Инициация

Жил да был герой-воин. Не так давно жил, скажем, примерно шестьсот лет назад. Воспитан он был в  рыцарском духе, обучен воинским искусствам, владел многими видами оружия. Ну и без ментального обучения не обошлось. Внедрили ему воспитатели шаблон, как тогда было положено: ты — рыцарь, тебе надо освободить принцессу, убить дракона, можешь потом дом построить, родить/зачать сына — как получится, дерево посадить. Драконы, — говорили ему, — очень плохие. Едят людей, девственниц в жертву требуют, голубей и оливковые деревья никак не любят. И вообще они от бесов, не от Бога же. И надо их гасить, чтобы они вдруг нас не загасили. А были ли подобные попытки со стороны драконов? Те ведь вроде в пещерах живут подальше от людей и не покушаются? — Это сейчас они больше по пещерам. А раньше вылетали на охоту чаще и больше. И кушали. Людей. Надо гасить. В общем, рыцарь был готов освобождать принцесс и гасить драконов. Благородный муж воспитан был в должном рыцарском духе.

Поехал на поиски приключений Персиваль, или можно обозвать его Орак де Лакерт, не суть. Рыцарь с виду и по духу. Дракона он решил убить. Те ведь плохие. Ехал, ехал, спрашивал у людей, где тут обитает поблизости злое животное. Так язык и довёл его до Киева, откуда он развернулся и поехал всё-таки к пещере дракона на берегу моря.

Настороженный страх обуял молодого Орака, вспотели под латами чресла, когда он входил в тёмную пещеру. Не видно ни зги, спёртый воздух. Старался  герой бесшумно ступать по полу пещеры, насколько это вообще было возможно в тяжёлых рыцарских доспехах. Разящий двуручный меч был направлен вперёд, приятно тяжелил, давая хоть какую-то уверенность, — ведь до этого он не подводил.

— Привет, — раздался громогласный голос, тщетная попытка шёпота, из недр пещеры. Рыцарь опешил и прокричал сквозь незвано нахлынувшую оторопь:

— Выходи сражаться! Я, Орак де Лакерт, вызываю тебя на бой, дьявольское отродье!

Камушек прилетел из глубин пещеры и щёлкнул рыцаря по шлему. Раздался громкий смешок.

— Попал!

Рыцарь был обескуражен поведением дракона.

Тут дракон, воспользовавшись заминкой героя, схватил его одной лапой в охапку. Гроза Драконов ничего не успел сделать: зажатый в мощных чешуйчатых тисках, он не мог шевелиться. Приблизилась морда гигантского ящера.

— Опять буяните? Опять вам не сидится на месте, всё ищете драки. Как в детском саду. Я вот сам очень молод, всего-то пять тысяч лет, а уже как-то немного остепенился, даже позволил тут крестьянам на моей территории жить, лишь бы сильно не докучали и иногда приносили мне скотинку какую.

— Ты убил много людей, многих рыцарей!!! — возмущённо воскликнул наш герой, рассматривая дракона вблизи. — Нападал на деревни!..

— Нападал. На те деревни, которые люди вдруг решили строить на моей территории. Только они не поняли, думали, что раз они люди, то им всё можно. А рыцари… Вы сами приходили. И большинство после общения со мной сами просили их убить. Я милостив, давал им освобождение.

— Не может быть! Ты лжёшь, проклятый змей! — рыцарь пытался извиваться в надежде вырваться, но было тщетно.

— Мне пять тысяч лет, я молод, но даже я кое-что умею. А было время, когда люди поклонялись моим родителям и родичам как богам. Мы были для них богами. Дали мудрость и знания, некоторые умения, обучили особо одарённых из них — они стали шаманами, жрецами, целителями…

Голос дракона гулко шептал, медленно проникая внутрь героя, сквозь его возмущение. Рыцарь обмяк, глаза его закрывались. Теперь он почти не слышал шёпот дракона, он видел образы, его точка восприятия сместилась. Он видел величие Древних Драконов, Древних богов. Их царственное положение в течение многих тысяч лет, их разнообразие и огромное количество. Он видел их знания, мудрость, зрил их на других планетах, осознал, почему они не любят голубей и оливковые ветви. Рыцарь словно поднялся над всем, чему его учили. Он открыл глаза.

