Однажды...

Центр. Площадь возле метро. Кафешки, музыка, очереди за фастфудом. Солнце каждую минуту прячется за облаками. Свет играет с тенью в прятки. Ветер разносит аромат мокрой земли, асфальта и увядающих листьев. Быстрые облака иногда заменяют пухлые тучи, проливающие мелкий дождь на всё, что могут.
В центре площади внезапно появляется женщина в серой юбке, сером пальто, такого же цвета ботинках. Она внимательно вглядывается в лицо каждого прохожего, будто что-то хочет сказать, но не решается. Серые глаза моргают редко, будто женщина боится пропустить кого-то.
Снова дождь, на этот раз сильный. Люди раскрывают зонты, начинают двигаться быстрее. Очередь за булками исчезает. Даже музыку становится едва слышно из-за ударов капель.
Женщина не двигается, не достаёт зонт, продолжает искать взглядом.
Кто она? Почему не уходит? Почему никто не обращает на неё внимание?
Полно сейчас чудных, со своими странными взглядами. Вдруг ей нравится так стоять, зачем беспокоить? А вдруг помощь нужна? Поддержка?
– Простите, вам помочь? – старик в черном плаще и дряхлым черным зонтиком подходит к ней и пытается защитить от дождя не только себя, но и её.
Женщина грустно улыбается, а в глазах читается радость.
– Почему вы не спрячетесь от дождя? Ждёте кого-то?
– Жду, – отвечает женщина. – Всех жду.
– Но зачем? – удивляется старик, про себя жалея её. Наверняка потеряла рассудок.
Женщина тихим голосом всё объясняет ему, старик слушает, едва моргая. С каждым её словом лицо вытягивается от удивления, взгляд становится серьёзным.
– У вас есть возможность передать мои слова близким и знакомым?
– Сделаю всё, что могу! – восклицает он, хватает старенький мобильный телефон из кармана, и начинает звонить на ходу всем, кому только может.
Женщина продолжает стоять, иногда пытается заговорить с прохожими, но часто встречает недоумение в их взглядах, многие в наушниках не слышат её просьб, другие не видят из-за телефонов.
За пять часов, что она простояла на площади, едва двигаясь, к ней подошли и выслушали всего семь человек. Но каждый уходил после разговора удивлённым, задумчивым, тут же начинал звонить, писать, рассказывать, передавать этот странный разговор.
Но иногда кто-то не верил, смеялся в лицо, издевался, унижал, приводил чудовищные и пустые аргументы. Она слушала молча, не отворачивалась, но будто бы серела ещё больше.
К вечеру у женщины почти не осталось сил, но она продолжала стоять, пыталась заговаривать, рассказывала каждый раз одно, радуясь, что во взгляде собеседника появляется понимание и решимость. Да, ей нужна была именно решимость, ради неё она будет стоять отныне здесь, пока не придёт время перейти на другое место, и не важно, в каком городе оно будет.
Она прекрасно помнит, как стояла здесь первые дни, как её не замечали, толкали, даже смеялись, всякое бывало, но это совершенно не мешало ей оставаться на месте и рассказывать одно и тоже всем, кто готов был выслушать.
Серая, неприметная, с невероятной силой духа и одной единственной целью – рассказать.
– Мама, а кто это? – спросил маленький мальчик, когда они с матерью попрощались с женщиной в сером. – И почему она такая грустная?
– Пойдём, сынок, нам нужно срочно позвонить папе, бабушкам и дедушкам. Мы ошибались во многом, нужно скорее это исправить.
– Но кто она?
– Правда. Это была Правда, пойдём, будем всем звонить.