Диана Удовиченко. Сын строил козни моей героине!

Писательница из Владивостока Диана Удовиченко хорошо известна любителям фантастики по четырём фэнтезийным сагам.

Пробиваться на книжные рынки страны ей приходилось через сайты Самиздата, завоёвывая там и читательскую любовь, и рейтинги. Случай в наши дни, конечно, не уникальный, но в этом и заключается интерес, когда читатель сам выбирает достойного автора. Сегодня наш разговор о том, возможно ли ещё издаться подобным образом, о всеобщих кризисах: жанровых, издательских и политических, и какие собаки сами приходят к Диане Удовиченко.

– Диана, ваш писательский путь был довольно тернист, я имею в виду, что вашу дебютную книгу, если не ошибаюсь, отвергли все издательства, и только Самиздат и читательские отзывы открыли дорогу к печати. Ваш опыт в этом отношении не уникален, знаю ещё несколько писателей, начавших печататься именно с Самиздата. В связи с этим вопрос: насколько, по-вашему, справедливым является то, что судьбу той или иной книги решает один редактор, который может и ошибаться?

– Это не совсем так. Все было ещё печальнее. Мою дебютную книгу отвергли не только все издательства, но и читатели на Самиздате. Спросом она и там не пользовалась. Я всерьёз задумалась, почему, проанализировала возможные причины неудачи. И написала новую книгу. Вот по ней уже были читательские отзывы и высокий рейтинг. Тогда мне пришло предложение от издательства. Кстати, книга имела успех и в бумажном виде. Вообще "История бастарда" – мой самый удачный цикл по продажам. А первую, отвергнутую, книгу мне потом предложили издать, когда я уже заработала имя. Но я отказалась, потому что к тому времени поняла: она сырая, неоригинальная и простоватая.

Нет, я не считаю несправедливым, что судьбу книги решает один редактор. Но как вы себе представляете процесс иначе? Круглый стол и голосование? Но в день в крупное издательство может приходить до сотни рукописей. Если устраивать обсуждение каждой книги – сколько понадобится работников? Скажу больше: редактор чаще всего не читает текст, оценивает книгу по синопсису или по первой главе, бывает – по первым строкам. Авторам следует помнить: всё это должно "зацепить" редактора. Если нет – это проблемы автора, а файл отправится в корзину. Конечно, бывает, что редакторы ошибаются с прогнозом по поводу книги. Такое случается. Пример – та же Роулинг, которой отказали несколько издательств. Но ведь Роулинг одна, а бездарностей – очень много. Так что не стоит утешать себя примером Роулинг, если с книгой отказали. Лучше подумать, почему так случилось, и написать новый роман. Потому что 99 против одного, что книга действительно была плоха.

– Самиздат дал путёвку в жизнь многим авторам, после того печатавшимся в Альфа-книге, но, к сожалению, лично я не знаю ни одного писателя, работающего в иных жанрах, вроде детектива, прозы или боевика, у которого сработал бы подобный финт. Выходит, что для нефантастов эта дорога закрыта? Или же редакторы всё-таки заглядывают в соответствующие разделы Самиздата?

– Ну почему же? С детективом тоже через Самиздат издавались. И с боевиком, и с любовным романом. Но сейчас редакторы не заглядывают уже никуда, даже за фантастикой. В стране кризис, в книгоиздании – тоже. Причём в книгоиздании кризисов великое множество: и кризис продаж, и кризис перепроизводства, и кризис квалифицированных кадров (я имею в виду издательских работников), и кризис идей (у этих самых работников). Так что дорога через Самиздат уже закрыта для всех, за очень редкими исключениями. А по поводу прозы – так спрос рождает предложение. Значит, народ у нас не особенно хочет читать реалистичную прозу, раз её так мало издают. Ведь по какому принципу редакторы решали издать книгу с Самиздата? По рейтингу. А рейтинг определяется посещаемостью, количеством читателей. В верхушках рейтинга – фантастика, фэнтези, любовный роман, боевик. Реалистичной прозы там нет. Не идёт на неё народ.

– Ещё одна несправедливость, на которую сетуют отечественные авторы, – это вынужденная необходимость совмещать писательскую деятельность с обычной работой. И, насколько мне известно, вы не исключение. В вашей работе каким-то образом помогает тот факт, что вы – известный писатель?

