- 18% на 18+! Запретная страсть. Эмоции на грани.

08:32, 18 Сентября 2024

147

18 сентября, в Международный день электронной книги у меня скидка 18% на два остросюжетных любовных романа!

Порочные цветы

— Я читал твой дневник, — произнес он наконец мой приговор.
Боже, сотни раз я с ужасом представляла себе подобную сцену, но я и понятия не имела, что это будет настолько ужасно, как сейчас. В голове вдруг мигом пронеслись все эти позорные порно-фантазии о нем, старательно записанные моей рукой, а еще мелькнула мысль: «Это он из-за меня уезжает!». Дрожа всем телом и почти теряя сознание от охватившей меня паники, я с мольбой решилась заглянуть в его глаза.
— Ты... ты не мог! Ты не мог!!!
— Но я читал. От и до... — выговорил он четко и безэмоционально, глядя прямо мне в глаза и крепко сжимая меня в объятьях, так чтобы ни единая моя реакция не ускользнула от его внимания. Я почти не могла дышать. Во рту пересохло. Сопротивляться я уже не могла.
— Ты.. ты все не так понял! Это вообще не дневник! Я писала рассказ!
— Ты за идиота меня держишь? — он нахмурился.
— Митя, вовсе нет! Вовсе нет! Я правду говорю! — в моем голосе отвратительно дребезжала фальшь с примесью страха.
Какое-то время он молча и напряженно сканировал меня взглядом, будто пытаясь определить, дать мне шанс или уничтожить, затем усмехнулся, а потом вдруг рассмеялся мне в лицо, почти беззвучно, но презрительно и холодно.
— А ты, оказывается, очень хорошо умеешь врать, малышка. Совсем как взрослая, опытная интриганка. Стоишь до последнего! Только тебе отступать уже некуда. Теперь до меня дошло, что это было той ночью в кабинете. А я-то, дурак, думал, что нафантазировал черт те что! Винил себя в грязных мыслях... Оказывается, это ты у нас не такая уж святая невинность...
Его руки сжались сильнее, уже причиняя боль. Он так наверняка наставит мне синяков, но на это уже было плевать. Я задохнулась. Щеки и уши горели так, будто его сверкающие от гнева глаза метали в меня не искры, а раскаленные угли из пылающего костра, и это было просто невыносимо!
— Ты не имел права читать! — закричала вдруг я, уже не в силах себя контролировать. Гнев вдруг вытеснил стыд и панический ужас.
— Почему же это не имел?! — он тряхнул меня, и я заметила, как на его виске надулся и участился пульс. — Если бы ты на меня не пялилась восторженными глазками как на леденец на палочке, если бы ты не лапала меня тогда в кабинете, если бы не ревновала меня ко всем моим девушкам, всегда вовремя устраивая истерики, на фиг бы мне не был нужен твой дневник! Но ты вызывала слишком много вопросов! И вот в один прекрасный день я просто сопоставил все факты и все понял.
— Митя, да ты все не так понял! — воскликнула я, вдруг с новой силой хватаясь за соломинку. — Я.. дело в том, что я... просто влюблена в одного парня... Это я про него писала! Я просто представляла, как бы все было, если бы он был на твоем месте... глупая женская фантазия и больше ничего! Это не о тебе, клянусь! — фальшь продолжала позорно звенеть в моих словах так очевидно и пошло, что даже меня саму заставила поморщиться.
— Не обо мне?!— язвительно и зло зашипел он, приподняв брови. — Да ты совсем завралась с этими своими историями любви! Ты хоть одного реального парня когда-нибудь приводила в дом? И вообще какого черта ты тогда делала со мной в кабинете? Если хочешь знать, я не спал с того самого момента, как ты зашла! И я помню все, до последней детали! До сих пор помню, как будто бы это было вчера! И каждый день! Слышишь?! Каждый день за тобой слежу и потихоньку схожу с ума, потому что прекрасно вижу, что ты творишь!
Я похолодела, даже почувствовала, как волосы шевелятся у меня на голове от очевидности ожившего кошмара. Вдруг он оттолкнул меня на спинку дивана и навис надо мной, сильный и грозный, словно ангел смерти с печатью безжалостности на лице. Тяжело дыша и стиснув зубы, он медленно обвел меня тяжелым изучающим взглядом, который невозможно было разгадать. Я буквально физически ощущала, как он обжег мои губы, шею, плечи, грудь, снова вернулся к губам. В нем не было и тени смущения. Только какой-то остервенелый голод и тихая злость.
— Господи... — едва слышно прошипел он мне в лицо, ловя мой взгляд и будто пытаясь меня гипнотизировать, как голодный удав загнанного в угол кролика. Его зрачки расширились, язык смочил пересохшие губы, на горле шевельнулся кадык. — Если бы я сам не был настолько испорченным, я бы тебя сейчас придушил, чертова дурочка. Ты хоть это понимаешь?! — его рука вдруг метнулась к моей шее, больно сжимая, перекрывая дыхание, заставляя издать жалобный тонкий мышиный писк. В следующий момент я дернулась, чтобы вырваться, и вцепилась в его застывшую каменным изваянием руку, но его горячее дыхание приблизилось, обдало мое лицо влажным жаром, и его губы накрыли мой рот.

