Антиутопия из Швеции

— Они увеличивали выпуск безликих массовых серий и развлекательных журналов, а кроме того, они ловко использовали повальную тенденцию современных людей. — Какую тенденцию? — Рассматривать картинки, вместо того чтобы читать текст, или если уж читать, то по крайней мере ничего не значащий вздор, а не такие статьи, которые заставляют думать, волноваться, занимать определенную позицию. К сожалению, именно так обстояло дело уже в мое время. Рассказчик по-прежнему стоял у окна спиной к посетителю. — Этот феномен именуется мозговой ленью и является, как говорят, неизбежным следствием, своего рода возрастной болезнью телевизионного века.

Среди множества антиутопий, написанных в ХХ веке, своё особое место занимает небольшое по объёму произведение шведского писателя Пера Валё Гибель 31 отдела ( в оригинале Убийство на 31–м этаже ).Это действительно пророческое произведение менее известно,чем распиаренные «1984» или «Звероферма»(думаю большую роль играет сама фигура троцкиста Оруэлла и его любопытная биография).

Пер Валё родился в 1926 году неподалёку от Гётеборга. С 1946 работал в различных шведских газетах и журналах репортёром по спортивной и уголовной хронике. В 1950–х годах участвовал во многих общественных движениях, в основном леворадикального толка, в том числе и за границей — в частности, в Испании, что закончилось его высылкой из этой страны в 1957 году как персоны нон грата.После возвращения в Швецию Валё работал сценаристом на радио и телевидении; являлся также редактором нескольких журналов. Как писатель дебютировал в 1959 году. После брака с писательницей Май Шёвалль работал в соавторстве с ней. Уже в конце 1960–х годов их совместное творчество получило широкую известность как в Швеции, так и за рубежом.Это декалогия о комиссаре Мартине Беке.

Пер Валё считается основоположником социологического детективного жанра (так называемого «социологического детектива»). В его романах критиковались злоупотребления властью и тёмные стороны жизни буржуазного общества в Швеции и в других странах (в том числе вымышленных).Умер Вале в 1975 году

Гибель 31–го отдела – откровенно мрачная антиутопия, написанная в 1964 году, с, на первый взгляд, простым детективным сюжетом:

«— Сейчас начнется самое пикантное. Эта ведьма благодаря своей уникальной глупости сумела вдвое увеличить тираж за полгода. Журнал заполонили фотографии собак, и детей, и кошек, и цветов, и гороскопы, и френология, и как надо гадать на кофейной гуще, и как поливать герань, и ни одной запятой не было там, где положено, а народ его покупал. То малое, что именовалось текстом, было так ничтожно и так наивно! Оно вполне могло выдержать конкуренцию с тем, что пишется сегодня. Мне, черт меня подери, не разрешали написать слово “локомотив”, не объяснив, что это, мол, такой аппарат на колесах, он ходит по рельсам и тянет за собой вагоны.»

В неназываемой стране руководство крупнейшего медиа–концерна получает анонимное письмо, предположительно от террористов, в котором говорится, что в главном здании концерна — «Доме прессы» — заложена бомба, которая скоро взорвётся. Руководство концерна отдаёт приказ об эвакуации Дома прессы и обращается в полицию. Инспектор полиции Йенсен командует эвакуацией всего здания. Взрыва не происходит, но концерн несёт большие финансовые убытки из–за простоя в работе средств массовой информации, находящихся в здании; его глава требует от полиции провести расследование и найти злоумышленников, отправивших письмо. О ситуации с угрозой взрыва не сообщается общественности. Начальник полиции поручает Йенсену провести расследование в кратчайшие сроки. Инспектор с удивлением узнаёт, что в концерне существует специальный секретный отдел, расположенный на 31–м этаже здания; чем занимается этот отдел, неизвестно, о его существовании известно лишь немногим людям. Приказом руководства концерна было запрещено эвакуировать служащих этого отдела, несмотря на угрозу взрыва. Постепенно Йенсен выявляет шесть подозреваемых в преступлении. Допросы подозреваемых вскоре приводят к признанию одного из них в том, что он автор письма с угрозами, и следствие близится к финалу, но предполагаемый виновник внезапно погибает в камере для задержанных. Результатом дальнейшего расследования становится вывод Йенсена о том, что существуют и другие угрозы, не только для концерна, но и для общества в целом.

Произведение поражает атмосферой холода, отчуждения и безысходности, и одновременно очень точно описывает те изменения в обществе и индивидууме, признаки которых мы можем наблюдать в современном нам мире.

Небольшая цитата:

«— Цензура, — сказал он. — Если я не ошибаюсь, официальной цензуры в нашей стране не существует.

Иенсен утвердительно кивнул.

— И несмотря на это, у нас более свирепая и придирчивая цензура, чем в любом полицейском государстве. Вы спросите: почему? Да потому, что она носит частный характер, не регламентирована законом и ведется такими методами, которые делают ее неуязвимой с юридической точки зрения. Потому, что не само право осуществлять цензуру — хорошенько заметьте разницу, — не само право, а практическая возможность зависит от людей, будь то чиновники или отдельные издатели, которые уверены, что их решения разумны и служат всеобщему благу. И потому, что люди в большинстве своем тоже разделяют их дурацкую уверенность и, следовательно, сами выступают в роли цензоров при каждом удобном случае».

Роман оставляет необычное послевкусие, описать которое я затрудняюсь. Разве что, приходит на ум образ этакой "новой нормальности" в декорациях северной Европы, какой–то "внутренней Скандинавии", в которую по своей или нет воле так завистливо устремилось наше общество.

В СССР были две экранизации –в 1972 телеспектакль с Копеляном,Стржельчиком,Трофимовым,Басилашвили

-и в 1980 телефильм с Лембитом Ульфсаком и Юри Ярветом.