Фанфик по роману Полины Лашиной "Бальмануг.(Не)Любовница"-21
Трофей
Раймонд думал, что уже умер. Внутренняя пустота пугала, когда он размышлял, почему он ничего не чувствовал. Холодный рациональный взгляд на вещи позволял быть лучшим, его уважали, боялись. Лернавай незаметно взял все ниточки в управлении Управлением безопасности. Ловкие пальцы двигали фигурами на доске, убирая неугодных, выдвигая пешки в короли… Но внутренняя пустота делала ночи тягостными ожиданиями нового рабочего дня, а дни наполненными всем до такой степени, что он выполнял по 4-5 дел одновременно, и каждое было государственной важности. Он засыпал на кожаном диване в рабочем кабинете, просыпаясь, чтобы принять душ там же и вновь начать новую многоходовку. Это заставляло мозг работать, он любил загадки, раскрывал чужие карты, играя краплеными и блефуя, не показывая своего истинного лица, управляя всем. Стоя в тени, он смотрел на сценарий, написанный в его голове. И тут…
В пустоте рождался интерес. Не к тому, чтобы устранить одну пешку, открыв дорогу ферзю. Нет, интерес к личности. Он наклонял голову и смотрел на тонкую линию шеи, изящный изгиб губ… Красивая. А еще умная.
- Ты мне все расскажешь… - шептал он ей в ухо, улыбаясь.
И она искренне возмущалась, рассказывая о своих подработках, тех грошах, что заработала честным умственным трудом. Труд… Ум… Девушка… Мозг не воспринимал все слова в одном предложении и тем более в одном человеке. Что там внутри этой шкатулки еще хранится, он не мог понять. Хотелось раскрыть ее, узнать все ее тайны. Он любил тайны. И ведь чувствовал, что эйра не так проста, совсем не проста.
- Нам предстоит долгое и плотное общение, - гладил он ее колено, обхватывая плотно, как перчатка, рука вела вниз, ощущая, насколько тонкие у нее ноги, длинные ноги… Приятное ощущение рождалось внутри, жар, которого он давно не чувствовал в своей холодной пустоте.
Как она отталкивала его, не позволяя большего, что хотел позволить себе дознаватель. А он хотел раскрыть ее секреты, обнажить ее колени, увидеть всю ее, разорвать всю обертку от конфеты и попробовать на вкус. Он все-таки коснулся губами кончика ее ушка и чуть сжал губами, а потом лизнул. Эйра вздрогнула и дернулась, но он крепко держал ее.
- Мы сейчас закончим, - сказал он, сняв ее туфельку и поглаживая пальчики ее стройных ног. «Породистая… красивая…»
Хелен задрожала и вскрикнула:
- Не трогайте меня!
- Я и не такое могу сделать, если будешь молчать…. Говори, кто тебя подослал…. – а потом резко прижался. Одна ее нога оказалась на его бедре, он вклинился между ее ног, максимально сократив расстояние.
- Я не виновата ни в чем… - девушка смотрела на него с вызовом, глаза в глаза, острые клинки скрестились. Он наклонился к ее губам.
- Я тебя сделаю послушной, маленькая стерва….
Как он и думал, тонкие руки начали формировать магический ответ. Он захватил запястья, заведя ей за голову и держа изящные руки в своих. Поза напоминала танец. «Мы с тобой еще много раз потанцуем. На балах и в кровати».
Лернавай нежно коснулся щекой ее щеки снова шепнул:
- Я знаю, что ты скрываешь… Доверься мне, и я подумаю, как мне тебе помочь.
Девушка замерла. Любое движение делало ее еще ближе к черной фигуре, кожа к коже. «Как неприлично, а если кто зайдет?» - паниковала Хелен.
Он отстранился.
- Хочешь, я покажу тебе дело твоих родителей? – он как будто потерял к ней интерес.
Хелен встрепенулась, но замерла.
- Просто так? – недоверчиво сказала она, с опаской глядя на дознавателя, при этом поправляла сбившиеся волосы, платье. Эти движения отдавались приятной истомой, когда он подумал, что так же она бы могла поправлять одежду после их более близкого общения. Определенно, это была интересная мысль. А сколько вариантов допроса он мог бы ей показать… Например, языком можно многого добиться, если знать, как им пользоваться. Он облизнулся. Хелен отвернулась. «Испугалась, мышка?»
- Ничего просто не бывает… Ты тоже должна пойти мне навстречу… - Лернавай сел в кресло, одну ногу закинув на подлокотник кресла с высокой спинкой. – Иди, покажу…
Хелен покачала головой.
- Разве не хочешь узнать, кто выдвинул обвинения твоему отцу, детка? А кто говорил, что хочет добиться правды?
Хелен повернулась резко.
- Хорошо.
Она быстрым шагом дошла до дознавателя и заглянула в бумаги. Он наклонил ее резко над столом и огладил бедра, крепко прижавшись.
- Хочешь, я помогу добиться правды? Если ты права, то честь твоей семьи будет восстановлена.
Его бедра толкнулись недвусмысленно. Приятная тяжесть давила, требовала, ныла, свербила…
Неожиданный толчок отбросил его на кресло. В паху резкая боль заставила его застонать.
- Я сама добьюсь. И добьюсь от каждого уважения к себе.
Хелен наклонилась, провела ласково рукой по его щеке, а потом резко отвела руку. Пощечина была звонкой, сильной.
- Не сомневаюсь, - он ухмыльнулся, сквозь гримасу боли. – Добиваться ты умеешь. Только и я не отстану.
Резкий захват противника закончился тем, что ее чулок был сорван с ноги.
- Второй снимешь сама и подаришь мне, когда поймешь, что без моего согласия в Осебрутаже ничего нельзя решить. Свободна. Пока свободна.
Лернавай рухнул в кресло, сжимая свой первый трофей. Ажурная белая сеть чулка была спрятана в карман чёрного камзола.
Он всегда ходил первым, любил атаковать неожиданным ходами и решениями. Его противники защищались, как правило, предсказуемо оправдываясь. Но тут маленькая черная пешка сделала ответный ход, быстро перешла из защиты в нападение. Холодная пустота накрыла невидимой сетью черную бабочку, что прожгла на прощание негодующим взглядом своего противника, прежде чем стремительно вылететь из кабинета. Мотылек даже не подозревал, что сеть уже опутала его крылья. И каждый взмах, каждое ее действие привязывали ее к нему, приближая тот день или ту ночь , когда эта куколка станет его желанным трофеем.
Эта черная пешка однажды станет королевой. Его королевой.
