Концерт по заявкам

Степанов водрузил табуретку, включил в коридоре свет и полез на антресоль за елкой. До Нового года оставалось два с половиной часа. Каждый год Степанов до последнего ленился и убеждал себя, что вполне может встретить праздник без глупых условностей и ритуалов. Ну, зачем, скажите на милость, ему елка? Взрослый мужик без жены и детей, он вполне бы мог обойтись без излишней возни с украшением китайского искусственного дерева китайскими же игрушками.
В комнате в работающем телевизоре пел под гитару Женя Лукашин, сидя на кухне квартиры 12 в доме номер 25 по третьей улице Строителей несуществующего уже города Ленинграда. С улицы доносились веселые голоса и взрывы фейерверков. Из-за входной двери тянуло с лестничной площадки новогодней стряпней и чужим домашним уютом.
Степанов с точностью до мелочей знал, как он проведет эту ночь. Сейчас он нарядит елку, переоденется в костюм и галстук, сядет за стол с нехитрой холостяцкой сервировкой. Сначала он будет пить шампанское под поздравление президента и бой курантов. Когда шампанское кончится, а он сам, наконец, решит, по какому каналу новогоднее шоу раздражает меньше всего, Степанов перейдет к коньяку. И за ночь он напьется совершенно пьяным. И спать уляжется уже тяжелым январским утром, когда смолкнут на дворе последние петарды, а улицы опустеют.
- Унылое дерьмо, - сказал вслух Степанов и полез за елкой.
И как это случалось ежегодно, внимание его привлекла небольшая коробка серого картона в дальнем углу антресолей. Каждый год 31 декабря Степанов давал себе обещание, что извлечет таинственную коробку, доставшуюся ему в наследство вместе с антресолями и квартирой от бабки, и посмотрит, что скрывает старый невзрачный картон.
***
Олег Степанов никуда не спешил. Размеренная замкнутая жизнь холостяка вполне позволяла ему откладывать на годы некоторые дела и делишки. Что может измениться через год или два, если каждый ваш новый день похож на предыдущий?
Конечно, когда-то, в первой еще молодости, Степанов ждал, что с ним произойдет что-то особенное. Он твердо верил в свое предназначение. Не то, чтобы это было какое-то конкретное предназначение, но миссия Олега Степанова, вне всякого сомнения, была глобальна и всеобъемлюща. Например, он часто представлял, как к земле приблизился корабль внеземной цивилизации, завис над Собором Василия Блаженного, и Чужие объявили, что в 24 часа они уничтожат Землю и все человечество. Но они, пришельцы, готовы предоставить человечеству шанс при одном условии – если переговоры с ними от лица земной цивилизации будет вести Олег Степанов. И вот за ним приезжает черная правительственная машина с пропуском под стеклом, полковник ФСБ звонит ему в дверь и готовится уговаривать спасти человечество, но Степанов жестом останавливает полковника, одевается и кидает на ходу: «Поехали».
А потом его везут в открытом автомобиле по Ленинскому проспекту, и благодарное человечество в лице симпатичных дамочек кидает ему в машину букеты. А потом прием в Кремле, рукопожатие и долгий взгляд президента в глаза…
***
Лыжная палка, принесенная с балкона, наконец зацепилась за бечевку, которой была перевязана коробка, и Степанов осторожно потянул добычу к себе. Коробка была тяжелой. Он долго возился с узлом, потом плюнул, перерезал мохнатую бечеву кухонным ножом и осторожно снял картонную крышку.
В коробке был радиоприемник. Старый ламповый приемник, на передней стеклянной панели которого было нарисовано несколько шкал с нанесенными названиями городов. Приемник был немецкий – «Телефункен», а на его задней стенке стоял синий чернильный штамп с инвентаризационным номером, какими-то немецкими словами и датой: 15 октября 1939 года.
Степанов поколебался немного и воткнул тоталитарную немецкую вилку приемника в обычную суверенно-демократическую русскую розетку. Несколько секунд ничего не происходило. Затем внутри приемника что-то еле слышно загудело, и передняя панель осветилась зеленоватым светом. Еще секунд через десять панель засветилась ярче, а из динамика, сквозь шепот помех донеслась легкомысленная мелодия какого-то танца. Степанов начал осторожно вращать черную эбонитовую ручку гетеродина, настраиваясь на новую станцию. Там, где на шкале приемника было выведено название города Мюнхен, к Степанову сквозь помехи прорвался какой-то веселый немецкий дядечка, который, судя по всему, шутил и сам же смеялся своим шуткам. Нью-Йорк передавал джаз. Варшавский диктор пшекал что-то, объявляя концертный номер, Лондон был, как всегда, сух и сдержан.
Степанов словно зачарованный смотрел на волшебный зеленый огонек. Он уже представлял, что стал обладателем почти что машины времени, что радиоприемник передает ему голоса из далекого прошлого, что плывут сейчас в космическом эфире радиоволны прошлого столетия… Представлял все это Степанов не долго. До тех самых пор, пока бегунок гетеродина не добрался до слова «Moskau». В эфире что-то радостно бренькнуло и совсем современный голос произнес:
- А мы продолжаем новогодний эфир на радио «Шансон». Несколько минут рекламы.
***
Интерес к приемнику как-то разом угас. Не было в нем уже ничего загадочного. Да и глупо было бы рассчитывать. Волшебство ушло. Остался Женя Лукашин в телевизоре, шампанское, коньяк и оливье на столе и неукрашенная еще елка. Степанов еще раз грустно взглянул на приемник и потянулся к розетке. И тут одно слово на светящейся уютным зеленым светом шкале привлекло его внимание: «Traumstadt». Степанов такого города не знал. Он покрутил ручку настройки, и бегунок уперся в название неизвестного города. В эфире что-то просвистело, щелкнуло, и скучный женский голос стал повторять: «Achtung! Achtung! Achtung!...». Затем что-то снова щелкнуло, и мужской голос на чистом русском языке произнес:
- Внимание! В эфире радиостанция Города Мечты. Передаем новогодний концерт по заявкам. Олег Степанов из Москвы мечтает о том, чтобы спасти человечество от инопланетных захватчиков. Исполняем желание герра Степанова и передаем для него песню «Если у вас нету тети» из кинофильма «Ирония судьбы или С легким паром».
Из приемника зазвучала песня и, одновременно с этим, в дверь квартиры позвонили. Ошеломленный Степанов поднялся, прошел в коридор и отворил. На пороге стоял подтянутый мужчина в штатском. Он развернул перед Степановым красную книжицу удостоверения и представился:
- Полковник Кузнецов. ФСБ России. Олег Анатольевич, правительство страны и лично президент…
Однако Степанов уже натянул куртку и зашнуровывал ботинки. Он выпрямился, жестом остановил полковника и, коротко бросив «Поехали», хлопнул дверью и направился к лифту.
В пустой квартире с шампанским, коньяком и салатом оливье на столе горела уютным зеленым светом панель старого немецкого радиоприемника, а Женя Лукашин пел:
- А если вы не живете, то вам и не, то вам и не, то вам и не умирать…