Перст Бога (фрагмент)
Сергей с интересом наблюдал за их телодвижениями, и тоже стал подергивать плечами в такт танца. Выпитый после боя залпом напиток взбудоражил кровь, сгоняя усталость. Серебров закинул в рот пару кусков мяса, прожевал, и снова приложился к стакану, который все время наполнялся, благодаря усилиям туземки, следящей, чтобы тот был всегда полон. Наконец, Сергей не выдержал и присоединился к танцующим хакам. Те благосклонно приняли пополнение и стали выделывать па с еще большей виртуозностью. Через несколько минут образовался еще один круг из более взрослых туземцев, которые, отпустив свое потомство на волю, продолжили праздник. Вскоре в угасающем свете дня Сергея было невозможно отличить от настоящих мяуррцев. Во время коротких перерывов, чтобы перевести дух тот смачивал горло все тем же алкогольным напитком. Девушка уже давно покинула свой пост, предоставив гостям самим наполнять свои стаканы, отдав предпочтение более приятному занятию в виде танцев с соплеменниками. Гости не возражали. Старейшины вели между собой разговор, который временами накалялся, но не переходил черту приличий. Куроки скучал, сузив свои и так неширокие глаза, и было непонятно, где сейчас находится его сознание.
Постепенно наступила темнота, были зажжены факелы, ритм барабанов не затихал, а танцующие разбились по парам, выражая движениями свои чувства. Сергею попалась в пару пышнотелая молодая туземка, которая удивляла своей пластичностью, чувством ритма и жизнерадостностью. Он потерял чувство времени, и когда в очередной раз прикладывался к стакану, у Сергея мелькнула мысль, что пора бы остановиться с выпивкой, но потом решил: наплевать, это, в конце концов, его праздник!
А страсти все более накалялись. Подвыпившие старейшины затеяли ссору, чуть ли не переходящую в драку. Куроки принялся их разнимать, подхватил старосту и увел его. Остальных соплеменники тоже проводили до дому. Через пять минут уже вспыхнула стычка среди молодых хаков, из-за девушки, конечно. Сергей в ней немного поучаствовал, охладив пыл туземцев внушительными оплеухами. Еще немного потанцевал и, вдруг, поверхность Мяурра стремительно приподнялась и врезалась ему в лицо. Вокруг топталось множество ног, и стук барабанов, замедлив свой ритм, стал отдаваться в голове гулкими ударами. Серебров почувствовал, как его перевернули на спину, подхватили, уложили на носилки, сунули в руки какой-то предмет, и понесли. В теле разлилась невесомость, переходящая в левитацию духа, которому улыбалось ночное небо, мерцая звездами.
