Арт к эпилогу "Невыносимое счастье опера Волкова" - СПОЙЛЕР!
Те, кто не читал, но планирует, не смотрите - спойлер))))))
❤️
А кто читал, выставлю Арт здесь, ибо ну я просто не могу не похвастаться такой красотой к роману.
"Невыносимое счастье опера Волкова"
Арт, который немножко задержался к финалу :)
Все семейство в сборе!
– Давай по машинам, конфетка. Поехали-ка домой.
– Зачем?
– Странный вопрос, не находишь?
– И тем не менее, – пристаю, улыбаясь. – Зачем?
– Любить тебя буду, – в глаза мне смотрит.
– Долго?
– Всю жизнь!
– Даже вот такую сумасбродную?
– А у меня есть варианты? – наконец-то я слышу тихий смех любимого мужа.
Мне так больно, когда он грустит. И я так люблю, когда он смеется! Поэтому не хочу упускать такое его настроение. Ловлю, как рыбку на крючок. Наигранно морщу нос, как бы задумавшись, и выдаю свое железобетонное:
– Без вариантов.
– Ну, знаешь, когда-то именно за это я тебя и полюбил, Кулагина.
– Волкова, блин! Я – Волкова! – легонько ладошкой по его груди стукаю.
– Я помню, – улыбается. – Такое забудешь!
– Ладно, я вредная, признаю. Но ты же не можешь отрицать, что я твое счастье? – стреляю глазами снизу вверх. Бесстыже на комплимент напрашиваюсь.
Вик смеется. Заразительно. Взгляд на передние сиденья машин бросает. Сначала моей, где сидит Ру, потом своей, где в автокресле придремал Артемка. Выдает задумчиво:
– Счастье, ага. Невыносимое счастье опера Волкова…
– Вообще-то уже давно не оп… чего-о-о ты сказал? Что это значит «невыносимое»?! – охаю. – Эй! – возмущаюсь, но надо мной только еще громче потешаются. Клюют в висок и совершенно не по-джентельменски бросают на парковке, широким шагом направляясь к своей огромной тачке, припаркованной по соседству.
– Сам ты… невыносимое! – бурчу ему вдогонку. – А я очень даже “выносимое»! Уже три года выносишь, между прочим! А до этого еще четыре, итого – семь! Семь лет!
Вик смеется, когда открывает дверь. Подмигивает, когда оглядывается. Я же стою и, как дурочка, улыбаюсь.
– Зачем?
– Странный вопрос, не находишь?
– И тем не менее, – пристаю, улыбаясь. – Зачем?
– Любить тебя буду, – в глаза мне смотрит.
– Долго?
– Всю жизнь!
– Даже вот такую сумасбродную?
– А у меня есть варианты? – наконец-то я слышу тихий смех любимого мужа.
Мне так больно, когда он грустит. И я так люблю, когда он смеется! Поэтому не хочу упускать такое его настроение. Ловлю, как рыбку на крючок. Наигранно морщу нос, как бы задумавшись, и выдаю свое железобетонное:
– Без вариантов.
– Ну, знаешь, когда-то именно за это я тебя и полюбил, Кулагина.
– Волкова, блин! Я – Волкова! – легонько ладошкой по его груди стукаю.
– Я помню, – улыбается. – Такое забудешь!
– Ладно, я вредная, признаю. Но ты же не можешь отрицать, что я твое счастье? – стреляю глазами снизу вверх. Бесстыже на комплимент напрашиваюсь.
Вик смеется. Заразительно. Взгляд на передние сиденья машин бросает. Сначала моей, где сидит Ру, потом своей, где в автокресле придремал Артемка. Выдает задумчиво:
– Счастье, ага. Невыносимое счастье опера Волкова…
– Вообще-то уже давно не оп… чего-о-о ты сказал? Что это значит «невыносимое»?! – охаю. – Эй! – возмущаюсь, но надо мной только еще громче потешаются. Клюют в висок и совершенно не по-джентельменски бросают на парковке, широким шагом направляясь к своей огромной тачке, припаркованной по соседству.
– Сам ты… невыносимое! – бурчу ему вдогонку. – А я очень даже “выносимое»! Уже три года выносишь, между прочим! А до этого еще четыре, итого – семь! Семь лет!
Вик смеется, когда открывает дверь. Подмигивает, когда оглядывается. Я же стою и, как дурочка, улыбаюсь.
Зарегистрируйтесь или авторизуйтесь чтобы оставить комментарий
