Натализа Кофф

— Я сказал: пошла вон! — резко рявкнул муж и сделал два шага ко мне.
Я не пошевелилась. Смотрела в глаза человеку, которого любила. Так я считала на протяжении трех лет.
— Почему, Игорь? — только и спросила я, а хотелось плакать.
— Почему? Сказать тебе «почему»? — усмехнулся он и вплотную приблизился ко мне.
Мне было противно смотреть в его глаза. Противно думать, что секунду назад он прикасался к другой женщине. Трогал ее. Был с ней.
— Ты ледышка, Таисия. Бесчувственная и фригидная. Ты не способна удовлетворить мужчину, милая женушка. Ты размазня, а не баба. Посмотри на себя! Ты моль, бледная и глупая!
***
Как рушатся мечты? За одну секунду. За один миг. И вот уже крепкий брак рассыпался, как карточный домик. Что остается? Только любимая работа, которая поможет удержаться на плаву. Но что, если на смену прежнему руководству придет новый Биг Босс? Все наладится? Или станет еще хуже?

Лада Широкова мечтала о сказке. Но ее девственность отобрал нелюбимый мужчина. И ладно бы отобрал, так нет же, возомнил, будто Лада отныне принадлежит ему. Как собственность. Как имущество.
Вот уж нет! Пусть этот тиран сначала ее найдет! Пусть, вон, женится на своей кикиморе болотной! И забудет о загадочной незнакомке в маске.
***
— Стой смирно! Майку подними! — жесткие руки сталью сомкнулись на девичьих плечах.
— Отвали, Архипов! — рявкнула в лицо громиле.
— Лада, не беси меня. Хуже будет. У моей девушки шрам на спине. Если у тебя нет шрама, я уйду.
— Ты в своем уме, Архипов?! Нет у меня никаких шрамов!
Но мощное мужское тело уже придавило Ладу к стене, а требовательные пальцы пробрались под одежду.
— Врешь, девочка, — на выдохе в девичий затылок, — ты моя, поняла? Моя!
***

Глеб Широков жуткий и ужасный человек. Тот, кого все боялись. Отец отдал меня ему в уплату долга. И все мои мечты о будущем рухнули, разбились в одночасье.
— Теперь ты принадлежишь Широкову! — всего одна фраза, но она изменила мою жизнь.
— Принадлежу? Как такое возможно, отец? Разве…, — опешила я, хотя думала, что больнее ранить нельзя. Ошиблась.
Холодная, липкая паника окутывала все тело. Я была в шоке.
— Я ему задолжал, — глухо ответил чужой отныне для меня человек.
— Как…. Папа! Зачем??? — шептала я и уже громче: — Как ты посмел? Я не вещь! Ты не имел права! Мразь! Сволочь! Какая же ты сволочь!
— Забирайте, — повернувшись к двери, выкрикнул Туманов.

— Уходи! Убирайся! Я буду кричать! — испуганно замираю. Бежать некуда. За спиной тяжелая металлическая дверь.
— Тебя никто не услышит!
— Ты пьян, Влад!
— Тобой, — он нависает надо мной, упираясь руками в ледяной металл поверх моей головы. — Ты моя! Забыла? Я напомню.
— Нет! Слышишь, нет! — качаю головой в отрицании.
— Крутить мозги можешь моему сыну, но не мне, девочка, — яростно рычит он, а я смотрю в его глаза. Надменные. Ледяные. Дьявольские.
Мне больно от этих глаз. От его жаркого дыхания. От его рук, что медленно и властно обхватывают мою шею. Нет, он не душит меня, ласкает. Но эти ласки еще хуже, чем физическая боль.

