Пара слов о новой книге -- тема
Как и обещала, пара слов о новой книге…
Роман посвящён Алексею Григорьевичу Разумовскому и цесаревне Елизавете Петровне — двум очень близким мне людям. Наверное, большинству будет странно слышать подобное определение применительно к персонам, жившим три сотни лет назад, и которых я, разумеется, видела только на картинах. Удивительно, но так случается — когда много читаешь о каком-то человеке, он начинает казаться живым и настоящим. А иногда и близким. Скажу больше — в него можно даже влюбиться на полном серьёзе)))
Я не поняла, в какой момент “что-то пошло не так” и обычный сбор материала для романа перерос в личный интерес к этим людям, но так случилось. Вообще-то я была уверена, что никогда не стану делать главными героями своих книг настоящих, реально живших на свете людей. Я достаточно болезненно отношусь к этому вопросу, ведь даже человека, с которым живёшь бок о бок, не всегда получается изобразить абсолютно достоверно, что уж говорить о тех, с кем лично незнаком, и кто жил много лет назад, в другую эпоху. Их и понять-то, порой, бывает непросто.
О них есть лишь отрывочные сведения из чьих-то воспоминаний. Причём тот, кто эти воспоминания оставил, тоже был живым человеком со своими взглядами на жизнь, моральными принципами или, наоборот, их отсутствием, симпатиями и антипатиями, и одна и та же личность в глазах разных мемуаристов, зачастую, предстаёт настолько разной, что бывает сложно поверить, что речь идёт об одном и том же человеке.
Но вернусь к Елизавете Петровне и Алексее Григорьевиче. Оба они уже встречались моим читателям в романах “Грехи отцов” и “Виват Елисавет!”, как персонажи второго плана. На этом бы мне и остановиться, проявив благоразумие, но вдруг ужасно захотелось рассказать о взаимоотношениях этих двоих. Сначала я собиралась просто написать небольшой рассказик с художественным переложением известных фактов, повествующий о знакомстве Елизаветы и Алексея Григорьевича, который немного познакомил бы читателей, далёких от истории, с этими людьми. Однако моя фантазия закусила удила и понеслась вскачь, взбрыкивая всеми имеющимися конечностями…
Надо сказать, про Разумовского написано скудно и вскользь. Личность его мало кому интересна — он не стал ни выдающимся государственным деятелем, ни военачальником, ни изощрённым интриганом. Волею Фортуны вознесённый вместе со своей возлюбленной на вершину Олимпа, он продолжал оставаться просто человеком, который её любил. Не искал ни чинов, ни богатства, ни власти, а когда получал всё это из её рук, зачастую, посмеивался над собой — произведенный в 1757 году в фельдмаршалы, он сказал Елизавете: «Лиза, ты можешь сделать из меня что хочешь, но ты никогда не заставишь других считаться со мной серьезно, хотя бы как с простым поручиком».
Эти двое не оставили ни писем друг другу, ни мемуаров. История их любви описана лишь сторонними наблюдателями, многие из которых с удовольствием снабжают её скабрезностями и пошлостями. Особенно в этом усердствовали иностранные дипломаты недружественных держав, в частности, послы Франции и Пруссии.
Маркиз де ла Шетарди, смакуя подробности, рассказывает, как Елизавета, увидев, красавца-Разумовского (от себя добавлю — в церкви увидела-то!), прежде чем приблизить его к себе, решила удостовериться, хорош ли он в постели, и поручила установить это своей фрейлине, что та и подтвердила с немалым удовольствием.
Спрашивается, откуда Шетарди было знать такие подробности, если в момент встречи Елизаветы и Разумовского его в России и близко не было? Скажу сразу — в эту гадость я не верю и вовсе не из-за того, что романтический флёр застит мне глаза. Нет, я смотрю на этих людей вполне трезвым взглядом.
Просто за годы увлечения темой мне не встретилось ни одного свидетельства о том, что Разумовский изменял Елизавете. Ни единого намёка на интрижку на стороне, ни в юности, когда они только познакомились, ни когда она стала императрицей. Даже после того, как она оставила Алексея Григорьевича, даже после её смерти с ним рядом не было других женщин. Это настолько не вяжется с разухабистыми пошлостями Шетарди, что поверить в них просто невозможно.
Что же касается Елизаветы, она слыла очень раскрепощённой в сексуальном плане дамой для своего времени, но Разумовский не был для неё лёгкой интрижкой. Взбалмошная, капризная, самовлюблённая кокетка, которая по словам историка Казимира Валишевского правила «не сводя с себя глаз», отдала Алексею Григорьевичу не только сердце, но и руку — большинство специалистов по истории России 18 века пишут об их венчании, как о вполне достоверном факте.
Они были вместе почти восемнадцать лет — для ветреной Елизаветы срок поистине гигантский. Ни с одним из своих мужчин она не жила так долго.
И мне захотелось представить свою версию того, как зарождалось и развивалось это чувство. Хочу предупредить тех, кто ждёт от романа строгой исторической достоверности — её здесь не будет. Достоверный факт в нём лишь то, что Алексей Григорьевич приехал с Украины, чтобы поступить певчим в Придворную капеллу, где был замечен цесаревной Елизаветой Петровной и переведён к её двору.
Всё остальное авторская фантазия, которая, впрочем, не противоречит известным событиям. Возможно, я сделала своих героев чуточку лучше, чем они были на самом деле. Никто не знает наверняка, какие слова они говорили друг другу, что чувствовали, и как именно робкий огонёк взаимной симпатии перерос в мощный пожар, называемый любовью, — эта тайна скрыта в тени алькова. Я лишь представляю своё видение этой истории, возможно, слишком наивное и романтичное, но пронизанное искренней приязнью к её участникам.
