Интервью с героем. Эрген
Интервью с Эргеном от Ирины Юхман
К разговору с этим персонажем я готовилась особенно тщательно, и всё равно оказалась не готова. Рыжий опаздывал. И у меня было некоторое время для размышлений.
Эрген задумывался как эпизодический персонаж. Или по крайней мере, "мемным": этакий низенький толстячок-увалень, который не блещет ни красотой, ни умом, зато имеет вагон харизмы. Создавался он с целью разбавить серьёзный тон повествования, добавив юмора.
Но Эрген оказался весьма амбициозным актёром, которого обделили стоящей ролью, сделав третьим кустиком слева. Сначала он оказался не той внешности – вместо гадкого утёнка мы увидели красавца-лебедя: высокого, стройного мужчину, с ярко-изумрудными глазами и огненной шевелюрой. Потом он вмешался в сюжет – стал помощником отрицательных персонажей. Автор-создатель собиралась отправить Эргена отбывать срок долгие годы, и (возможно) вернуть в качестве похитителя, но... Даша – это отдельная история, и речь не про неё. Эрген вернулся, и занял место наравне с главными героями. Вот так, из грязи в князи.
О характере и говорить нечего: умён, хитёр, невероятно везуч. Обаятелен и харизматичен, чем нагло пользуется. Очень полюбился соавтору. И совершенно позабыл о том, кому обязан своим появлением. Принцип "я тебя породил – я тебя и убью", на нём не работает. Спрятался под покровительством соавтора и радуется. Гад.
И когда я уже потеряла всякую надежду и терпение, Эрген явился в кресле напротив, вальяжно развалившись и закинув ногу на ногу.
– Привет! Звала?
– Привет. Звала. А ты, смотрю, не особо и спешил.
– А зачем? Я и так знаю, что ты меня дождёшься, – Эрген чарующе улыбнулся и подмигнул. – Я готов отвечать на любые твои вопросы.
– И говорить правду? – уточнила я.
– Только правду и ничего, кроме правды!
– Тогда начнём. Как твоё имя и какое ты бы хотел получить?
– На Арктуре моё имя Эрген, ударение на второй слог. Как мне кажется, оно вполне соответствует моим внешности и характеру. Насколько мне известно, это имя появилось сразу и без особых размышлений. Именно с него начались имена других героев, родившихся со мной в один Оборот: Эйглер, Элье. Помню, как соавтор пошутила, мол, "у нас щенки".
С именем на Земле было сложнее. Про то, как оно создавалось, можно сочинить анекдот! Каких только вариантов не было предложено! Сначала был Геннадий, Эдуард, потом... Я даже записал: Евгений, Юджин, Ойген, Эжен, Эудженно, Эухенно. Сначала я не понимал особенного веселья по поводу последнего имени, но всё стало понятно после изучения русского языка. Так что Сергей Вулпо – вполне звучное и красивое сочетание, и оно мне нравится.
– Тебе нравится твоя внешность? И чем? А что тебе не нравится?
– У меня – самая яркая и запоминающаяся внешность, как она может не нравиться? /смеётся/ Однако на Земле такая внешность скорее минус, чем плюс. У арктурианцев, в отличие от землян, радужка глаз имеет довольно большой цветовой спектр, да ещё с возрастом меняет оттенки. Сейчас у меня изумрудный цвет глаз, который спустя время вполне может стать, например, малахитовым. Сочетание ярко-зелёных глаз и огненно-рыжих волос привлекает внимание окружающих, особенно девушек. В юности мне это льстило, сейчас – мешает и порой раздражает. Особенно в работе.
– Кем ты работаешь?
– На Арктуре обычно осваивают две специализации. Моя основная профессия и призвание – аналитик, им я был в Институте Цивилизаций /грустно вздыхает/. Вторая моя специальность — "механик-наладчик". На Земле пришлось работать в паре с Эйглером и стать исследователем.
– Твоё любимое место?
