— Ну где же мало денег, Платон Андреевич? За один то раз.

— Хорошо, Воронова, я вам своё зерно, а вы мне что? — с издёвкой.

Кладёт лист на стол и серьёзно так пришлёпывает его рукой.

А руки у него отличные, с большими широкими ладонями и прямыми длинными пальцами. Только любоваться и вздыхать.

— Я вам деньги. — Снова копаюсь в сумке и достаю увесистую пачку купюр.

Собирала, откладывала. Копила, продала кое-что. Поэтому купюры в основном мелкие и куча получилась большая. Всё ради дела.

Прыснув со смеху, Островский отворачивается. И снова становится мрачным и угрюмым.

А я слегка приоткрываю рот, засмотревшись. Потому что это впервые. Я первый раз за все годы работы с ним вижу, чтобы что-то его развеселило.

Говорят, в молодости, у Островского была невеста, она погибла, её сбили на пешеходном переходе. С тех пор он ни разу не был женат да и в принципе суров и непреклонен как скала.

— Сколько здесь, Воронова?

— Двести пятьдесят тысяч, —  выпаливаю как рядовой на плацу.

— Мало, — снова смотрит мне в глаза.

— Как мало? — охаю.

Я аж расплываюсь по стулу от разочарования. Как мало? Разве это мало? За один-то разочек?

— Ну где же мало, Платон Андреевич? За один раз. Это же целое состояние.

СЕГОДНЯ НА РЕБЕНКА К НОВОМУ ГОДУ ДЕЙСТВУЕТ СКИДКА

Уважаемые читатели СКИДКА ДЕЙСТВУЕТ так же на роман ХОЗЯИН ЖИЗНИ

Решительной, твердой походкой он идет в сторону стоянки, где по моим предположениям стоит его новенькая шикарная тачка. Увидев все так же перевернутого, вверх колесами, черного, блестящего зверя, я даже сопротивляться и кричать не могу. На секунду мелькает здравая мысль: «А вдруг «хозяин жизни» запихнет меня в багажник?». Он такой сильный и крепкий, что кажется нести меня ему совсем не трудно. А еще он умудряется закурить. Я чувствую запах дыма и слышу, как он обхватывает сигарету губами, со смаком выпуская дым большими кольцами. Прикладывая сигарету к губам, он придерживает меня одной рукой, будто я не пятьдесят килограмм вешу, а пять.

— Восемнадцать есть? — спрашивает ледяным тоном.

Не сразу понимаю, что речь идет о возрасте и мне бы соврать, вдруг это его остановит. Но вместо того, чтобы поступить разумно, я вру и прибавляю себе год.

— Скоро двадцать, — отвечаю едва слышно.

Его добыча на сегодняшнюю ночь. И я абсолютно четко это понимаю, когда Дусманис с кем-то непринуждённо здоровается за руку, а затем шлепает меня по заду, варварски сжимая ягодицу.