Фанфик по роману Полины Лашиной "Бальмануг.(Не)Любовница"-27
Задача с многочленами, или Кубики и последствия злоупотребления ими
А что это за девочка и где она живет?
А вдруг она не курит, а вдруг она не пьет?
Ну, а мы в такой компании возьмем, да и припремся к Хелен.
Хелен? КТО ТАКАЯ ХЕЛЕН?
Красиво одевается. Красиво говорит.
И лечит паранойю, ОРЗ и простатит.
Ну, а мы, с такими рожами, возьмем да и припремся к Хелен…
И все кто с нею были говорят, что она просто прелесть…
"Конец фильма"
Это был просто неудачный день. Так уговаривала себя Бальмануг, когда лежала на постели в своей комнате, закрывшись одеялом от воспоминаний о произошедшем.
А началось все с дурацкого вопроса на тренировке. Мастер Доро'энес старался оградить Хелен от излишнего общения с боевиками, но те как будто не понимали этого, намеренно искали причины подольше с ней пообщаться.
- Хелен, а когда у тебя день рождения? – спросил Норд. Девушка зависла, как старый ноутбук, который и морально, и физически устал от умственной работы и вообще пора менять пароли, явки.
- Ээээ, не помню… - начала Хелен, но, глядя на удивленные лица, закончила иначе: - Когда мы начали говорить на такие темы. Стоит ли об этом говорить?
Граф Уеаткон заинтересовался ее ответом.
- Между прочим, я знаю, когда у моей подопечной день рождения… - ухмыльнулся Артам, умудрившись разозлить девушку своей самоуверенностью. – А знает ли она, что я ей подарю…
- А когда у нее день рождения? – Норд был настойчив, словно у него был заказ на информацию.
- Вам не стоит думать о таких вещах, - Артам подкинул монетку. – Вам все равно не светит гулять на ее дне рождения.
Боевики возмутились. Небольшое совещание молодых боевиков закончилось внезапно.
- Мы решили тебе устоить денюху, - улыбнулся Норд, подмигнув Кагматту, который делал вид, что его это не интересует от слова совсем. – А как ты привыкла праздновать свой день рождения? Мы вот напиваемся и бьем друг другу…. Хм… ладони в знак вечной дружбы.
- А мы, эйры, пьем чай…. – Хелен не знала, что сказать. Она не помнила ни одного дня рождения этого тела. Помнила только ростомер в своей комнате, карандаш, который знаменовал, что она стала выше, мудрее и лучше.
- Ээээ, мы тоже будем пить… - Бхетер подмигнул расстроившимся парням. – Чай принесем. Посидим в тесной компании.
Хеле испугалась.
- Куда придете?
- К тебе! – хором сказали Норд, Фулберт, Бхетер и даже Мехид. Только Вакрок отмалчивался, смотря на голина за забором.
- Мне тоже она нравится, - кривоватая улыбка царапнула уголок губ Артама, тот так же глядел на мишень.
Вакрок нахмурился.
- Кто?
- Она, - Артам рассмеялся своей шутке. – Мишень. Или ты о нашей баронессе?
Кагматт пронзил взглядом Артама, как шпагой.
Хелен замахала руками.
- Как можно?! Я не могу принимать мужчин, это неприлично…
Норд удивился.
- Ты будешь с подругами, мы придем вместе, будет весело. Да и поздно что-то менять, мы решили.
Хелен возмущенно вскричала.
- А меня спросить?!
Боевики помахали ей рукой и ушли в раздевалку. Хелен, не подумав, помчалась за ними доказывать свою точку зрения, но потом одумалась и развернулась, но так неудачно, что столкнулась с Вакроком, что плелся последним, задумавшись. Хелен упала и отползла, так как ее пальцы прошлись по его влажному после тренировки телу. У Вакрока расширились глаза.
- Прости… Я не заметил…
- Я понимаю… Все в порядке… - ползла гусеницей Хелен, не осознавая, что ее платье стало совсем пыльным.
- Позволь тебе помочь, - Кагматт взял ее руку и потянул на себя. Девушка не ожидала сильного захвата, который потянул ее вверх. Она впечаталась губами в его шею. Руки бережно обхватили ее талию.
