... – она помолчала. – Сегодня к нам заселился твой муж.
Сердце пропускает удар.
– Что? Лена, ты, наверное, ошиблась. Павел застрял в городе из-за метели, он мне только что написал.
– Тома, я его узнала по фото из твоего профиля ВК. Павел Андреевич Морозов, правильно? Заселился час назад в номер люкс на двоих.
– На... на двоих?
– Да. С молодой женщиной. Лет двадцати пяти, блондинка.
"Дорогая, застрял в городе. Дороги перемело основательно, выехать не получается. Извини, что порчу годовщину. Завтра обязательно приеду, отметим. Люблю."
Беру телефон, чтобы ответить, что всё понимаю и жду завтра. Но тут раздаётся звонок. Незнакомый номер.
– Алло?
– Тома? Это Лена, помнишь меня?
Лена. Елена Викторова, моя одноклассница.
– Конечно, помню. Привет, Лен. Как дела?
– Тома, я работаю администратором в гостинице "Метрополь", ты знаешь, в центре. И сегодня... – она помолчала. – Сегодня к нам заселился твой муж.
Сердце пропускает удар.
– Что? Лена, ты, наверное, ошиблась. Павел застрял в городе из-за метели, он мне только что написал.
– Тома, я его узнала по фото из твоего профиля ВК. Павел Андреевич Морозов, правильно? Заселился час назад в номер люкс на двоих.
– На... на двоих?
– Да. С молодой женщиной. Лет двадцати пяти, блондинка.
– Пусти, Буров, – выдавливаю я, чувствуя, как в платье становится невыносимо душно.
– А что, если нет? – его губы почти касаются моей шеи. – Кажется, ты прям-таки мечтаешь о том, чтобы тебя грубо вжали в стенку и наказали за твой базар.
– Ты пьян?! – я уже не шиплю, я буквально рычу от возмущения.
Что с ним такое?! Это уже не подколы, это открытое нападение!
Но я совершенно не к месту подмечаю, что от него веет силой и решительностью, а глаза затягивают тёмной зыбкой глубиной.
И впервые начинаю понимать тех девушек, у которых в его присутствии дрожат коленки.
– Обожаю брать таких дутых королев и показывать им их настоящее место, – хищно улыбается он, вжимаясь в меня.
– И где же моё место, Буров? – выдавливаю я сквозь зубы.
– А что, если нет? – его губы почти касаются моей шеи. – Кажется, ты прям-таки мечтаешь о том, чтобы тебя грубо вжали в стенку и наказали за твой базар.
– Ты пьян?! – я уже не шиплю, я буквально рычу от возмущения.
Что с ним такое?! Это уже не подколы, это открытое нападение!
Но я совершенно не к месту подмечаю, что от него веет силой и решительностью, а глаза затягивают тёмной зыбкой глубиной.
И впервые начинаю понимать тех девушек, у которых в его присутствии дрожат коленки.
– Обожаю брать таких дутых королев и показывать им их настоящее место, – хищно улыбается он, вжимаясь в меня.
– И где же моё место, Буров? – выдавливаю я сквозь зубы.
ЗАВЕРШЕННАЯ ИСТОРИЯ. НИЗКАЯ ЦЕНА.
– Хватит театра! Я для тебя вообще не существую?! – рявкает муж.
Поворачиваюсь к нему, и от ярости, что рвет меня на части, шиплю:
– Театра? Может, цирка? Да… ты бы хоть стекло в ванной после своей Даши протёр.
Муж хмурится. Желваки ходят ходуном, кадык нервно дергает. Вижу – не ожидал, что я в курсе всего.
– Не знаю, о чём ты…
– Не знаешь? – теперь рявкаю я. – “Игорь+Даша” на стекле нашей душевой! Объяснишь?!
Говоря, сую ему под нос фото.
– Это… шутка… – хмыкает он.
Предатель нагло врёт мне в лицо. Но…
Я знаю правду. Ночь семейного праздника – Нового года – мой муж обещал своей пассии...
– Хватит театра! Я для тебя вообще не существую?! – рявкает муж.
Поворачиваюсь к нему, и от ярости, что рвет меня на части, шиплю:
– Театра? Может, цирка? Да… ты бы хоть стекло в ванной после своей Даши протёр.
Муж хмурится. Желваки ходят ходуном, кадык нервно дергает. Вижу – не ожидал, что я в курсе всего.
– Не знаю, о чём ты…
– Не знаешь? – теперь рявкаю я. – “Игорь+Даша” на стекле нашей душевой! Объяснишь?!
Говоря, сую ему под нос фото.
– Это… шутка… – хмыкает он.
Предатель нагло врёт мне в лицо. Но…
Я знаю правду. Ночь семейного праздника – Нового года – мой муж обещал своей пассии...
— Даниэль, прошу… Я клянусь, что ни с кем не была до тебя.
Он прикрывает глаза. Его ноздри раздуваются. Желваки ходуном ходят.
— Не ври мне хотя бы сейчас.
Мне больно это слышать, но я не хочу сдаваться.
— Даниэль, это правда, я люблю тебя и никогда бы…
— Не смей! — жестко обрубает он. — Не смей использовать эти слова в качестве доводов. Для меня это важно…
— Чистота? — шепчу я. — Если это так, почему ты не женился на девушке из своих?
Я бросаю ему это со злостью.
— Честность, — отвечает мне он. — Меня предупреждали, что от местных девушек не стоит ее ждать, но я… как дурак…
Он обвинил меня во всех смертных грехах, его кавказская семейка нарыла на меня компромат, Даниэль вычеркнул меня из своей жизни и исчез, оставив мне под сердцем небольшой подарочек.
А потом пять лет спустя мы снова встретились.
Он прикрывает глаза. Его ноздри раздуваются. Желваки ходуном ходят.
— Не ври мне хотя бы сейчас.
Мне больно это слышать, но я не хочу сдаваться.
— Даниэль, это правда, я люблю тебя и никогда бы…
— Не смей! — жестко обрубает он. — Не смей использовать эти слова в качестве доводов. Для меня это важно…
— Чистота? — шепчу я. — Если это так, почему ты не женился на девушке из своих?
Я бросаю ему это со злостью.
— Честность, — отвечает мне он. — Меня предупреждали, что от местных девушек не стоит ее ждать, но я… как дурак…
Он обвинил меня во всех смертных грехах, его кавказская семейка нарыла на меня компромат, Даниэль вычеркнул меня из своей жизни и исчез, оставив мне под сердцем небольшой подарочек.
А потом пять лет спустя мы снова встретились.
Выберите полку для книги