– Я не работаю в коллективе. Я фрилансер. Пишу на заказ статьи, сценарии, делаю редактуру. Чаще всего факт писательства моей работе мешает, так что я даже привыкла это скрывать. Наверное, очень многим сильным специалистам, не только писателям, знакома реакция работодателя: "Вы слишком квалифицированны для нас, вы нам не по карману". Вот то же самое и с заказчиками по фрилансу. Когда узнают количество изданных книг, часто отказываются иметь со мной дело. Это очень у многих какое-то неприятие вызывает. Впрочем, был случай, когда девушка-копирайтер, работы которой я редактировала для заказчика, погуглила моё имя, нашла книги и впала в фанатство. Но это было ещё хуже, её восторги мешали работать, так, что даже приходилось просить успокоиться. Я вообще стараюсь не говорить новым знакомым о своём писательстве. Потому что реакции часто бывают странными и совершенно нелепыми: от "а напишите книгу обо мне" до "ну да, сейчас же всякую ерунду подряд издают".

– Теперь к творчеству вы приобщили и сына, написав в недалёком прошлом с ним в соавторстве несколько книг. Как происходит этот процесс? Не говорит ли вам Максим (Максим Удовиченко, сын Дианы Удовиченко. – Авт.): "Мам, ты как хочешь, но я этого орка пущу под нож", и что говорите вы, если не согласны?

– Мы с Максом написали в соавторстве трилогию "Зеркала судьбы", последняя книга которой вышла в 2011 году. Работать вместе было весело, мы писали главы по очереди: от лица разных персонажей. Это было как игра: герой Макса строил козни моей героине, мне приходилось в следующей главе искать выход из ситуации, и наоборот. Макс – парень талантливый, с отличным чувством юмора, так что тут трудностей не возникало. Главной проблемой было усадить его за компьютер. Вот с этим просто страх что творилось. После первой книги ему стало лень продолжать работу. Хотелось гулять, играть в игры, развлекаться. А тут – мать-ехидна с романом. В общем, это было трудно. Поэтому, когда трилогия была завершена, я его не стала больше мучить.

– Кто был главным в вашем дуэте?

– У нас был полный и абсолютный паритет и равноправие.

– Говоря о вашем творчестве, невольно проводишь ассоциации и с "Игрой престолов", и с "Властелином колец", не из-за, упаси бог, сходства сюжетов, а из-за того, что истории эти "не наши", то есть эльфы, орки и прочие к славянской мифологии никакого отношения не имеют, да и вообще, если честно, кроме "Волкодава" от Марии Семеновой, я не читал ни одного успешного проекта славянского фэнтези. Почему вы выбрали эту, если так позволительно выразиться, толкиеновскую дорогу?

– Так это вы не читали. На самом деле, у нас очень много издаётся славянской фэнтези. Например, у Андрея Белянина большое количество книг этого жанра. Есть целые серии славянской фэнтези. А я выбрала классический антураж фэнтези, просто потому, что люблю Толкиена, и мне больше нравился такой жанр. Но это были только первые книги, сейчас я вообще не пишу фэнтези, а работаю в жанре мистического исторического триллера-детектива.

– Иногда складывается впечатление, что на рынке писателей-фантастов наблюдается кризис идей. Всё можно утоптать в несколько: попаданцы, постапокалипсис, маги, благополучно почившие вместе с "Сумерками" вампиры и школы волшебников. Почему же так узко? Бедность идей или нежелание издателей печатать что-то вне проектов?

– Ну, знаете, в своё время, когда я прислала издательству первую книгу своего нового цикла – мистика, исторический триллер – меня спросили, не хочу ли я написать продолжение "Истории бастарда". И потом регулярно спрашивали. А когда я недавно послала в другое издательство синопсисы новых книг – там были весьма интересные идеи, – то выбрали простенький роман, который я поместила просто для количества и не думала, что он понравится. Да, имеется кризис идей. Но не у авторов, а у издателей. Кризис идей по изданию и продвижению книг. Прорыв, бестселлер, громкая слава – это всегда что-то новое, какая-то свежая идея. Но издательства не хотят рисковать и вместо поиска нового предпочитают эксплуатировать старое, имевшее успех. Отсюда огромное количество неотличимых друг от друга серий и межавторских проектов. Выжимают кошку до последней капли. С другой стороны, спрос рождает предложение. Возможно, большинство читателей хотят именно такой ассортимент.

– Ещё вопрос, который вам как писателю-фантасту наверняка близок самой, и, возможно, вы бы сами хотели получить на него ответ. Как, по-вашему, почему у нас так убого снимают фантастику?

– Понятия не имею. Ни одного русского фантастического фильма не смотрела и не собираюсь.