- Хелен, - шепнули его губы, прежде чем коснулись ее. Не успев ничего придумать, понять, девушка погрузилась в водоворот, что нес ее в бездну. И вот ее руки гладят его тело, смело и откровенно касаясь его груди. Холодные руки ласкали шелк его кожи, которую хотелось целовать, но ее губы уже захватили более настойчивые, властные, что пили ее дыхание, шептали, словно в бреду, ее имя. Его руки гладили ее платье, стыдливо касаясь, но не переходя грань приличий, хотя какие тут приличия, если ее пальцы своевольно дразнили сосцы, что от возбуждения твердыми кончиками впечатывались в мягкие подушечки. Эта сладкая пытка продолжалась вечность, что пролетела как одно мгновение. Она ощущала твердость его тела, молодая мощь и энергия покоряли, она достигала дна, воздуха отчаянно не хватало. Он на мгновение отпустил ее губы, прикусив нижнюю губу. Она жадно вдохнула воздух, но это был его запах, мужской запах. Хелен не думала, что запах пота будет самым желанным ароматом, ей хотелось снять его рубашку и вдохнуть его, насытиться им, но он не позволил, вновь целуя, сметая любые возражения. И вот ее руки отбросили стыд и накрыли его мускулистые бедра и чуть сжали их. Вакрок, если удивился, то не показал этого, так как резко взял ее на руки и понес в раздевалку. Мужскую раздевалку.
«Что он делает? Что делаю я? Мы сошли с ума…» Но мысли скакали хаотично, как испуганные олени от волка, который их застал врасплох.
И вот он снимает рубашку, берет ее ладони и кладет в область сердца.
- Слушай его, оно стучит для тебя… - шептал он ей в шею, целуя, мучая и без того истерзанное сердце. Стена гордости и отчуждения, что была возведена ею, служившая опорой в эти тяжелые дни, вдруг рассыпалась на кирпичики болезненной нежности, сладостной муки сгорать в его объятиях, принадлежать наконец ему. Огонь их сердец горел ярко, сжигая последние разумные мысли. Он резко сел, увлекая ее за собой, и вот он лежит на скамье, а она сидит на нем, раздвинув ноги и гладя его тело, которое подчинялось ей, разрешало все, что она хочет с ним сделать… Наклонившись, она целует его кожу, проводя языком по соскам, а он вздрагивает от наслаждения, понимая, что сейчас взорвется.
- Что ты со мной творишь, мое сокровище… - простонал он и прижал ее к себе, не позволяла закончить то, что тело требовало. – Я не могу больше продолжать делать вид, что у нас нет будущего и между нами ничего нет… Я умираю каждое мгновение, что провожу без тебя, не позволяя себе коснуться тебя даже взглядом, чтобы не сорваться, - шептал он, словно в горячке.
Хелен лежала на его груди и плакала от всплеска эндорфинов, что убойными дозами вырабатывал организм, мурашки гуляли по телу, их одно на двоих дыхание плавило преграды, что ставил разум, заключая сердце в тюрьму, обрекая его на одиночество. Он рядом. Она ему нужна. Он любит ее.
Сколько времени прошло, они не знали. Но шум на полигоне заставил их замереть. А потом Кагматт резко поднялся и одним броском оказался в душевой, пряча ее.
- Ты здесь? – насмешливый и саркастичный тон старшего дознавателя заставил оцепенеть от ужаса застигнутых врасплох влюбленных.
- Я в душе, - громко сказал Вакрок и, нежно прижав пальцы к мягким губам Хелен, пошел навстречу дяде. – Зачем пришел?
- Да просто решил потренироваться. Ты ведь знаешь, что на моей работе нет возможности сбросить пар.
- Давай в другой раз, - Кагматт попытался утянуть за собой Лернавая, но тот, как опытная ищейка, не позволил.
- Нет, у меня и так мало времени. Я недолго, - и с этими словами обнаженная фигура ступила в душевую. Хелен с болезненным любопытством впилась в поджарую фигуру своего мучителя.
«А он в форме. Ни одного грамма жира», - одобрила землянка 21 века аппетитные булочки, что белели сквозь облака пара.
Черные волосы змеились влажной полосой, оттеняя аристократичную бледность. «С него можно скульптуры лепить». Крепкие мышцы, которые не выделялись, если дознаватель не прилагал усилий, впечатляли своей естественной природой. Его тело было инструментом охоты и убийства. Ничего для девушек, только функциональность и простота использования. «Интересно, часто ли он использует свое орудие для любви? Любил ли он кого-то или только имел интерес?» Хелен внутренне порадовалась, что он не видит ее, так как его глаза часто ловили ее, гипнотизировали. Под его темным пронзительным взглядом она теряла боевой настрой. Холод его разума обжигал, но разве могло было быть иначе, если они по разные стороны барьера? «Только не поворачивайся!» - вдруг взмолилась девушка, но ее просьбы не были услышаны. Он повернулся боком, и она оценила мужской образчик красоты. «Подлец», - с горечью подумала Хелен, сглотнув.
