- Попробуй сама.
Ардей молчит, но продолжает держать меня за руку, и я медленно, клеточка за клеточкой, заставляю тело вспомнить недавние ощущения. Клеточка за клеточкой, шаг за шагом, вдох за выдохом отыскать внутри источник тепла. Заставить это тепло двигаться, раскачать его, подтолкнуть в нужном направлении. Внутри меня – целый вулкан, полный обжигающей лавы. Сначала мне кажется, что я не смогу заставить её подчиниться. Потом – что не смогу остановить.
Нестабильный, неудержимый, непокорный дар…
- Ардей!
Он не отвечает, только прижимает меня к себе чуть сильнее. Мы лежим под пылающим куполом, голые, безумные – каждый на собственный лад. Искры взметаются вверх, волна удушливо-жаркого воздуха, окутав нас на пару мгновений – тоже. Деревянные колышки загораются куда менее охотно.
Мне страшно и… весело, несмотря на то, что несколько искр приземляется в опасной близости от моих волос.
- Ардей!
Сила проходит сквозь наши тела, выплёскиваясь вовне воздушной волной. Колышки вырываются из земли, пылающая палатка взмывает в тёмное небо и гаснет в нескольких метрах над землёй, оседает пеплом и мелкими щепками.
Только дверь хлопнула, Варвара из ступора вышла да как влепит ручкой белой пощёчину, аж в ушах зазвенело!
Не стал ей Велеслав тем же отвечать, с девицей драться — себя не уважать, приложил лишь ладонь к щеке подбитой, вопросил с укоризною:
— Ты чего творишь, окаянная?
— А того, — ответила она с вызовом, — я, может, и лазутчица, и дочь непочтительная, но всё ж таки честь свою соблюсти намерена!
— Сдалась мне твоя честь, больно надо! Ты матушкину перебранку с дружинником слышала? Чуть что не по ней — всю улицу перебудит. Кабы не находчивость моя, ехала бы уже в терем поперёк седла!
Засопела недовольно, правоту признавая. Прошлась по двору взад-вперёд, будто размышляя, сказать — не сказать. Остановилась спиной к нему, призналась, так и не оборачиваясь:
— И вообще… вообще, ты мне первый поцелуй испортил, вот! Мне ж ничто девичье не чуждо! Думала, что с любимым будет! И чтобы вокруг как в сказке, не как в другие дни…
Пожалел её Велеслав слегка. Верно ведь, девушки к таким вещам ну очень серьёзно подходят, не то, что парни. Попробовал даже подбодрить шуткою:
— Так печаль твоя просто решается: тебе нужно просто полюбить меня! А день, чем не сказка: как герои от погони спасаемся…
Рассмеялась. Обернулась-таки, косой взмахнув, в тон ему ответила:
— Хорош был бы план, да только тебя любить — больно дело неблагодарное! Я как впервые увидела, так и подумала, что небось, все девки на тебя вешаются.
— Может, и вешаются, — насупился Велеслав делано, кручину изобразил, — да только поцелуй тот и для меня первый. Может, я тоже с любимой хотел, а тут ты…
И почему этот парень так добр со мной? Задавалась вопросом Лариса, почему именно с ней с такой никчёмной. Вот пятая карусель и мороженное.
– Ты в общаге живешь?
– Да.
– Я тебя провожу, – он снова так привычно взял её ладонь, сам ни понимает почему не может её отпустить. Нежность её тоненьких пальцев, так и хочется коснуться ноготков губами. Эдуард потряс головой, чтобы избавится от наваждения.
– Я могу сама дойти, тут не далеко, – смущенно проговорила девушка, нарушив его воображение с её пальцами.
– А родители далеко? Ты откуда? – парень решил сменить тему разговора, чтобы задержать её.
Лариса на пару секунд замерла, выдохнув ответила:
– Я детдомовская, – она отвела взгляд, наверное, это оттолкнет его.
– Ох, мы с братом тоже сироты, понимаю тебя, – то что родители скрылись в закат стерев себе память, можно назвать смертью.
– Мы дошли, – сказала девушка, а Эдуард продолжал держать её руку.
Потом он обошел её, встал позади и обнял со спины. Прошептал в ухо:
– Ты видела фейерверки, – у неё прошли мурашки вдоль спины.
Тут перед её взором раскрылась красивая картина из цветных огней. Они принимали разную форму, от звезд до цветов. Когда прекратили стрелять, Лариса повернула к нему лицо. Столкнулась с его взглядом, парень непрерывно наблюдал за её реакцией на свою магию. Они минуту смотрели друг другу в глаза. А потом как в сказке поцеловались. Для них это был первый поцелуй.
Огромная когтистая лапа приподнялась и схватила меня поперёк талии, как зазевавшуюся муху.
- А-а-а! – заорала я, забарахталась в этих воистину каменных тисках: стоило чудищу ещё немного сжать свою кошмарную лапищу – и я бы лопнула, как переспелая ягода ежевики. – Не-е-е-ет! У-у-у!
Совершенно не обращавшее внимание ни на мой жалкий писк, ни на отчаянные крики Армаса («Возьмите! Ну, возьмите меня!») чудище на трёх лапах с зажатой в четвёртой мной поскакало задним ходом, беря разбег для взлёта. Меня затрясло, хотя куда слабее, чем я ожидала, и всё же желудок и сердце колотились друг об друга, как две детских погремушки. А если в полёте тварь задумается о чём-нибудь насущном и забудет о своей ноше?!
Меня тряхнуло ещё раз – и земля стала стремительно уменьшаться, воздух засвистел в ушах. Кое-как извернувшись и выплюнув набившиеся в рот волосы, я смотрела, как удаляются знакомые места, превращаясь в тёмные полотна лугов, полей и леса, испещрённые, точно присосавшимися блохами, вереницами поселений, деревень, городков…
Не забудьте подписаться на автора и добавить книгу в библиотеку, чтобы быть в курсе новостей!
Приятных выходных.
