Горячая кавказская новинка и СКИДКА! Горец. Разрывной!
ВСЕМ ПОКЛОННИКАМ ХАНА И ЧЕЧЕНЦА!
Ульяна Соболева пишет для вас нереальную историю!
Ты когда-нибудь мечтала быть украденной?
Не спасенной. Не завоёванной. УКРАДЕННОЙ.
Чтобы кто-то просто пришёл и взял тебя. Без вопросов. Без разрешения. Без твоего мнения.
Чтобы выбор больше не был твоим.
Я знаю, что да.
Это история про Лизу. Обычную девочку. Может быть, даже похожую на тебя.
Тихую. Незаметную. Скромную.
До того момента, пока ОН не увидел её.
Имран Джамалов.
Представь себе мужчину, от одного взгляда которого у тебя подкашиваются ноги.
Который может сломать человека голыми руками.
И который решил, что ты — его.
Не попросил. Решил.
Знаешь, что он сделал?
Прямо посреди боя. При тысячах людей. При камерах. При свете прожекторов.
Он спрыгнул с ринга.
Подошёл к ней.
И просто... взял.
Перекинул через плечо, как мешок. И унёс.
Как в твоих самых запретных снах.
Но вот что я тебе скажу, дорогая...
Эта книга не для всех.
Она не для тех, кто ищет милые романы с цветочками.
Она не для тех, кто хочет "правильных" отношений.
Она для тех, кто готов заглянуть в бездну.
И тебе будет это нравиться.
Ты будешь кричать: "Это неправильно!"
И одновременно листать дальше, задыхаясь от возбуждения.
Ты будешь осуждать Лизу за то, что она начинает хотеть своего похитителя.
И ненавидеть себя за то, что понимаешь её.
Я не буду тебя жалеть.
Я не положу подушечки на острые углы этой истории.
Я не сделаю Имрана "понимающим" или "добрым внутри".
Он — хищник. И он пожрёт её. И тебя заодно.
________
Он поставил меня на ноги резко, как ставят мебель. Захлопнул за собой дверь. Тяжелую, массивную, с металлическим замком. Повернул ключ. Я стояла, не дыша. Спина прижалась к стене.
— Ты… ты с ума сошёл! — вырвалось у меня.
— Возможно, — спокойно сказал он. — Но ты красивая, когда злишься.
Я ударила его кулаком в грудь. Он не шелохнулся. Как будто не почувствовал. Тогда я снова — и снова — изо всех сил, в грудь, в плечи.
Он поймал мои руки. Одной рукой. Зажал, как сталью. Второй провел по моему лицу. Пальцы — грубые, обожжённые, пахнущие железом.
— У тебя были другие? — спросил он.
— Что? — я задохнулась.
— Я спрашиваю, тебя кто-то трогал до меня?
Я замерла. Его пальцы уже скользили по моему горлу, не давили, но чувствовались, как ошейник. Я не ответила. Он продолжил:
— Это неважно. Теперь ты моя.
Он толкнул меня — не больно, но резко. Я упала на скамейку. Дыхание вырвалось. Он расстегнул молнию на своём свитшоте. Внутри — одни мышцы. Перевязанные руки. Синяк на ребре. Шрам на плече. Он выглядел как зверь, который не скрывает, что убивал.
Он подошёл. Встал над мной. Я хотела вскочить — он положил ладонь на моё плечо. Не давил. Но я не смогла пошевелиться.
— Не трогай меня, — прошептала я.
Он наклонился. Его губы оказались рядом с моим ухом.
— Я тебя почувствовал еще тогда, когда бил того парня. Чувствовал — как ты дышишь. Я хочу тебя!
