А если ВИЧ лечится... Или по следам бабушек
Нашла у себя на днях рассказ. Написала давно. И почему-то про него забыла. Лежал в дальней папке.
К написанию его подтолкнула одна история. Живу я в частном секторе. Когда только сюда заселились, меня удивляли местные контрасты. Вот стоит особняк с коваными воротами, кирпичным забором, аллеей из туй. А по соседству - лачуга (иначе и не назовешь) с провалившейся шиферной крышей, где живут люди с высокоградусной зависимостью и одутловатыми лицами. Они периодически проходят по улице с коляской, куда складывают найденные железяки, потом сдают их в пункт приема металлолома (он тут совсем недалеко).
Сбоку от меня живет девушка с ребенком. Очень милая. Живет в доме не одна - с бабушкой. Дом у них - нечто среднее между первыми двумя описанными, но ближе ко второму варианту.
Вообще, здесь много бабушек. Они прогуливаются перед сном стайкой. До леса и обратно. До леса и обратно. И так четыре раза.
Одна из них очень разговорчивая, и когда ждет других бабушек, часто заходит поболтать ко мне, если увидит мой силуэт где-то на горизонте.
Именно она и рассказала мне историю про ту девушку с ребенком. В том доме, как оказалось, не все так безоблачно, как может показаться на первый взгляд. Пробежались по судьбе этой девочки и смерть родителей, и наркомания, и ВИЧ. Она дочь наркоманки, с рождения со страшными диагнозом. Ребенок родился здоровым. Сейчас родила второго ребенка. От второго мужа.
Первоначально у меня волосы стояли дыбом от рассказов бабушки-соседки. Я решила, она фантазерка похлеще меня. Но свидетельства других соседей развеяли мои сомнения. Да и сама бабушка этой девушки позже мне все рассказала при встрече. Делиться наболевшим - здесь норма.
В итоге родился рассказ. Пока размещу просто тут. Затем может в сборник включу.
Аглая
Высокие липы шатром смыкались над головой. Девушка лет двадцати в голубом простом платьице сидела на скамейке. Здесь царил полумрак даже в самые солнечные июльские дни. Старый знакомый ворон по-хозяйски сидел на ограде соседней могилки и внимательно смотрел на юную посетительницу. Аглая любила с ним поговорить.
- Вот скажи мне, Воркуша, почему всё так? Мамы нет. Папы нет. Мужа нет. И будет ли, не знаю. Разве я не заслуживаю счастья? Неужели я некрасивая, злая, никудышная? Вон, Манька с соседней улицы каждое лето на море, муж предприниматель. Две дочки. Она же вруша. Со всем городом перегуляла. Ей – все, мне – ничего. Чем я виновата?
Ворон важно каркнул. Это «кар» эхом отскочило от свода зеленого шатра и вернулось к могилкам. Аглая подошла к памятнику, возле которого сидела, провела ладошкой по тусклой фотографии женщины с доброй улыбкой.
- Мама, как мне тебя не хватает. Зачем ты ушла? Разве это справедливо? Почему ты не взяла меня с собой? Я вчера зашла в гости к дяде Пете. Его жена выставила меня за дверь, сославшись на нездоровье. Но я же слышала, что у них гости, музыка, звон бокалов. Я их дочку с днем рождения хотела поздравить. А она за дверь.
Ворон перелетел поближе, сел на памятник. Видимо, с ограды ему было плохо слышно.
- Одна бабушка у меня и осталась. Мы с ней печем пироги, выращиваем клубнику, варим варенье. Только она и разговаривает со мной.
Порыв ветра приглушил слова. Воркуша, пытаясь сохранить равновесие, захлопал крыльями. Липы зашумели, задвигали своими мохнатыми лапами ели.
Девушка встала, взяла сумочку и, кинув последний взгляд на могилку, вышла за калитку.
***
- Ты где была? – спросила бабушка, когда Аглая зашла в дом.
- Маму навещала.
Бабуля запричитала:
- Ох, Аглаюшка, что туда ходить, надо жить и общаться с живыми.
Девушка подошла к окну, отодвинула цветок с геранью, чтобы лучше было видно улицу.
- Как с ними общаться-то… Я для них мертвая.
Бабушка вскинулась, перекрестилась.
- Бог с тобой! Какая такая мертвая?! Вот уж напридумывала!
Аглая отошла от окна, прилегла на кровать.
- Беременная я, - еле слышно произнесла она.
Бабушка, схватившись за сердце, дотянулась до стола, оперлась и, тяжело дыша, присела на стул.
Повисла пауза.
- Беременная… - как заклинание повторила старая женщина, потирая лицо полотенцем и зажмурив глаза.
Аглая безучастно смотрела в потолок.
- А кто папа-то? – наконец начала приходить в себя бабушка.
- Не знаю, - спокойно сказала внучка.
Бабушка вздрогнула, будто ее пронзило током.
- Как это не знаешь?
- Вот так, не знаю. Шла я как-то с кладбища, накинулся какой-то, вот он и папа.
- Бог ты мой, - присела бабушка к Аглае, погладила ее по волосам. – Ну и ладно. Ну и что ж теперь. Зато теперь какая радость-то! Я уж думала, ты по материным стопам, по пути иглы.
У Аглаи по щекам текли слезы.
- Бабуль, а если он тоже будет…
Бабушка прикрыла девушке рот своей ладонью.
- Тише. Не будет. Ты вон какая у меня красавица. Он будет красивым и здоровым. Ты за маму отработала, хватит. Теперь начнется добрый путь.
- Бабуль, но ведь ВИЧ не ле…. – Аглая не успела договорить, бабушка тряхнула ее за плечи что есть силы. – Забудь ты это слово, забудь! Каждому по вере! Будешь верить, что лечится, оно и вылечится!
***
Атмосфера шикарной телестудии давила своим великолепием. Аглая сидела перед ведущим, теребя руками кончик шариковой ручки.
- Аглая, у вас замечательная семья, двое чудесных детей. Вы просто потрясающе выглядите в свои тридцать пять. Ваша книга расходится миллионными тиражами. Неужели пятнадцать лет назад вам ставили этот страшный диагноз. Это была ошибка или вы первая в мире победили эту страшную болезнь? Поделитесь с нами секретом. Что нужно сделать для того, чтобы добиться такого успеха?
Девушка улыбнулась, посмотрела в камеру и спокойно произнесла:
- Я просто верила.
