Попаданка в царскую Москву
Разбирая вещи в старом доме, Алёна загадочным образом попадает в Россию XIX века, а солидная сумма на банковской карте превращается в царские монеты и ассигнации. С такими деньжищами можно весело провести время в торговом городе, прослыть выгодной невестой, завести кавалеров из любого сословия и открыть свое производство (дом народных промыслов, фабрика фарфора, швейный цех?). Или стать щедрым меценатом, взять под крыло сиротский приют, поддержать талантливых студентов.
Путешествие в прошлое России, мещанская и купеческая среда старой Москвы, честный крестьянский быт, яркие застолья, пикантные сцены, прогулки по городу и деревне.
"Конфетки, бараночки... nofollow nofollow"
Авантюрный любовный роман, реалистичное описание устройства быта в купеческой Москве, элементы водевиля, раскрепощенная героиня, русская и европейская кухня
Пикантные сцены:
Отрывок:
Зарубин снисходительно усмехнулся.
— Старые люди говорят, сверчок в доме – примета добрая. Если в комнате незамужней запел невзначай, свадьба не за горами.
— Вот радость! – равнодушно проворчала Алена, скрывая зевок. – А ты почему не спишь?
— Тебя проведать пришел, - вкрадчиво пояснил Зарубин. – Мягка ли подушка, тепло ль одеяльце гостюшке…
— Слишком тепло и мягко. Жарко тут спать, - пожаловалась Алена, - и боязно окошко открыть, вдруг комары налетят.
— Так пойдем ко мне на пол, здесь прохладнее, - пригласил Зарубин с замирающим сердцем. – Я и перину принес.
— Запа-асливый! – похвалила Алена, потягиваясь одной рукой и придерживая на груди одеяло.
Только сейчас Зарубин сообразил, что спать она легла голышом, вот и сорочка брошена за ненадобностью на стуле.
— Может, мне подняться к тебе? - задумался вслух Илья, с удовольствием чувствуя, как играет кровь в отдохнувшем теле.
— Тесно будет вдвоем, - рассудила Алена, а сама вытянула ножку из-под одеяла и будто случайно задела колено Зарубина.
Тот не сплоховал, бережно ухватился за пяточку, а пальчиками повел по своей груди до горла и еще выше – прихватил зубами мизинец.
— Ай! – вскрикнула Алена и капризно поежилась. – Чур, не щекотать!
— Что просишь, ягодка? – ласково прогудел Зарубин. - Не слышу, ближе спустись… сахарная моя, медовая… так бы и съел!
— Ну, не все ж враз, на завтра что-нибудь оставьте, Илья Гордеич! – игриво советовала Алена, пытаясь ножку освободить.
Зарубин не пускал, напротив, дальше крался под одеяло.
«И ведь нарочно пташечка распаляет! Так бы и разбросал тряпки, а саму с кровати на пол стащил и в свою волю взял! Так ведь угодить хочется, чтобы после сама нежилась и ласкалась».
Лишь успел представить сладостную картину, Аленка уже ладошками упирается в грудь.
