О мистических внутренних связях на расстоянии
Когда-то давным-давно, когда трава была зеленее, а я была юной аспиранткой и писала кандидатскую диссертацию, довелось мне поехать на конференцию в славный город Санкт-Петербург.
Питер чудный и красивый город, я очень его люблю, но речь не об этом. В целом ничем бы особенным мне эта поездка не запомнилась, если бы не одно обстоятельство. Именно тогда я впервые в жизни побывала внутри Казанского кафедрального собора.
У меня сложные отношения с религией.
1. Я не верю в бога, но крещённая -- бабушка в детстве покрестила в маленькой деревенской церквушке.
2. Я не люблю церковнослужителей. Для внушения стойкого отвращения к ним мне хватило одного единственного эпизода, когда на отпевании нашего друга-студента священник сделал замечание почти обезумевшей от горя матери, одетой во всё чёрное, что она в штанах, а не в юбке.
3. Я хожу в церкви исключительно как в музеи и хорошо помню ощущение мороза по коже от абсолютной отстранённости, делового равнодушия и холодных стен от свежее выстроенного в моем родном Екатеринбурге Храма-на-крови.
Так вот. То чувство, которое возникло у меня, когда я впервые зашла в этот собор, я вряд ли когда-нибудь забуду. Только тогда я поняла, что означает по-настоящему "намоленный" храм. Совершенно подавляющая мощь. И чувство, будто молитвы/просьбы/чаяния всех людей, которые когда-либо были в этом храме, навечно остались здесь и всей своей незримой массой давят на входящего.
Одного этого ощущения хватило бы, чтобы та поездка осталась в моей памяти навсегда.
Но было ещё кое-что.
Никогда до и после этого не говоривший со мной сторонний внутренний голос вдруг твердо и явственно произнес, что я должна купить хорошую (не тонкую!) свечу в церковной лавке и поставить ее за здоровье моей семьи и родных.
Я была настолько подавлена неожиданностью и новизной происходящего со мной, что беспрекословно это сделала, несмотря на всё сопротивление разума молодого учёного и истерически вопящую логику "совсем спятила, что ли?!". После чего вышла из храма и вздохнула с облегчением, будто сделала все, что была должна.
В родной Екатеринбург я вернулась на следующий день. А через неделю зашла к родителям в гости и, сидя на кухне, попивая чай и болтая ни о чём, вдруг заметила небольшую иконку и маленькую свечу перед ней. Протянула недоверчиво-изумлённо:
-- Ма-а-ам? Ты что это вдруг, в верующие заделалась? Даже не знала, что у вас с папой икона в доме есть.
А мама вдруг смущается и неловко отвечает:
-- Так это ты ещё из Тобольска после поездки в 6м классе привезла, помнишь? Нашло на меня что-то с неделю назад... Дай, думаю, за здоровье поставлю... Даже за свечкой в церковный киоск на Ленина специально сбегала, представляешь?..
О том, что произошло со мной в Питере, я рассказала маме только после того, как чередой возмутивших её дотошных вопросов досконально вызнала, что свечу она зажгла в то время, пока ещё горела поставленная мной собственноручно свеча в кафедральном соборе...
У меня нет объяснения тому, что это вообще такое было. Я не стала после этого эпизода верующей. И по-прежнему не люблю церковь, как институт. Но у меня осталась твердая уверенность, что есть в нашем мире что-то, что наука пока не в состоянии ни объяснить, ни даже зафиксировать.
P.S. Думаю именно это подспудное понимание, что есть еще какое-то непостижимое сверх-чувство, которое оказывает влияние на всю нашу жизнь и поступки, нашло отражение в моём рассказе "Девять жизней. Минус одна" (читать бесплатно по ссылке).