– Писательница Джоан Роулинг помимо саги о Гарри Поттере написала довольно сильную книгу в жанре современной прозы, и ещё три детектива, кстати, не рядовых. Есть ли у вас желание попробовать себя вне фэнтезийного жанра?

– Я давно уже не работаю в жанре фэнтези. Просто мои книги выходят в сериях плана "Фантастический боевик", потому что более подходящих серий банально нет, а внесерийно издают только самых топовых писателей.

– Не секрет, что издательства часто пытаются раскрутить заведомо провальные проекты, опираясь исключительно на громкое имя писателя. Не секрет также, что периферийные писатели почти никогда не получают рекламных кампаний. И в этой ситуации проигрывают все: и писатели, и читатели, коим навязывают некачественную литературу. Что же делать и тем и другим?

– Издательства никогда не раскручивают заведомо провальные проекты. Они же не камикадзе. Всегда надеются на успех. Другое дело, что часто ошибаются в прогнозах. Да, рекламных кампаний сейчас почти никто не получает, кроме нескольких знаменитостей. В условиях кризиса издательства экономят на всём и боятся рисковать, продвигая малоизвестных авторов. К тому же сейчас и вообще непонятно, как продвигать: уличная реклама уже не работает, в метро – тоже, реклама на ТВ стоит огромных денег, в сети – не факт, что сработает. Вопрос: "Что делать авторам, которых не рекламируют?" – ставить смысла не имеет. Что тут можно сделать? Только обзавестись читательскими группами, давать информацию о своих новинках в интернете и надеяться на лучшее.

– Вы успешно написали уже три саги с полюбившимся персонажами. Не устаёте ли вы от них? Не возникает ли желания, как Джорджу Мартину, поубивать всех?

– Четыре саги. Но они все закончены. К концу цикла устаю, конечно. Было огромное искушение убить главного героя "Истории бастарда", по принципу: "Он всех победил, жил долго и счастливо, а потом на прогулке свалился с коня и свернул себе шею". Но я понимала, что так нельзя. Героическая сага должна и заканчиваться героически. А с циклом "Междумирье" я даже сделала реальную попытку депрессивной концовки. Одного героя "сожгла" на костре, два других – мужчина и девушка – разлюбили друг друга и расстались. Но тут вмешался сначала сын, который заставил меня поменять сожжение на хэппи-энд, а потом – друг, который доказал, что влюблённая пара должна остаться вместе, иначе читатель будет разочарован. У развлекательной литературы свои законы, концовка очень важна – она не должна оставлять у человека впечатление, что он зря читал книгу.

– Если отвлечься от творчества, нашим читателям интересно, какая Диана Удовиченко в быту? Вот выдался у вас выходной – и что вы делаете?

– Я очень люблю готовить, в выходные обязательно балую семью чем-нибудь вкусненьким и всегда по новому рецепту. Много читаю, слушаю музыку. Впрочем, музыку я слушаю всегда, предпочитаю heavy metal. Хожу в рок-клубы. Стараюсь как можно больше общаться с сыном и его девушкой. У нас отличные отношения, мы любим проводить время вместе.

– Помимо прочих в вашей семье живут совершенно очаровательные собаки. Как появилось это чудо, и почему вы выбрали именно эту породу?

– Я вообще очень люблю собак, а французские бульдоги – моя любимая порода. Они домашние, комнатные, очень добрые и ласковые, умные, весёлые, любят людей. А их курносые мордочки, огромные уши и хрюканье меня просто умиляют. Когда умер мой последний пёс, я не хотела снова заводить собаку. Очень тяжело их терять. Но через полгода появился пёс Носорог. Шёл дождь, а он сидел в луже и со спокойным достоинством буддийского монаха ждал, когда его кто-нибудь оттуда заберёт. Ему тогда было примерно месяцев десять. Как было не взять такое чудо? Сначала пыталась найти его хозяев, но посмотрела – под шёрсткой он весь в шрамах. Тогда сняла объявления и решила, что не отдам, даже если будут его искать. Сейчас собака Носорог – счастливая пухлая диванная подушка.

Бегемот появился через два года – я увидела в сети объявление, что его отдают. Семья переезжала, и если бы не нашлись желающие взять пса, его бы просто усыпили. Ну, нельзя же было такое допустить. Я не покупаю и не ищу собак, они сами ко мне приходят, причём – именно бульдоги почему-то. Видимо, моя порода.

– Чего ждать читателям в подарок от Дианы Удовиченко?

– Да я и сама не знаю. Идей много, а кризис книгоиздания – один. Сейчас трудно что-то прогнозировать и планировать. Так что уж как получится, а читателям пусть будет сюрприз.