Обед вышел знатный. Но чем ближе к окончанию, тем выше становится напряжение. Не смотря на шутки и веселье, ни один вопрос между ребятами и учителем так и не был решен. Доверия тоже нет. Понимая, что тянуть больше нельзя, Павел Анатольевич вытер губы и руки салфеткой и начал этот тяжелый разговор.
— Значит так. Я решил начать сначала. Что-то вы и так знаете, что-то откроется вам только сейчас, а до чего-то вы дойдете сами, путем проб и ошибок. Последний вариант наиболее удачный, на мой взгляд, но у вас просто нет времени. Итак. Как я говорил, есть некое множество миров. Все они - отражения друг друга и наверняка им можно дать условный порядковый номер. Ведь должен же быть Первый мир, с которого отразился второй. Со второго - третий и так далее. Хуже всего то, что чем дальше от первого, тем корявее получаются отражения. Искривления эти выражаются в количестве монстров, аномалиях, катаклизмах. Если в первом мире кто-то чихнул, то в последнем случилась пандемия и вымерла треть жителей. Но есть некое равновесие. И если какой-то мир разрушается, то на его месте отражается новый. А теперь, на секундочку представьте, что в некоей условной пустоте висят зеркала. Сотни зеркал висят так близко, что любое движение вызовет столкновение. Появляется рука...
— Тоже условная? - Глебу наскучила лекция.
— ... нет. Вполне реальная. И она взявшись за одно зеркало с силой бьет в соседние. Бьет так сильно, что волна столкновений докатывается до самого первого. И хорошо если там появится только трещина. Но очень велик шанс, что и оно рассыпется на осколки. Вот как выглядит наша сегодняшняя ситуация, - Павел Анатольевич пригубил чай.
— Значит, сейчас мы спасаем уже не вас, а пытаемся не дать раскачать зеркала? - Кирилл начал понимать сказанное учителем.
— Именно. В таких масштабах чья-то жизнь уже ничего не стоит. Все на столько страшно, что даже наши с вами жизни - ничто. Рука - это ведьма. Она мирита. Древний народ. Настолько древний, что о них нет никаких данных, кроме знаний паладинов. И те обрывочные. Опасная ведьма, способная в своем безумии совершить любое колдовство. Она - последняя из мирит, и жаждет мести. Прежде всего паладинам. Ведь это мы вырезали ее народ. Я не оправдываю своих предков. Мерзкий и гадкий поступок достойный последнего существа.
— Что вы имеете в виду? - Кир не хотел, чтобы Павел Анатольевич, уйдя в себя, потерял нить повествования.
— Мириты бессмертны. Не то чтобы их убить нельзя было, но своей смертью они не умирают. И бессмертие это не врожденное.
— Это магия?! Можно жить вечно!? - Глеб наконец-то понял, что разговор этот крайне интересный.
— Да, - Павел качнул головой, и перевел взгляд на Кира. Он уже предвидит вопрос или вывод, который сделал мальчик.
— Паладины хотели получить заклятие. Мириты отказали. И были уничтожены... - Взгляд Кирилла отражал растерянность и разочарование. В его представлении, паладины - рыцари в сияющих доспехах, крушащие монстров и спасающие человечество. Но точно не чудовища, способные на геноцид целой расы ради вечной жизни.
— Все верно. Верховная ложа постановила, что вечная жизнь мирит - это слишком сильное оружие и непредсказуемое. Оно должно служить правому делу, то есть целям Ордена и Ложи. И началась война. Вечно живущие мириты, обладающие колоссальным магическим потенциалом и паладины, почти невосприимчивые к магии люди. Всего лишь люди. Мириты были разбиты. Но цена оказалась слишком высокой. От ордена остались крохи. Некогда величайшая военная сила, превратилась в затрапезный тайный орден. Из всей Ложи выжило три человека. Они пересмотрели Уставы и правила. С тех пор мы не объединяемся. И более пяти паладинов на один мир не бывает.
