От инфузории-туфельки до монстра — всего один шаг!

Эпилог повести "Нулевой элемент" https://litmarket.ru/books/s-chistogo-lista-nulevoy-element

Снег ослеплял нас. Мы неслись на предельной скорости. Защитный барьер вокруг саней где-то дал брешь, и ледяной ветер с пронзительным свистом врывался внутрь. Дно саней обрастало льдом. За последние два часа я «зажелал» нас с головы до пят, чем только можно было. Но никакие приблуды, которые я нажелал, не спасали нас от этого снежного урагана.

Мне бы твою фантазию! — думал я, поглядывая на своего ученика.

До станции оставалось совсем немного. Теоретически немного! Саням грозила тотальная заморозка движка. Нижняя часть саней была покрыта льдом и, скорее всего, движок уже не работал, и мы неслись по инерции, по инерции моего желания — не замерзнуть здесь насмерть. Надеюсь, на станции защитный барьер не рухнул. Я поставил его первым, как только все это началось. И он должен был быть крепче, чем на санях. Теплое помещение я, конечно же, не жду, но на работающий транспортатор я надеюсь.

— Герберт! — грозно сказал я и повернулся к своему ученику, который, поджав ноги, тихонечко сидел сзади, как нашкодивший котенок.

Он прижимал к груди небольшой сверток из плотной ткани и изо всех сил пытался заполнить его теплом своего дыхания через небольшое отверстие. Эта милая сцена растопила мое сердце.

— Герберт, — уже спокойно сказал я. Мы уже на подлете и мчим по инерции. Мотор не работает — соответственно тормоза тоже.

Герберт поднял голову и посмотрел на меня. Мне показалось, что я даже через покрытые инеем очки увидел его виновато-испуганный взгляд, который меня в конец обескуражил.

— Я хотел сказать, ты это… вы, держитесь там крепче! Приехали почти уже.

Я смотрел на заснеженную дорогу, по которой снег хлестал в разные стороны, даже вверх, не гнушаясь всеми законами физики. Нет, станцию я так не увижу, благо датчик слежения еще работал. На треснутом от резкого перепада температуры табло, мигали две точки. Красная, движущаяся на огромной скорости — это мы, и синяя — станция, на которую мы прямиком и летели с этой огромной скоростью.

— Эх! Мне бы свернуть в какой-нибудь сугроб, чтоб остановиться, но руль тоже не работает! — сказал я вслух.

— Мастер, может быть,… как Вы говорите — «палку в колеса»? Мы, конечно, можем перевернуться, но это хоть какой-то шанс не врезаться в станцию, — робко предложил Герберт.

Да, с недавних пор я теперь еще и Мастер, а не только Хозяин, как меня называют Инь и Янь. Это все из-за них, как всегда. Они удружили — все повторяли и повторяли в два голоса: «Хозяин! В вашем возрасте уже пора учеников иметь! Возьмите хотя бы одного!». Прислушался к их настырному совету, пошел в академию преподавать. Там мне и навязали этого ученика. Сказали: «Только самым лучшим учителям в академии дают учеников, имеющих большой потенциал! Возьми Герберта в свои ученики! Мы даже тебе второго ученика не дадим, который по учебному плану положен, но полную ставку запишем, ты не переживай!». А я думал, чего они так меня расхваливают, мол, только я могу достойно обучить самых перспективных учеников. Теперь я в полной мере понял почему.

— Эх, Герберт! Твою бы фантазию — да в мирное русло! Ладно, давай попробуем. Есть какая-нибудь палка? — спросил я.

Герберт сразу же протянул мне какую-то ледяную палку, сантиметров в двадцать. И опять виновато посмотрел на меня.

— Ты откуда ее взял? Так это же… Это росток?! — выкрикнул я.

Герберт сжался, словно я мог его ударить и еще сильнее прижал к себе сверток.

— Ладно, давай его! Хоть он нам жизнь спасет, раз уж мы ему не смогли, — назидательно сказал я и взял из рук Герберта оледеневший росток.

Сани, на удивление, не перевернуло, а закрутило, и мы врезались в какой-то сугроб.

— Снег очень быстро засыпает планету и он очень рыхлый. Во что же мы врезались? — спросил Герберт.

Я внимательно присмотрелся. Из рыхлого снежного сугроба торчали ледяные палки.

— Это пальма, Герберт! Когда-то это было пальмой! Я не понимаю, как ты умудрился из Рая сделать ледяной Ад?! Герберт! Это же какую фантазию надо иметь, чтобы из гейзеров сделать снежные вулканы?! Задание было простое! На подготовленной уже планете запустить разумную жизнь!

— Я запустил! — сказал Герберт.

— О! Прости! Наверно, ты имеешь ввиду того двухголового мохнатого белого «плюшевого» мишку высотой под три метра, у которого с клыков стекала ядовитая слюна и который гнался за нами полдороги?

Герберт усмехнулся.

— Это не смешно, Герберт! Два часа назад это была инфузория-туфелька! Ей бы еще расти и расти!

Герберт виновато опустил голову.

— Ладно, давай выбираться отсюда.

Я вышел, и сразу же провалился по колено в рыхлый снег.

— Ай-ай-ай, Герберт, Герберт! Столько снега… Мы же никуда его не спрячем! Придется теперь делать планету полностью водной.

Ну, ничего! Учебный полигон еще и не такое видал, — подумал я.

— Это же полностью надо будет менять мою дипломную работу! — испуганно сказал Герберт.

— Идем на станцию — здесь не место для разговоров.  Возьми еще одеяло и укутай его побольше.

Видимость была нулевая и мы с трудом передвигались, хотя от наших рук снег разлетался в разные стороны. У дверей станции, снега было уже по пояс.

Мы откопали дверь и вошли внутрь. Тепло коснулось наших лиц. Значит, скорее всего, телепорт работает. Проверил. Работает.

— Ну, Герберт, что скажешь? — спросил я учительским тоном.

— Я… я… я оплошал. Я все заморозил! Меня не отчислят? — спросил Герберт и так жалобно посмотрел на меня, что мне опять перехотелось его ругать. На самом же деле я чувствовал виноватым себя. Я учитель! Это я не правильно подошел к его обучению!

— Я думаю, когда мы вернемся, нам надо будет пересмотреть весь план твоего обучения. И сначала мы будем учиться правильно формировать твои необузданные фантазии. А прикасаться к живому, меняя все его свойства на противоположные и создавать зеркальные миры, мы будем в последнюю очередь! Ты меня понял, Герберт?

Ученик грустно опустил голову.

— Не унывать! — приказал я. — Давай сейчас пока еще есть время до нашего отправления на базу академии, посмотрим, кого же нам удалось спасти?

Герберт аккуратно положил сверток на стол и медленно стал разворачивать. Внутри что-то зашевелилось и издало что-то типа кошачьего мурлыкания.

— Живое! — радостно воскликнул Герберт.

— Главное, чтоб было не двухголовое, — с надеждой сказал я.