— Ты опоздала, Рыжик! — недовольно, даже зло выплюнул Ирбис.
— Мне нужно было в магазин! — буркнула Фрося. — Если торопишься, зачем ждал?
—Садись вперед! — помолчав, скомандовал Тихон и перехватил лямки рюкзака Фроси.
— Не хочу. Мне и на заднем комфортно, — возразила Фрося.
— Слушай, ты хоть иногда можешь со мной не спорить?! — теряя терпение, рявкнул Ирбис. — Живо на переднее!
***
Она дерзкая, вредная, непокорная. А он привык получать все, что захочет. И ее захотел. Но разве можно покорить огонь и не обжечься?
***

У Ермака — служба, а в перспективе планы на частный бизнес. Хмурый, серьезный, упрямый, гораздо старше «золотой» избалованной девочки по имени Даша. Они никогда не должны были встретиться, но именно Дарья, после увольнения, стала первым частным заказом Ермакова. И обеспечить безопасность внучки Ирбиса, одного из самых влиятельных людей города, теперь основная задача бывшего майора СОБР.

— Не бойся, Тамара Егоровна, ты теперь под моей защитой, — подмигнул Кир.
— Охренеть, как стало радостно! — вскинула брови Тома.
Терехов лишь хмыкнул. Отвернулся. Девчонку он понимал. Эту браваду понимал. Даже уважал дочку Бати за то, что она так держится в стрессовой ситуации.
— В ближайшие три недели тебе ничто не угрожает, — продолжил говорить Кир уже на объездной, ведущей в сторону магистрали.
— В смысле? — вскинулась Тома.
— Ну как же. Нас с тобой ждут три удивительных недели. Ты. Я. Дача полковника. Весело будет! — посмеивался Терех.
— ОХРЕНЕТЬ! Мне что, нужно обрадоваться такому раскладу?! — воскликнула девушка под смех Кира.
— Брось, Тамара Егоровна, тебе понравится, — подмигнул Кир.

— Дурочка! Куда ж ты лезешь?! — настойчивый и возмущенный шепот подруги настиг Дуню. Она торопливо сняла очки и пыталась убрать их в футляр. Пальцы дрожали, а потому получилось не сразу.
— Я знаю, куда лезу, — негромко, но твердо возразила Дуня.
— Он сожрет тебя за секунду! Сломает! — в отчаянии прошептала Анюта. — Ты же нежная фиалка. А он… Он зверь!
— И пусть! Пусть, Анют! У меня нет другого выхода! — сдерживая слезы, выдохнула Дуня, а потом робко уточнила: — Ань, как я выгляжу?
— Для меня непривычно, — хмуро ответила подруга, — и не факт что этот, — девушка мотнула головой, указывая в нужную сторону, — клюнет. Как по мне, так лучше, если он тебя вообще не заметит.
***

— Это Демид, — шмыгнула носом Марьяна и посмотрела прямо в глаза Светлане.
Что хотела сказать своим взглядом Маша? Света лихорадочно думала. Демид? Чертов похотливый кобель умудрился заделать Машке ребенка?
Вот же скотина! Самая последняя сволочь!
Прежде, чем связь прервалась, Света задала последний вопрос:
— Это Демид? Демид Ирбис? — прищурилась Тахирова.
— А ты знаешь другого Демида? — вздохнула Марьяна и грустно улыбнулась сквозь высохшие слезы. — Я так хочу, чтобы ты была рядом, сестренка.
Связь прервалась. Света с силой сжала рукой свой гаджет. Чертов Ирбис! Как же она ненавидела его в эту секунду! Почти так же сильно, как и любила…. Когда-то. Давно.
Теперь все в прошлом. Теперь у Светы другая жизнь. Полная. Счастливая. Без Ирбиса и его влияния.
— Чертова связь! — выругалась Света и на миг сжала лицо ладонями.

Он же забыл ее. Забыл. Вытравил из сердца. Из памяти. Оставил в прошлом. Стер и поставил крест.
А один раз взглянул, и все, его накрыло. Он совершенно не соображал. Ни единой мысли. Ни одной. Ни здравой, ни тупой. Ни-че-го!
— У нее кольцо на пальце, — сипло прошептал, а громче говорить не мог. И голос чужой, сломался.
И он сам, Елисей Федорович, кажется, сломался.
— У кого? Алисы Тимуровны? — не сразу понял Борисов.
— Леня, хватит тупить! — заорал вдруг Лис. — Это она, понимаешь? Она!
— Кто? Алиса Тимуровна? — опешил Леонид. — Алиса? Лиса твоя что ль?
— Не моя. Давно не моя, — устало прошептал Язаров.