Вдруг Раймонд повернулся. Тонкий профиль был прекрасен, как древняя скульптура. Охотник не подозревал, что сам стал объектом жадного внимания. Руки поднялись, чтобы смыть пену с волос, мышцы явственно обозначились. «Сожмет и не выпустит. Хватка смертельна…»
Глаза закрыты. Он расслаблен и даже беззащитен. И отчаянно красив. «Сволочь сексуальная». Хелен поняла, что ненавидит его за то, что она им восхищается. Восхищается умом, телом, мужской жесткостью. Такой бы взял ее в этой раздевалке. Это не Вакрок. Эта ищейка всегда доводит до конца свою охоту, несмотря на мучения жертвы. Наоборот, мучения становятся источником наслаждения. Человек безграничных возможностей, который ни перед чем и ни перед кем не остановится, чтобы достичь результата.
- Понравился? – вдруг спросил Раймонд, не открывая глаз. – В следующий раз, будь добра, разденься догола, чтобы и я оценил твой потенциал.
Хелен с ужасом осознала, что он стоит прямо перед ней во всеоружии и смотрит на нее, одетую, растрепанную, в мужской душевой.
- Забавно, не думал, что ты обслуживаешь мальчиков после тренировок. Я буду чаще заглядывать к тебе на огонек, - он выделил последние слова и ушел в раздевалку.
Хелен выдохнула и закрыла ладонями глаза. Он обнажился, а унижена была она. «Что он теперь будет обо мне думать? Что я девушка с низкой социальной ответственностью? И ведь не докажешь ничего такому... ».
После ухода Лернавая Вакрок зашел к ней.
- Извини, я не хотел, чтобы так получилось, - он попытался ее обнять. Она резко оттолкнула его руку.
-Мне надо идти…
- Хелен… - он попытался взять ее руку. – Ты можешь…
- Я ничего не могу… - она вдруг разозлилась на всех мужиков всех миров. Все это было слишком для нее. – Я пойду.
И не оглядываясь, она ушла в свою комнату, а там ее ждала компания боевиков, уже навеселе. Хелен вдруг подумала, что сжечь все и всех – не такая уж плохая идея.
- А мы тебя ждем. Где была? – бесцеремонно спросил Гаррат. – Уже все остыло…
«А вы уже готовые. Горячие». Не скажет она, что только что она увидела мужские чресла старшего дознавателя, начальника теневиков,а перед этим целовала и гладила обнаженную грудь его племянника. «Как же ты низко пала», - с этой мыслью Хелен рухнула на кровать.
- Давай за тебя, - грубовато сказал Бхетер, всучив ей кружку. – Оцени, я, как эксперт, утверждаю, что лучше не найдешь.
Хелен, не думая, хлебнула из кружки и закашлялась.
- Что это?
- Спирт, - довольный эффектом боевик посмеивался. – Гнали дверги по рецепту моего бати.
Хелен понюхала.
- Похоже на самогон. Видимо, это рецепт на все времена и миры…
- Ну вздрогнем… - боевики стукнули кружками. Магна припрятала бутылку для лечебных настоек, сказав, что те, кто лечит, не злоупотребляют.
Хелен больше не пила, но усталость и доза алкоголя сделали свое дело. Она задремала. Боевики, увидев, что она не в настроении, потихоньку покидали их комнату. Осталась Магна и Хелен, что уснула. Вдруг в комнату постучали.
- Войдите, - крикнула Магна.
Вошли несколько человек, который катили на тележке торт. Магна пискнула от восторга.
- Ой, какой большой… сладкий…
- Да, я такой, - раздалось из глубины тортика, из середины выпрыгнул мужчина, испугав Магну. Та грохнулась в обморок. Обнаженный наполовину Артам озабоченно оценил ущерб и перенес тело на кровать, а сам наклонился над спящей Хелен.
- Ну вот, не дождалась, красивая, своего счастья. А вот он я… - Артам деловито отрезал кусок торта и начал есть. Через некоторое время он зевнул и лег на кровать рядом с Хелен. Очнувшаяся Магна не смогла разбудить ни подругу, ни Артама, что, как медвежонка, держал в руках девушку, сладко посапывая в ее плечо.
Наступило утро. Какое? Никакое.
- С***, - промычала эйра, оценив свое состояние.