– Сложно сказать. Признаться, никогда не задумывался об этом. На Арктуре мне нравилось быть в центре внимания, и потому я часто бывал на приёмах, мероприятиях. После определенных событий я стал избегать толпу. Выбирая между вечеринкой и тихим семейным ужином, сейчас выберу второе. Мне хорошо там, где меня понимают. Наверное, моё любимое место – дом, где живёт моя семья.
– Я так поняла, у тебя есть семья. Расскажи о ней.
– Начну с родителей, хотя и не люблю о них вспоминать. Мой отец – ихтиолог, мать – искусствовед. Один полжизни провёл на побережье, вторая – в светских кругах, куда часто брала и меня. На Земле я женился на самой лучшей и красивой девушке Вселенной – Дарье. У нас родился сын Дмитрий. Внешне похож на свою маму, а вот в кого пошёл серьезностью и рассудительностью, сказать затруднюсь.
– Какое твоё хобби?
– Всё понемногу. К чему-то определенному влечения нет.
– Тебе когда-нибудь причиняли боль?
– Скорее всего, да. И это были самые родные мне люди – родители.
– Тебя когда-нибудь предавали близкие?
– Для меня боль и предательство стоят в одном ряду. Мне довольно рано пришлось научиться жить самостоятельно. Родители решили, что дали мне всё, что могли, и фактически выгнали из дома. Я был зол и растерян. Наверное, именно потому я связался с мачехой Эйглера: за некоторые услуги, оказываемые альтель Лите, я имел доступ к высшим кругам общества, заводил полезные знакомства и довольно скоро стал ведущим аналитиком. Я считал, что заслуживаю большего и лучшего. Но хуже всего то, что, ослепнув от собственных амбиций, я сам стал предателем. Так что, можно сказать, я сам стал источником своей боли и страданий.
– Я так понимаю, это не самая удачная тема для беседы. Скажи, в чём твоя особенность?
– Я могу мимикрировать – быстро подстраиваться под обстоятельства, людей, находить к ним подход. При этом под внешней маскировкой остаюсь самим собой. Хотя, надо признаться, довольно долгое время я и сам не знал себя настоящего.
– Есть вредные привычки?
– Если исходить из того, что под этим словосочетанием подразумевается на Земле, то нет. Не курю, не пью без особого повода. Хотя на тех же приёмах не отказывался от бокальчика-другого.
– Насколько ты ленивый?
– Все аналитики тратят слишком много энергии внутренней, поэтому экономят на внешней.
– Чего ты боишься?
– Раньше сказал бы, что не боюсь ничего. Однако со временем понял, что боюсь потерять свободу. Это самое ценное, что есть у человека.
– Боишься ли ты смерти?
– Пожалуй. Опять-таки, у меня было достаточно возможностей расстаться с жизнью. А я её слишком люблю, чтобы променять на смерть.
– Веришь ли ты в привидения?
– Нет. Как и в жизнь после смерти, в перерождение и переселение душ.
– Какая твоя любимая еда?
– Я всеяден. Но мне очень нравится, как готовит Даша, несмотря на то, что сама она постоянно сидит на диете. Ещё мне понравился фирменный пирог Оксаны – она могла бы стать неплохим кондитером.
– Холод или тепло?
– Золотая середина. Не люблю морозы и плохо переношу жару.
– Какое время года предпочитаешь?
– Осень. Мы с ней похожи: привлекаем внимание яркой внешностью. А внутри – покой и сдержанная печаль о былом. При этом ощущается уютная меланхолия.
– О, а ты, оказывается, немного философ! Какой цвет радуги тебе по душе?
– Фиолетовый. Напоминает о родине.
– День или ночь?
– Ночь, тогда видны звёзды. Но в темноте может затаиться опасность.
– Какую одежду любишь больше всего?
– Комфортную и практичную.
– У нас закончились вопросы. Может, хочешь что-то добавить от себя?
– Нет, пожалуй. Более красноречиво обо мне скажут мои поступки. Я не идеален и совершил много ошибок. Но всё, что я хочу – это оставить о себе добрую память.
Эрген поднялся, поблагодарил и поспешно удалился. А я сидела и думала: жалость, случайность или расчёт сохранили ему жизнь? Хотя, кто теперь разберёт.
