А чем вас не устраивает Осаф Литовский?
Что в имени тебе моем?
или «говорящие имена»
О.Латунский
См.: Что в имени тебе моем? В продолжение дискуссии
А чем вас не устраивает, что под этим именем выведен в романе реальный человек — Осаф Литовский? Зачем натягивать сову на глобус, когда ответы уже есть.
Юлия Бондаренко
Ну, во-первых, литературоведение как часть филологии относится к области науки, а не искусства. Поэтому перед каждым новым исследователем стоит задача перепроверки результатов, полученных предшественниками, с позиции нового знания. Если старые результаты выдержат проверку на аргументированность — хорошо, нет — будут заменены на новые. Потому что целью науки является получение истины, как подтверждаемого знания.
Во-вторых, поиск прототипов уводит исследователей в противоположную сторону. Писатель в своем произведении не всегда описывает своих знакомых в случившихся с ними ситуациях. Следовательно, прототип не может дать объяснение причин поведения героя в произведении. Эти причины задает автор, как творец. Прототип, скорее всего, выступает в роли донора наименования, внешних черт, деталей характера, случившихся с ним историй. Странно, что даже те литературоведы, кто пишет или писал художественные произведения, т.е. придумывал героев и сюжет, при анализе других произведений почему-то полагают, что если они найдут прототипов героев, то сразу поймут причины поведения персонажа в романе.
Можно предположить, что тяга к поиску прототипов объясняется следующим. Биографии прототипов известны, а вот в роли персонажа в художественном произведении еще нужно разобраться, чтобы внести ясность. Но не всегда просто понять авторский замысел. Вот и обращаются литературоведы к биографиям прототипов, как к более легкому варианту объяснения поведения персонажа в художественном произведении.
В-третьих, в каком случае происходит «натягивание совы на глобус»? Когда детали прототипа не совпадают с деталями персонажа. Разве, например, Елена Сергеевна посещала прием в американском посольстве в неглиже, или летала когда-нибудь на метле, или была бездетной? Нет, нет и нет. И вот тогда исследователь говорит, что в образе Маргариты присутствуют черты всех трех жен Булгакова. Первая была бездетна, встреча со второй была как удар финским ножом и сила духа от третьей. Или возьмем мастера. Не Мастера, а мастера. Разве Булгаков написал только один роман, как мастер? Нет. Намного больше. Разве Булгаков был психически болен? Нет. Его болезнь была телесной. Разве Булгаков был слабовольным? Нет. В Гражданскую он воевал на стороне белых как врач. Так что же общего между автором и персонажем, чтобы утверждать, что Булгаков был прототипом мастера? Мастер написал великолепный роман о Понтии Пилате и Булгаков великий писатель — и этого аргумента почему-то полагают достаточным, чтобы считать Булгакова прототипом.
Теперь рассмотрим фигуру Осафа Семёновича Литовского (первоначальная фамилия Каган) как полагаемого прототипа литературного критика О.Латунского в романе «Мастер и Маргарита». Он советский драматург, журналист, редактор, критик и писатель. Известен как критик творчества Михаила Булгакова, в произведениях которого, по мнению некоторых литературоведов, был возможным прототипом литдеятеля Латунского (вместе с А. Р. Орлинским).
«Произведения Булгакова, начиная от его откровенно контрреволюционной прозы и кончая „Мольером“, занимают место не в художественной, а в политической истории нашей страны, как наиболее яркое и выразительное проявление внутренней эмиграции, хорошо известной под нарицательным именем „булгаковщины“».
История взаимоотношений Осафа Литовского с Михаилом Булгаковым началась в 1926 году (когда будучи членом редколлегии газеты «Беднота» в Москве Литовский опубликовал уничижительную статью о пьесе «Дни Турбиных», определив её как «вишнёвый сад «белого движения»), продолжалась в течение дальнейшей жизни и завершилась после смерти писателя: в начале 1960-х критик написал «сомнительную в отношении достоверности» книгу «Глазами современников», в которой пытался объяснить, чем вызвано его «пристрастное отношение» к Булгакову.
В 1930-х годах жил в «писательском доме» в Лаврушинском переулке, 17. Считается, что именно этот дом стал знаменитым «Драмлитом» в романе «Мастер и Маргарита», где в кв. 84 проживал ненавистный Маргарите критик Латунский, сгубивший мастера, в которой Маргарита учинила погром.
Можно согласиться, что совпадения между Латунским и Литовским присутствуют.
Во-первых, совпадают первые буквы имен.
Во-вторых, оба имели худые фигуры. Правда, Литовский был брюнет, а Латунский имел пепельные волосы.
В-третьих, оба были литературными критиками. Правда, Литовский был еще драматургом, журналистом, редактором и писателем.
В-четвертых, оба писали критические статьи: Литовский о «Днях Турбиных» Булгакова, Латунский о романе мастера о Понтии Пилате. Правда, эти статьи вызвали негативные эмоции у разных персон. Статья Латунского у Маргариты, а статья Литовского у Булгакова.
В-пятых, оба жили в «писательских домах».
Но есть и отличия кроме уже указанных: цвет волос, профессии, реакции разных персон на их статьи.
Во-первых, Литовский имел жену и ребенка, а Латунский был холост и имел домработницу.
Во-вторых, в романе подчеркивается, что в глазах других (Маргариты и Азазелло) он выглядит как патер.
В-третьих, Латунский предпочитал радикальные позиции не только во взглядах, но и в местоположении: в похоронной процессии, квартира в доме.
Таким образом, мы видим, что между Латунским и Литовским есть как общее, так и различия. Поэтому отождествление их будет как раз «натягиванием совы на глобус».
И теперь вопрос: что нам дает информация о возможном прототипе персонажа Латунского в лице Осафа Литовского? Что нам дает эта информация для более объемного и глубокого понимания героя романа критика Латунского?
А вот взгляд на прототипа как на донора деталей для писателя, по нашему мнению, более аргументирован. Булгаков, создавая образ Латунского, мог в качестве эмоции использовать свои чувства в отношении критика Осафа Литовского. Только вот фамилию поменял, профессий того поубавил, изменил цвет его волос, лишил жены и сына, но добавил домработницу, изменил внешность, чтобы походил на патера. Но никто из исследователей не указывал, что Литовский был фальшив. А Булгаков наделил своего персонажа Латунского этим качеством.
А теперь обратимся к утверждению, что ответы уже есть.
Из биографии Литовского мы узнаем, что персонаж Латунский фальшив? Что лишь внешне он представляется человеком коммунистических взглядов, а внутри остается мещанином? Нет. Булгаков же представил в персонаже цельный образ, в котором все детали согласуются друг с другом, чтобы показать фальшивость героя. На это указывает как его фамилия Латунский, происходящая от латуни — металла, имеющего цвет похожий на золото, но золотом не являющийся. Так на это указывает и мещанский образ жизни в престижном «Драмлите» в большой квартире с прислугой.
Так что же нам тогда дает поиск прототипов для более объемного и глубокого понимания персонажа в художественном произведении? Что нам дает поиск полена, из которого папа Карло смастерил Буратино? Мы же знаем, что автор свободен в своем творчестве, а не связан биографиями реальных людей по рукам и ногам.