- И не говори, - поддакнул Артам, зевая. – Доброе утро, принцесска.
Хелен уставилась на него, потом на свою одежду. Потом на Магну, которая спала сном младенца, то есть пушкой не разбудить.
- Ээээ… Ты что здесь забыл?
- Тебя пришел поздравить, а ты спать легла, - слегка обиженным тоном сказал Артам. – Но ночь была сладкой, - и зевнул, сверкая белоснежной улыбкой. Накачанные мышцы бугрились приятными холмиками, чуть подергиваясь от энергичных движений. Утренний стояк топорщил черные кожаные штаны.
- Поможешь? – главный кобель страны сделал пару движений бедрами, как будто танцуя. Выглядело впечатляюще… Но Хелен было не до выставки в Третьяковской галерее.
«Можно я пересплю с этой мыслью и проснусь вчерашним утром…»
Хелен рухнула обратно в постель, а Артам лег сверху, раздвинув ее ноги.
- Так мне нравится больше…
Хелен лягнула его, но нога была захвачена, а большой пальчик стал сладким лакомством для боевика, который прошелся языком по ее пальчикам.
Взвизгнув, Хелен вскочила, рухнув прямо в торт.
- Ну что за день…
- Я тоже хотел бы, чтобы у нас была ночь, но и утро меня вполне устраивает, - Артам лег рядом, прямо в торт и начал осторожно, но методично слизывать крем с ее пальцев, плеч, постепенно спускаясь все ниже.
- Пошел вон! – закричала Магна и ударила бутылкой самогона.
- Алкоголь вредит здоровью! – буркнула Хелен, выползая из-под охранника.
- Что будем с трупом делать? – деловито спросила соучастница у главного несчастья Академии.
- Избавимся, - вздохнула та.
- У меня нет ножа. Тело тяжелое. По частям надо… - Магна была сама практичность.
Но труп вдруг застонал. Магна с огорчением сплюнула.
- Правду говорят, что кобелям везет. Мне б такую живучесть. И вправду девять жизней…
- Уже восемь, - на автомате поправила Хелен, пытаясь найти выход. – Давай оттащим его в его комнату.
- А торт?
- Съедим… - Хелен не знала, что еще делать.
- А фигура? – возмутилась Магна.
- Ну давай боевиками отдадим. Они всеядны.
Хелен вздохнула. «Хороший день рождения: поцелуй одного, член другого, облизывания моих пальцев от третьего».
Пока тащили Артама в его комнату, Магна пополнила свой словарь отборными матами руского народного, попутно уточняя куда и что надо сувать, чтобы получился такой эффект, что описывал Хелен. Именинница за время оттаскивания подарочка на свое законное место смогла посчитать все кубики его пресса, но эта математика не радовала ее, как не радовала ее перспектива попасть в лапы к Лернаваю после этой истории. Она также посчитала кубики Лернавая, как и кубики Вакрока.
Она даже знала у кого больше. Хелен вздохнула. «Капец».
Днем Бальмануг нарисовала еще три открытки на память мастеру Каркуту.
- Оооо, опять голины снились?
- Ага, три кошмарных голина. Пусть будет натюрморт «Завтрак боевика». Апельсины и самогон в бутылке.
- А почему три мишени?
- Не знала, какой вариант вам понравится больше.
Каркут оценил все.
- Эта будет в центре, бутылка больше.
Хелен усмехнулась, теперь на полигоне постепенно оформлялась выставка ее картин «Динамо и все-все-все».
Вакрок, как и остальные членистоногие боевики, испортившие ей фейковый день рождения, не появлялся, да и сказать ему девушке было нечего.
Опасаясь очередного нашествия боевиков, Хелен заглянула в комнату, но там никого не было.
На столе лежали три коробочки.
В первой лежала записка «Ты вкусная» и красивый браслет, явно дорогая штучка. Артефакт. «Наверное, запомнил, что мне нечего было на допросе положить в шкатулку».
Во второй не было записки, зато лежал бархатный чокер с крупной бриллиантовой слезой. «Слез моих не дождется».
А в третьей застыла огненная бабочка, которая чуть позже сгорела, оставив в пепле кольцо. «Какой контроль», - восхитилась Хелен, а потом опомнилась. «Кольцо. А что оно значит? Кого бы спросить?»
Убрав подарки в укромное место, Хелен легла и закрылась одеялом.
Это был просто неудачный день. И даже если знаешь, сколько кубиков у каждого из тех, кого она оценила в обнаженном виде, это не дает ответа на вопрос: «Какого числа у нее день рождения?».
