Пара слов о новой книге — герои романа (Алексей Шубин)
Следующим, последним, героем, о котором я хочу рассказать будущим читателям романа “Шальная звезда Алёшки Розума”, будет Алексей Яковлевич Шубин.
Алексей Яковлевич — наверное, один из самых несчастных людей, когда-либо близких Елизавете Петровне. Происходил он из незнатной дворянской семьи, с четырнадцати лет служил в Семёновском гвардейском полку — сперва рядовым, а к двадцати трём годам, когда, собственно, и завершилась его военная карьера, дослужился до прапорщика.
По свидетельствам современников, он был изумительно красив. Где, когда и при каких обстоятельствах произошли их с Елизаветой встреча и сближение, мне вызнать не удалось. Сведения об Алексее Яковлевиче вообще чрезвычайно скупы, даже изображений его не осталось. Вернее, есть один, который поисковики часто предлагают в качестве портрета Алексея Шубина, но идентичность вызывает большие сомнения.
Словом, об их встрече ничего не известно. Возлюбленным цесаревны Шубин стал после того, как Пётр Второй выслал из Москвы предыдущего галанта Елизаветы — Семёна Кирилловича Нарышкина, к которому сильно ревновал красавицу-тётушку. Говорят, она очень любила Алексея Яковлевича и из чувств своих тайны для окружающих не делала. Елизавета вообще жила тогда нараспашку.
В 1730 году (за год до событий моего романа) взошедшая на престол Анна Иоанновна удалила Шубина из Москвы — его перевели в Дерптский полк, квартировавший в Ревеле (нынешний Таллин). Шептались, будто Шубин слишком невоздержан был на язык — болтал направо и налево, особенно во хмелю, что Анна заняла трон незаконно, а должно на том державном “седалище” его “любушке” сидеть. Ну и доболтался… Кто-то из друзей-приятелей, коих у рубахи-парня Шубина был целый полк, как в прямом, так и в переносном смысле, стукнул куда надо, и Шубина схватили, вытащив буквально из постели цесаревны, арестовали и препроводили в Ревель.
Елизавета горевала ужасно. Остались стихи и даже песни, сочинённые ею, — полные тоски, горьких стенаний и слёз по поводу разлуки с любимым. Существует даже свидетельство, что она собиралась добровольно постричься в монастырь, когда поняла, что разлучили их окончательно.
Однако на том злоключения Алексея Яковлевича не закончились. Больше года он прослужил в Ревеле, а в декабре 1731 года его вдруг снова арестовали и препроводили в Петербург, где обосновалась только что возрождённая Анной Иоанновной Тайная канцелярия. В чём обвинялся гвардеец, неизвестно, известен лишь итог: Алексея Яковлевича пытали, били кнутом, и в январе 1732 года он был сослан аж на Камчатку. Заслали беднягу в прямом смысле, куда Макар телят не гонял… Когда через десять лет пришедшая к власти Елизавета стала разыскивать своего любезного, его долго не могли найти…
Но и этого Анне Иоанновне оказалось мало. По личному распоряжению императрицы Шубин был насильно обвенчан с тамошней дикой аборигенкой, ради такого случая крещённой в православную веру.
За что он был наказан так жестоко? Почему его арестовали во второй раз? История хранит эту тайну, которая будоражит лукавый писательский ум. Я предлагаю свою версию развития тех событий. И кто знает, быть может, она чем-то и близка к истине…
Это тот самый “сомнительный” портрет, который часто предлагается в качестве портрета Алексея Яковлевича Шубина. Однако судя по костюму, который вошёл в моду гораздо позже тридцатых годов восемнадцатого века, этот человек жил лет на тридцать-сорок позже.
Отсутствие реальных изображений позволило мне руководствоваться исключительно собственными фантазиями и представлениями при создании нейросетевых портретов “моего” Шубина.
