Перформанс
Иван со стоном приподнял голову. Все вокруг завертелось.
- Не знал, что ты скульптурой увлекаешься.
Усманов сидел рядом на табуретке, участливо смотрел на Ивана и улыбался.
- Что? – еле пошевелил губами Иван. – Ты о чем?
- О скульптуре, конечно, - сказал Усманов. – Удивительный ты человек, Политов. И ученый, и журналист, и частный детектив. А теперь, оказывается, еще и современный художник. Акционист, можно сказать. Мастер перформанса. Стихи не пишешь?
- Я тебя не понимаю. Что ты здесь делаешь?
- Работаю, конечно. А ты что подумал?
Иван помотал головой, пытаясь избавиться от шума в ушах.
- Думал, меня воронцовские боевики в какой-нибудь подвал засунут, - пробормотал он.
- Воронцовские боевики хотели с тобой кое-что похуже сделать. Но мы вовремя приехали. Скажи «спасибо».
- Спасибо.
Иван попытался встать, но тут же сел обратно. Голова гудела, как растревоженный улей.
- Как ты узнал, что Воронцов имеет отношение к тем развалинам? – спросил Усманов.
- Вывеска. Он человек тщеславный. Сделал вывеску со своей фамилией. Даже отремонтировать и открыть ресторан не успел.
Усманов покивал.
- Да. На него похоже. А зачем так жестоко с ним обошелся? Говорить не хотел?
- Что-то вроде. Такие, как он, только силу понимают.
- Это точно. Но я чуть не сблевал, когда его увидел.
Иван посмотрел непонимающе.
Усманов вздохнул и встал с табурета.
- Ну, хватит рассиживаться. Поехали оформляться.
Он взял Ивана под локоть и помог подняться.
- Только вот давай не будем время терять, - сказал Иван. – Воронцов одну зацепку подбросил, надо ее срочно проверить. Доставай протоколы, здесь все оформим. Что у меня там? Проникновение в жилище, нанесение увечий? Сам Воронцов-то что говорит?..
Он осекся.
На одном из постаментов вместо расколотого и лежащего на полу бюста бугрилось нечто бесформенное, сизо-красное в потеках глянцевой белой краски. Внизу краска смешивалась с кровью и сочащимися внутренностями и до сих пор сползала по постаменту вниз.
К горлу стремительно подкатил комок, и Ивана тут же вывернуло наизнанку, когда он понял, что увидел.
- Экий ты слабый, - насмешливо сказал Усманов. – Лечиться надо, а не бухать. Кстати, чем ты его так располовинил? Бензопилой? Оружие где?
Иван схватился за парапет, хрипло дыша.
Отрубленная по грудь и лишенная рук часть туловища нависала над постаментом, как мешок с картошкой. Лысая голова Воронцова была сплошь залита белой краской и напоминала шар для боулинга. Мертвые глаза были раскрыты.
- Говорят, он хотел встать в один ряд с этими своими купцами столетней давности, - Усманов кивнул на череду мраморных бюстов. – И вот, гляди-ка, действительно встал. Знатный троллинг, Политов. Уважаю. Не хуже хера в плену у ФСБ. Сам придумал?
Иван прохрипел что-то невнятное.
- Ясно, ясно. Тайна творчества, - Усманов снова подхватил его под локоть. – Итак, гражданин Политов. Вы арестованы по подозрению в убийстве… Впрочем, какое тут подозрение. Все ясно, как божий день. Пошел!
От резкого толчка Иван впечатался в балконную дверь и влетел в комнату.
