Добрый день, мои дорогие!
Октябрь. Тринадцатое...
Мы с коллегами собрали для вас небольшую мистическую подборку, а от меня для вас еще и приятный сюрприз. Встречайте!
Кошатница
– Извините, Фаина. Просто вы поражаете меня незнанием нашего мира.
– А вы выглядите очень уставшим. Когда вы последний раз ели?
Алекс в третий раз посмотрел на Фаю с недоумением, в этот раз, пожалуй, он был не просто удивлён вопросом вампирши, он был шокирован.
– Давно…
– Хотите меня укусить? Я вчера очень плотно поела.
– Сержем? У него же в венах алкоголя больше, чем крови… – поморщился Алекс, направляя машину в ближайший проезд и заглушая двигатель, – Странный у вас вкус. Он весь такой неаппетитный...
– От него пахнет сдобой, – возразила Фая.
– Спиртом! – не согласился Алекс.
– Я чувствую запах ром-бабы.
Алекс хохотнул, искренняя улыбка смягчила его резкие черты лица, Фаина залюбовалась этим преображением.
Откупиться, чтобы выжить
– Сколько тебе лет? – монотонный, вызывающий внутреннюю дрожь голос продолжал методично Мишу допрашивать, отчего его слегка затошнило. Зачем он сюда припёрся? Машкина бабушка явно не дружит с головой. Сумасшедшая? Ну, конечно. Вот и ответ на все вопросы.
– Ему двенадцать, как и мне, – подсказала Машка, а Миша уже вцепился непослушными пальцами в задвижку на входной двери. «Скорее отсюда, скорее», – шумело в его ставшей тяжёлой, словно налитой свинцом, голове, но проклятая задвижка никак не поддавалась.
– А когда у него день рождения? Я чувствую, что приходит его время. Маша, зачем ты добавила мяту? Ты же знаешь, что с мятой я пью только по четвергам.
Внезапно дверь сама собой распахнулась, и Миша в панике вжался спиной в стену – тот самый «проходимец» с чердака, только теперь в чистой рубахе и с коротко стриженной бородой, смотрел на него сверху вниз с насмешкой и интересом.
– У нас гости, Клава? – пробасил незнакомец громогласно, отчего у трясущегося от ужаса Миши заложило уши, – Как ты догадалась, что это тот самый? Ну, что, мальчонка, попался? От меня не убежишь.
Дослушивать Миша не стал. Он опрометью кинулся в подъезд, лихо просачиваясь между злобно усмехающимся бородачом и дверным косяком, выпрыгнул на лестничную площадку, как ошалевший заяц, поскользнулся на невесть откуда взявшейся гнилой картофелине и кубарем полетел вниз по лестнице, рассекая колени и локти в кровь.
Стерва. Обольщение
Церковь наконец показалась впереди, а перед ней лицом к закрытым навек дверям стояла женщина. Очертания ее фигуры вдруг проступили в сгущающейся тьме так явно, что я остолбенела, не решаясь ни окликнуть, ни подойти ближе.
Она стояла ко мне спиной, но было в ней что-то неуловимо знакомое. Как будто мы с ней не просто встречались, а хорошо знали друг друга раньше.
Она была одета в почти истлевшее, местами заметно порванное платье, почти в лохмотья. Густые, немного вьющиеся волосы падали красивой волной до середины спины и были рыжими. Или… Среди бывших при жизни огненными прядей затесалась чернота, выкрасила некоторые из них.
Эта женщина была абсолютно и безнадежно мертва, и это была я сама.
Голоса у меня тоже больше не было, и все, что мне оставалось, – это в немом ужасе открыть и закрыть глаза, потому что это совершенно точно была я. Мертвая. Безразличная. Холодное потусторонее существо, не имеющее и не знающее ничего, кроме желания утащить с собой, подчинить, напиться чужой жизни, но не насытиться ей.
Она, медленно, словно плохо контролировала собственные движения, обернулась.
Непослушная. Я спущусь за тобой в Ад
Алику сковал ужас, тело окаменело. Пожар, все еще выжигающий грудь, больше не волновал ее. Все, что она сейчас видела, – два огромных красных глаза в метре от своего лица.
«Я уже иду, – прошептала она еле слышно, пытаясь заглушить низкий рокот зверя, отдающийся вибрацией у нее в груди, – уже иду, родной».
Лика зажмурилась и отвернулась от дышащей жаром пасти. Она чувствовала, как горячая слюна чудовища с шипением стекает по ее лбу, ощущала дыхание пса на своем виске, продолжая, как мантру, повторять: «уже иду… уже иду…».
Через мгновение горло обожгло каленым железом, и жилы, мышцы и нервы, словно струны, начали рваться с тяжелым протяжным звуком. Голову наполнила какофония голосов. А из раны вместе с кровью хлынула жизнь. Боль была мгновенной, но мучительной. Агония тут же охватила все тело. Казалось, миллионы острых раскаленных кинжалов снова и снова вонзались в незащищенную плоть, заставляя ее извиваться в твердых каменных ладонях скал.
Потолок за ночь поменял цвет. Был снежно белым, стал светло коричневым. Вдобавок неровным. Несколько минут Кристина пялилась на него и думала, как потолок это сумел. Хороших идей не пришло. И вообще-то Кристина не разрешала потолку меняться. Это неправильно, что потолки ведут себя непредсказуемо. И кровать стала мягче и шире. Тоже не спросив разрешения.
Лучше закрыть глаза. Концы не сходились. Глаза видели то, что мозг объяснить не мог и это утомляло. Кажется, она опять уснула. Потому что, когда глаза в очередной раз увидели коричневый потолок, Кристина поняла - она не дома! Солнце стояло прямо в окне, и смотреть на свет глазам было больно. Воздух другой, птицы, яркое небо. И обстановка. Кроме кровати в комнате ничего не было.
У меня жестокие приступы дежа-вю или, скорее, это видения.
Некие призрачные картины.
Будущего.
Возможного будущего.
Весьма вероятного будущего.
Наиболее вероятного, черт его побери.
Я их помню столько же, сколько внятно помню себя. И они всегда бывают в начале сезонов….
Декабрьские – они холодные, пробирающие до костей тонкими иголками страха, хватающие сзади за плечи, сжимающие горло спазмом. Они всегда такие. Из года в год. Тусклые, мутные.
Сквозь них плохо просматривается настоящая жизнь. Они наплывают, вздергивают, заставляют замирать в страхе. Почти ничего не показывают, только пугают. С ними и через них я бреду спотыкаясь и вздрагивая. Пытаюсь уловить суть, пытаюсь узнать, пытаюсь понять… но нет. Они как будто смеются надо мной. Манят знанием и ждут, когда я решусь все же нырнуть в них. А после погружения они сковывают меня. Охватывают, беснуются, разливая вокруг только страх, тревогу и боль.
Не забудьте подписаться на заинтересовавшего вас автора и добавить книгу в библиотеку, чтобы быть в курсе новостей!
Приятного дня.