Стеклянная бабочка

— Снова решили почитать мне нотации или вам просто нравится оскорблять девушек? — завелась она, воинственно поведя плечами и сверля его разъяренным взглядом.
— Я уже говорил, что не учу чужих дочек уму-разуму, хотя лично тебя я бы на месте твоего отца до полусмерти выпорол, если бы узнал, как ты ведешь себя с незнакомыми мужчинами.
— К счастью, вы — не мой отец.
— К счастью, да. Поэтому я могу тебя не только пороть, но и трахать.
— Да вы... да вы... Убирайтесь отсюда немедленно! — попыталась возмутиться она, даже не находя подходящих слов для возражений, краснея, бледнея, пылая и леденея одновременно. Мужчина не сводил с нее взгляда, словно собирался поглотить ее своими неправдоподобно синими нечеловечески холодными глазами. Больше не в силах смотреть в лицо этому грубияну, Люда метнулась в сторону, подальше от него, потому что находиться в зоне его досягаемости было просто невыносимо. Только вот Александр вдруг бросился на нее. Всего пара секунд — и он поймал ее за руку и ловко заломил ее за спину, заставляя свою опешившую от неожиданности жертву почти согнуться пополам, перекинувшись через спинку кресла. К ее упругой попке прижались его бедра. Сквозь одежду она чувствовала и его твердый, как камень, член, который, судя по всему, еще и размеров был выдающихся. Собственно, Александр весь казался непробиваемым и железным, будто состоял из груды мышц. По ее спине противной холодной струйкой пробежала паника, от которой тут же свело горло и живот, а в ногах появилась странная легкость. Больно почти не было, но вырваться она все равно не могла, даже пошевельнуться и вздохнуть полной грудью казалось совершенно невозможным.
— Отпусти! — выдохнула она, судорожно хватая ртом воздух. Восстановить дыхание под тяжестью его нажима было не так-то просто. Он вдавливал ее рукой в спинку кресла с такой силой, что ей пришлось практически свеситься вниз головой. От этого кровь прилила к лицу, и в висках болезненно запульсировало, а кресло впилось ей в живот и грудь. — Немедленно... Отпусти... — зашептала она из последних сил, неожиданно осознав, что почему-то до сих пор обращалась к нему на вы. Весь его властный и высокомерный вид как-то странно на нее действовал, внушал ощущение его силы, его полной уверенности в собственном превосходстве. — Мне больно... Пусти, пожалуйста... — наконец пролепетала она уже более покорно и слабо. Ей и правда вдруг стало страшно и ужасно обидно.
— «Пожалуйста» — это уже намного лучше, — нравоучительно и в то же время злорадно заметил Александр и слегка ослабил захват ее руки, позволяя ей немного выпрямиться. — А теперь заткнись и внимательно слушай, солнышко, что я тебе скажу. — Говорил он низким угрожающим тоном, медленно и с расстановкой, а его свободная рука при этом нежно поглаживала ее соблазнительную упругую попку, так провокационно выпятившуюся сейчас назад и упирающуюся в его пах. Люда беспокойно переступила с ноги на ногу, но все же промолчала, да и вырываться больше не посмела. К тому же от этих его прикосновений по телу пробежала предательская волна возбуждения.
— Хорошая девочка, — похвалил ласкающий ее мужчина. — Так вот будь я твоим отцом, — медленно и с расстановкой продолжил он, — я бы убил тебя за такое фривольное развратное поведение, просто стер бы тебя в порошок, мокрого места не оставил бы. Только вот я не твой отец... поэтому наказана ты будешь совсем за другое, а именно — за неуважение и за грубость... Это понятно?
— Да, — поспешно пропищала Люда, еле дыша, и чуть не вскрикивая от волнения, потому что с нее вдруг одним резким грубым движением стянули шелковые шортики и трусики.

___________________________