Фрагмент из "Срок нашего брака"
- Нет, это мой медвежонок! Мама купила его мне! – восклицает Энни, прижимая к себе плюшевого друга.
- Нет, мне! – Джек тянет его за лапу.
- Нет, мама купила мне его, когда я появилась, как твоя сестра!
- Мама купила его, когда я родилась!
Девочки ссорятся в своей комнате, но слышно их и в гостиной.
Вероника совершенно этого не замечает и продолжает строчить что-то в своём ноутбуке, что держит на коленях, удобно расположившись на диване. Зато на это реагирует Вашингтон, который только что пришёл с работы и успел, разве что, сесть в кресло. Но, печально выдохнув, поплёлся наверх, разнимать дочек.
- Папа! – воскликнули они обе.
- Так, что у вас за проблема, девочки? – устало спросил он.
Сёстры рассказали о дилемме с мишкой.
Ваш только улыбнулся.
- Как всегда, спор из-за пустяков, – он присел, чтобы было удобней, прямо на полу. – Вы обе правы. Мама купила этого мишку, когда родилась Джек, но нашей привереде он не понравился, и она отжала у Хьюго машинки. – Жаклин с трудом вспоминала, что присвоила себе машинки брата, смутилась, а отец продолжил. – И, когда у нас появилась Энни, мама передарила этого мишку ей. – он щёлкнул Джек по носу. – Так что, милая, ты сама отказалась от этого мишки. – затем обратился к Энни. – Он твой. Но, может быть, поделишься им с сестрой?
- Да, пожалуйста, Эн, а ты можешь взять что-нибудь у меня. – уже более вежливо попросила Джек.
- Отлично! Равноценный обмен! – рассмеялся Вашингтон.
Он вышел из комнаты, довольный тем, что сумел наладить мир. Но внутри него сейчас бушевала война. Вероника целый день дома, она ведь слышит, что дети ссорятся, так почему же она даже не шелохнулась в их сторону?
Всё это он и высказал ей.
- Что? – девушка только сейчас заметила, что к ней обращаются, и вынырнула из своей работы в реальность. – А, Ваш… Ты уже пришёл?
Он не хотел с ней ссориться, но переезд и усталость действовали на него негативно.
- Да, пришёл, - недовольно пробурчал он, снова упав в кресло. – Девочки поссорились.
- М… И что? – спокойно спросила она, возвращаясь к своим записям в ноутбуке.
- Из-за мишки. Которого подарила им ты.
Вашингтон поднял бровь. Он ждал от жены хоть какой-нибудь реакции.
- Да.
- Ты меня вообще слышишь? – мужчина повысил тон.
- Да… конечно, я тоже тебя люблю…
В её голосе отстранённость, которая только больше провоцирует Вашингтона.
- Отвлекись от своей чертовой работы, пожалуйста! – с ложной вежливостью восклицает он, и уже следует более положительная реакция от собеседницы – Вероника вздрогнула от его тона. – Наши. Девочки. Поссорились. И в их разговоре фигурировала ты!
- Обвиняешь меня в этом?! – невозмутимо спросила она.
- Нет. Я обвиняю тебя в том, что ты бездействовала! И, повезло, что это всего лишь ссора. А если бы им взбрело в голову лазить по деревьям или взять в руки спички?! Надеюсь, ты осознаёшь, что сейчас у них такой возраст, и они могут по незнанию рисковать своей жизнью? А если тебе плевать на них, то подумай о доме. Вряд ли те милые люди, которых мы обманули, обрадуются если… не знаю… взорвётся стена?
Про стену – неизвестно, а вот чаша терпения Вашингтона дала трещину настолько резко, что девушка убрала подальше ноутбук.
- И это говорит распиздяй! – прошипела она.
— Значит, для тебя я так и остался распиздяем?! То есть тот, кто ездил в больницу вместе с Хью, у которого в пять лет была ветрянка, тот, кто покупал кроватку для Джек, и тот, кто спал вместе с Эн, чтобы ей не было одиноко – распиздяй?! По-прежнему, Ник?! Не забывай: я, а не ты заботился о них столько времени, я, а не ты был рядом с ними, я, а не ты! Я метался между ними и работой…
Он перешёл на рык, чтобы дети не слышали.
- Как ты смеешь?! – гневно воскликнула она. – Сколько раз я просила, нет, умоляла тебя отговорить меня! Один, два или больше? Одно твоё слово, Ваш, и я бы осталась с вами. Но ты не отговорил.
Мужчина сжал подлокотники кресла так, что костяшки побелели. Гнев пробился наружу.
- Не смей даже думать, что я виноват! Не перекладывай на меня! Ты хотела эту работу, потому я молчал. Но за столько лет вся ответственность на детей была на мне. Но теперь мы вместе, и ты могла бы хоть немного проявить интерес к их жизни. – он зло хмыкнул. – Или хотя бы, сделать вид!
От возмущения Вероника подавилась воздухом.
- Ты прекрасно знаешь, что я не хотела вас бросать! Ни одного из вас, никогда! Думаешь, я не знаю, что звонить несколько раз в неделю – недостаточно для того, чтобы быть в жизни своей семьи? Что приезжать лишь раз в несколько лет – это ненормально, особенно когда у тебя четверо детей?
Вашингтон быстро сообразил, что и его она имеет в виду, говоря о детях.
- Что ж, пока тебя не было, я научился ответственности, а ты, кажется, за это время научилась лишь всепоглощающему эгоизму!
- Как у тебя только язык повернулся?!
- Как?! А действительно, я не прав, и, если я оставлю детей целиком и полностью на тебя, ты, конечно же, с ними справишься!
Это больно задело её. Вероника хотела было ответить, но тут…
- Мама? Папа?
