Дорогие читатели, наконец-то я выложила полностью одну из самых эмоциональных и любимых моих книг, (Не) обрученные!
Это история узника, который томился в подземельях дворца долгих десять лет, и принцессы, которая была обручена с ним с самого детства, но не знала об этом. Девушка - колдунья, и умеет перемещаться в пространстве, преодолевая любые стены. Что случится, когда ей захочется хоть одним глазком взглянуть на своего несостоявшегося жениха, и она переместится к нему? Узнаете, если прочитаете эту книгу))
Надеюсь, она принесет вам много сильных эмоций и вдохновит так же, как меня, пока я ее писала))
Мэг: Мы были обручены с детства, но разделены судьбой. Когда я выросла, с удивлением узнала, что загадочный узник в подземельях нашего дворца – мой нареченный, которого бросили в темницу за преступления прошлого. И теперь ему не суждено вновь увидеть солнечный свет. Что толкнуло меня использовать магию и переместиться туда, чтобы посмотреть на него? Не знаю. Но кажется, этот выбор определил мою дальнейшую судьбу.
Бастиан: Я отчаялся. Я утратил всякую надежду. Я доверился Темноте, и ее голос в моей голове теперь шепчет, что мой единственный шанс на свободу – обмануть эту наивную девчонку, которая явилась ко мне, как ангел из снов.
Это мой авторский эксперимент - книга написана от лица обоих героев: попеременно главы от Мэг и от Бастиана. Ни в одной из моих книг пока что вы больше не встретите главы от лица мужского персонажа))
Я попятилась. Пробормотала:
- Зря я сюда пришла. Это был очень глупый поступок…
- А ты, значит, у нас хорошая девочка! – криво улыбнулся узник, сверкая на меня глазами из-под тёмных прядей волос, упавших на лицо. Громыхнула сталь на его руках. - Никогда не совершала отчаянных поступков. Никогда не делала того, что не одобрили бы другие.
- Почему же? Ещё как делала!
- Ну так давай – заходи ко мне в гости! Поболтаем. Я скован, как ты видишь. Чего тебе бояться? Я уже отвык от звука человеческого голоса. Меня не выпускают на поверхность. Кормят, дают свечи, книги, перо и бумагу… даже мыться водят регулярно. Так что не бойся, принцесса, я не оскорблю твой хорошенький носик недостойными ароматами.
Он всё больше расходился – и говорил, говорил, говорил… как будто моё присутствие заставило его выплеснуть всё, о чём он думал тут долгими ночами.
- Твой брат прекрасно знал, что наказание, которое он мне выбрал, сведёт меня с ума лучше всего. Быть здесь, в одиночестве, в абсолютном бездействии и знать, что молодость проходит мимо. Что жизнь проходит мимо! А я ничего в этой жизни не успел совершить. Я здесь торчу уже десять лет! Мне двадцать восемь. А всё, что я сделал – это стал строчкой в учебнике истории. Неудачный мятежник, пошедший против нашего благословенного короля Дункана Роверта Первого. Я знаю, я читал эти учебники! Но кому я это говорю… тебе не понять… принцесска.
Он с презрением посмотрел на моё платье, чисто вымытые волосы. Вернулся на свою койку, гремя цепями. Сел и откинулся на каменную стену.
Я слушала его, кусая губы. А выходит, вовсе не так он равнодушен, как мне показалось вначале. И ему не всё равно, что я пришла. И даже в гости вон приглашает…
А в сущности, что я теряю? Я же могу переместиться в свою комнату в любой момент. Если меня что-то насторожит или испугает. У меня же это, как его… чутьё колдуньи, вот!
И чутьё подсказывает, что ничего плохого этот человек, тоскующий по звуку чужого живого голоса, мне просто не сможет сделать.
- Мэгги. Меня зовут Мэгги. Ты не можешь не помнить, раз у тебя такая великолепная память. И… зря ты думаешь, что я не понимаю, каково тебе. Очень даже хорошо понимаю. Я сама провела полжизни взаперти. Так что…
И я вдруг совершаю большое безумие. Перемещаюсь к нему, усаживаюсь рядом, прямо на койку. Хотела на дальний край – но что-то сбилось, видимо, в настройках прыжка, и получилось плечом к плечу.
– Ну что, о чём поговорим?
Да я и сама, если честно, обалдела от собственной смелости. Точнее, опьянела. Даже не ожидала от себя подобного безрассудства.
Вот только что этот узник был как цепной пёс на недосягаемом расстоянии – что-то чужое, странное, загадка, которую мне хочется разгадать, таинственное имя на страницах книг или в устах чужих людей.
