Как стать попаданцем (руководство для романтиков и эстетов)
Бывают книги, которые не читаешь, а проживаешь. Открываешь — и становишься “попаданцем”: проваливаешься, как Алиса в кроличью нору, в незнакомые миры и времена, слышишь звуки и запахи, живёшь чужой жизнью, собственной “шкуркой” оценивая беды и радости персонажей, иногда до слёз и боли в груди...
Это удивительное, ни с чем не сравнимое ощущения полёта души, почти отделившейся от тела, словно паришь на параплане или скачешь галопом по летнему лугу…
Почему и когда оно возникает, я не знаю. Безусловно, все книги, вызывавшие у меня подобные чувства, написаны хорошим, грамотным, лёгким языком, в них вложено много сил и сердца — всё это необходимые, но не гарантирующие “вживания” условия — есть в них, видимо, что-то ещё… Особое волшебство, заставляющее струны в душе читателя звучать в унисон с авторскими. Для меня последней такой книгой стал новый роман Татьяны Луковской “Чудно узорочье твое”.
Собственно, у Татьяны на данный момент я прочла четыре произведения в историческом жанре, и все четыре мне очень понравились. Но “Узорочье” стало именно тем самым — “попаданческим”.
Я ушла в него с первых же строк, и было до физического недомогания мучительно читать его “в процессе” — каждый раз “выныривать” и несколько суток ждать продолжения — я по десять раз в день заглядывала на страницу, проверяла — вдруг новая глава уже опубликована, а мне просто не пришло уведомление. Когда же в оповещениях видела одновременно обновление в книге Татьяны и появившийся комментарий к собственному роману, открывала сначала “Узорочье”, заглатывала, как голодный удав, новую порцию, а уж после этого шла к себе, читать отзывы собственных читателей — думаю, авторы смогут оценить степень моей увлечённости книгой)))
И ведь не сказать, что тема мне очень близка, напротив, одна из сюжетных линий, перемещает читателя в самый нелюбимый мной исторический отрезок — тридцатые годы двадцатого века. Наверное, если бы знала о том заранее, я бы даже не открыла эту книгу, но, к счастью, привычки читать аннотацию я не имею.
Это книга о любви.
Так и вижу, как некоторые скривили носы. Полноте, господа! Любовь — лучшее, чем одарил человека Господь! Правда, слово от неаккуратного использования истрепалось и запачкалось, зачастую прикрывая собой то, что с изначальным значением рядом не стояло. Но здесь его можно использовать по праву — это книга о любви в её лучших и главных проявлениях — о честности, благородстве, желании уберечь любимого человека от невзгод, о самопожертвовании, верности и вере — даже вопреки очевидному, неизбежному и страшному. И хочется вслед за Михаилом Афанасьевичем Булгаковым воскликнуть: “За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!”
Это глубоко проработанный исторический роман.
Как автор, пишущий в том же жанре, я всегда испытываю огромное удовольствие, погружаясь в грамотно и красочно описанную эпоху — это же настоящий пир интеллекта, своего рода эстетическое гурманство! Сколько работы, времени, увлечённости автора за каждой лёгкой, как взмах крыла бабочки, строчкой — ненавязчивой картиной, что сама встаёт перед глазами и радует каждой деталью.
Это книга для тех, кто любит литературу.
Не рваные строчки в духе переписки в мессенджерах, а полноценные истории, которые не пробегают глазами по верхам между яичницей и чашкой кофе за завтраком или двумя станциями метро по пути на работу, а читают не спеша, наслаждаясь каждым словом, образом, эпитетом.
Словом, эта книга — лучшее из прочитанного мной за последнее время. И очень созвучна моим собственным ценностям и идеалам. Я рада, что в буквенном море самиздата она не проплыла мимо меня.