— Кто знает, правду ли ты мне показал? — немного растерянно проговорил герой.

— Ты знаешь, ты чувствовал, ты видел. Это не иллюзия, это история, это истина. Конечно, я умею убеждать с помощью своей Силы, если мне необходимо. Но так шаблоны не разрываются — насильно. Изменения кардинальны, когда они осознанны. Но выбор всегда за тобой: что ты будешь делать, куда стремиться, чьи цели преследовать — свои или те, что были привиты тебе воспитанием. Выбор за тобой, носить удобные шоры и быть удовлетворённым от уютного и знакомого мирка. Или видеть чуть больше, чувствовать, как ты мало знаешь, постоянно испытывать жгучую боль и голод в душе от стремления к познанию и росту. В тебе уже есть зерно этого голода души, стремления, готовность погибнуть ради цели. Иначе бы ты не оказался здесь.

— Ты мне многое показал, о чём я не подозревал. И показал даже не ложь моих убеждений, ты просто поднял меня выше и показал, что истинных и незыблемых убеждений нет… Их много разных, можно выбирать. Ты можешь рассказать мне ещё?

— Кровь. Моя кровь дракона, как зерно, проникнув в тебя, прорастёт. И ты изменишься. В тебе появятся новые знания, ты впитаешь часть моей памяти, обретёшь толику моей мудрости. И сможешь расти дальше, разносить знание по мирам, делясь им. Или, как я уже говорил, будешь меня умолять убить тебя, как это было с некоторыми рыцарями. Такой, видимо, побочный эффект бывает у некоторого процента вкусивших кровь дракона. Никто статистических исследований не проводил, контрольные группы и плацебо не использовались. Поэтому насчёт процента побочных эффектов и достоверности не подскажу. Но мудрость, которая попадает в сосуд неподготовленный, иногда невыносима.

Последние незнакомые слова рыцарь не очень понял. Но внутренне он уже принял вызов. Видение, что показал дракон, открывало огромные горизонты. Рыцарь хотел дальше. Больше.

— Я готов! Я шёл сюда, готовый умереть в битве. Худшее для меня уже мысленно свершилось. И я всё ещё жив, и даже узнал кое-что новое. Я, Орак де Лакерт, готов принять от тебя кровь, Дракон.

— Нуу, посмотрим, что из этого выйдет, — с некоторой ухмылкой произнёс дракон.

Острым когтем он сделал себе надрез на основании шеи, там, где его почти непробиваемая шкура была наиболее тонкой. Этим же когтем взял каплю тёмной тяжелой густой крови и поднёс к рыцарю.

— Рот-то открой.

Рыцарь послушно открыл рот. Капля, что была каплей для дракона, для рыцаря сравнима была с большим черпаком жидкости. Кровь заполнила его рот, даже стекая по краям.

— Глотай, — сказал дракон и начал шептать какие-то слова, глядя пронзительно и неотрывно горящими глазами на рыцаря.

Рыцарь с трудом в три глотка смог пропихнуть в себя жгучую горячую кровь. Сознание его поплыло, сердце бешено застучало. Он терял сознание. Если сказать точнее, он умирал.

Через полчаса он придёт в себя. Это будет уже другой человек. И звать его будут, возможно, Филус де Лакерт. И цели его будут другими. Здесь, в пещере, он только родился. Новорождённый с памятью веков, с наследием и силой богов-драконов, ныне их потомок и родня. Сосуд его выдержал, он не захотел смерти,  но теперь он точно не хотел прежней человеческой жизни.