И вдруг оказывается, что он живой. Настоящий. Дышащий. Что это единственное, что греет в этом сыром стылом подземелье – потому что я чувствую плечом, что от него жарко, как от печки. И невольно согреваюсь, ведь я уже успела тут озябнуть.
Боюсь представить, какой он будет высоты, если выпрямится здесь в полный рост – даже сидя чувствую себя крохотным воробушком, прикорнувшим на ветке рядом с коршуном.
Чёрная плотная ткань рубахи. Дорогая вышивка золотой нитью у распахнутого низко ворота. Кажется, брат не скупится для самого почётного и тщательно охраняемого узника холда Нордвинг – одни свечи из чистого воска сколько стоят, а он жжёт их ночи напролёт, судя по нагару. Дункан умеет быть щедрым. Как и жестоким. Он сделал всё, чтобы наказать Себастиана – но проявляет уважение к поверженному врагу.
Да и не видно по заключённому, чтоб он так уж плохо питался. Я ожидала встретить измождённый скелет, а передо мной гибкий и сильный хищник, закованный в кандалы и бесящийся от невозможности расправить лапы. Именно это вижу я во взгляде пристальных чёрных глаз. Широкие плечи, царственная осанка, которую даже в таком месте, даже за десять лет Себастиан, Король-без-Короны, умудрился не потерять.
А ещё у него очень красивые руки. Наши ладони оказались слишком близко после перемещения, и я чуть отодвигаю робко свою руку с края его постели, в который вцепилась. Потому что это слишком смущает – когда вижу его длинные пальцы, пальцы музыканта, а не убийцы, совсем рядом со своими тонкими пальчиками.
Он по-прежнему не шевелится и ничего не говорит – застыл неподвижной статуей, положив правую руку небрежно на колено согнутой ноги.
Как будто боится меня спугнуть, только смотрит сверху пристально своими чёрными, как бездна глазами. Я пыталась найти какие-то интересные темы для беседы – потому что хозяин как назло ничего не предлагает, даром что сам пригласил в гости – но ничего в голову не лезет.
Снова опустила взгляд, и он залип на стальном обруче оков на его запястье. Толстая длинная цепь от них тянула свои хищные звенья в темноту, заканчиваясь на кольце, вбитом в стену. Достаточно длинная, чтоб узник мог ходить по камере, и достаточно прочная, чтобы он не пытался вырваться, когда кто-то отпирает дверь.
Я заметила красный след от железа на коже – отметину от многолетнего ношения, клеймо, которое вряд ли теперь может когда-то сойти с его запястья. И у меня замерло сердце.
Повинуясь порыву, совершенно ни о чём не думая в тот момент, кроме того, как же мне его жалко, осторожно коснулась кожи в этом месте кончиками пальцев.
- Это больно? – вскидываю взгляд. – Я могу в следующий раз принести мазь…
В чёрных глазах вспыхивают огни, и я забываю, что хотела сказать дальше.
Он рывком подаётся ближе и накрывает мою ладонь своей, прижимая её к тонкому матрасу, покрытому колючим шерстяным одеялом. Просто припечатывает сверху, как будто тоже надевает оковы на меня. И теперь мои пальцы навек соединены с его.
А правую руку запускает мне в волосы, властно привлекая к себе – и впивается горячим, жёстким поцелуем.
Его грубые губы не дарят мне ни капли нежности в мой первый в жизни поцелуй – только тёмный огонь, плавящий до костей, опаляющий меня вмиг, как лебединое перо в столбе бушующего пламени.
Тяжёлое холодное прикосновение стальной цепи к моей груди.
Бастиан замирает на миг, коротко вдыхая, а потом пальцы на моём затылке стискивают мне волосы почти до боли – и он продолжает снова. У меня внутри будто взрывается что-то снопом огненных искр в ответ на каждое движение его дерзких губ… А потом и языка… мамочки родные, я даже не догадывалась, что в этом, оказывается, может участвовать и язык!!
От неожиданности перемещаюсь обратно за прутья.
Прижимаю пальцы к истерзанным, горящим губам.
Бастиан бросается на прутья как лев, у которого вырвали добычу из когтей. С лязганьем следуют за ним его цепи.
- Стой! Погоди! Прости, я… Мэгги! Я не хотел тебя напугать. Не уходи!
Мои эмоции переливаются через край, грозя расколоть на части. Меня штормит, я не знаю, что говорить и что делать. В эту самую минуту понимаю только одну вещь предельно чётко.
Не представляла, что поцелуи, оказывается, бывают такими.
Но мне ужасно понравилось.
- Прости, я … ты меня не напугал. Вернее, напугал… но не так. Я.. пойду. Но я ещё вернусь, обещаю!
Когда уходила, перед глазами стоял тоскливый взгляд раненого зверя. Отчаявшегося раненого зверя.
