"Попытка номер три" - продолжение. Названия пока нет.
***
Ночь выдалась соответствующая той, что числилась в календаре – Хэллоуин: не смотря на конец октября, на улице стояла плюсовая температура, стеной лил дождь, а из-за туч кругом была такая темень, что и глаз колоть не нужно, и так ничегошеньки не видать даже в трёх шагах. Изредка слышался шум проезжающих где-то вдалеке автомобилей, людей же не было вовсе – в такую погоду не только собаку выгонять не сподобишься, но и сам уж точно за порог носа не высунешь, тем более, что до начала рабочего дня время есть. Глядишь, и стихия смилостивится, поспособствует наличию у граждан сухой обуви и верхней одежды.
Город мирно спал, заливаемый струями воды, деревья низко клонили голые ветки под тяжёлыми каплями. И вдруг среди этого естественного природного шума раздался резкий хлопок и крик, такой странный и чужеродный. Он возник из ниоткуда и сразу же растворился в сыром осеннем воздухе.
̶ Опять шпана неугомонная петарды взрывает, - проворчала сквозь прерванный сон рыжеволосая Инна. Сегодня она ночевала одна, муж, врач по профессии, был на суточном дежурстве, сынишки-близнецы гостили у свекрови в соседнем городишке. Сама она целый день промоталась по репортажам, потом до хрипоты спорила с главным редактором о выделенном для её статей объёмах на газетных полосах и к вечеру настолько устала, что уснула, едва коснувшись головой подушки. С утра предстоит отписывать собранный материал, приводить его в читабельный, понятный простому обывателю вид, а для этого нужны силы. Вот только как объяснить всё это соседским подросткам? У них просто мания какая-то сейчас – только перевалит время за полночь, бабахнуть пару – тройку петард у припаркованных во дворе машин, а потом под дикий перезвон потревоженных сигнализаций истерически хохотать и переругиваться матом с возмущёнными владельцами железных колесниц.
Инна уже приготовилась к грохоту за окном и укрылась с головой одеялом. Однако, продолжения не последовало и она спокойно начала погружаться в дремоту, даже подумав о том, что в такую сумасшедшую ночь и хулиганы предпочитают сидеть дома.
Примерно через полчаса она снова проснулась, ей показалось, что под дверью кто-то тихонечко скребётся, но и этот звук не имел продолжения и был отнесен в разряд слуховых галлюцинаций. Впрочем, галлюцинация могла иметь и вполне определённое земное происхождение, жила она по соседству и носила имя Витя – Контингент. Иногда, когда Витьку не хватало денег на опохмелку он именно так, тихонечко, скрёбся в дверь новых соседей и если ему открывали, рассказывал очередную плаксивую историю из своей жизни в надежде на сочувствие и поправку здоровья. Витя твёрдо знал, когда Инна дома одна и приходил именно к ней. Во-первых, потому, что женщины более жалостливы, а во-вторых - её муж работал врачом в наркологической клинике, а заведение это умудренный опытом мужичок обходил сто пятой дрогой. Ибо был предупрежден участковым ещё год назад, когда едва-едва избежал принудительной госпитализации в это замечательное учреждение посредством своей дражайшей супруги Татьяны Львовны, именуемой им Багировной.
̶ Никого нет дома, Витя, - пробормотала Инна, снова накидывая одеяло на голову и в очередной раз пытаясь отойти ко сну.
«Контингентом» Витёк Дюкин стал лет пятнадцать тому назад, когда Инна Ложкина, а тогда еще Макарова, тихо себе проживала в шахтёрском городке Ленинске и понятия не имела, что станет криминальным репортёром, выйдет замуж за своего лечащего врача, родит ему двоих шумных пацанов и переберётся на ПМЖ в Междугорск, поселившись рядом с такой знаменитостью, как Витёк.[i]
Знаменитым её сосед был, правда, в определенных кругах, совсем не богемных, а уж если совсем точно – среди таких же разудалых выпивох, как и он сам. Раздобудет он, бывало, бутылочку горячительного с закусочкой и кричит на весь двор:
̶ Ну что, контингент, налетай, праздник у нас сегодня, - и там уже в зависимости от даты в календаре дружная компания садилась отмечать событие. Супруга шалапутного Контингента много лет боролась с его пагубным пристрастием, но потом плюнула на всё это и занялась более важными делами – общественными, правда, изредка отваливая Витьку «на орехи», если он очень уж распояшется. С её подачи обыкновенный дворик, состоявший их трёх пятиэтажных «хрущёвок» превратился едва ли не в образцово-показательный: цветники, клумбы, ухоженные подъезды, ни одного окурка в неположенном месте. Конечно, без подростковых шалостей не обходилось, но от этого никуда не денешься – все когда-то были детьми и далеко не безупречными. Но в целом порядок был строгий. Даже кореша Контингента ходили здесь по струнке и не выражались матом. Сам Витёк в общем-то был товарищем безобидным и руки имел золотые, именно он оборудовал под зорким оком своей Багировны цветочные арки, построил огромную песочницу для детворы и вырезал из спиленных тополей фигуры былинных богатырей.
Инна и Сергей Ложкины влюбились в этот дворик с первого взгляда. И вообще Междугорск, куда пригласили её мужа на работу после прохождения переквалификации, казался ей местом весьма живописным. Родной Ленинск отличался узкими запутанными улочками, вечно растрескавшимся асфальтом и клубами пыли на всём, что находилось вокруг. Здесь же – яркие фасады домов, плиточные дорожки, цветы и деревья. А ещё – две реки в шаговой доступности, тайга и горнолыжная трасса, любимое место отдыха горожан в зимнее время. Инка была далека от лыж вообще (и от горных в частности), но вдруг заинтересовалась этим видом спорта, правда, пока только в теории – у неё неплохо получались спортивные репортажи с заснеженных склонов. Как знать, может, со временем от теории она решится перейти к практике.
***
Конечно, будильник ворвался в новый день громко и нахально. Из-за того, что ночью несколько раз пришлось прервать сновидения, Инна чувствовала себя совершенно не выспавшейся и разбитой. Она с трудом соображала, что ей нужно сейчас сделать и как заставить себя хотя бы держаться вертикально. Заварить чашечку кофе можно и с закрытыми глазами, а вот уложить непослушные волосы в подобие хоть какой-то причёски - уже нет. Поэтому хочешь – не хочешь, а просыпаться надо. И на работу топать тоже, где, прежде чем сесть за свой компьютер, важно ещё узнать в добром ли настроении сегодня начальство. Потому как если оно не в духе, то с самого утра так задолбает своими бесконечными звонками и придирками, что ни какой своевременной сдачи статьи может просто не случиться. А это повлечет за собой цепную реакцию – мадам редактора начнет буквально пэмээсить и пока она не отыщет в коллективе жертву, на которую сможет сполна излить свой гнев, не угомонится. Учитывая, что коллектив в редакции полностью женский, найти девочку для битья не составит труда. Как только та расплачется и расклеится, миссия будет считаться выполненной – госпожа начальница буквально на глазах обретёт спокойствие и благодушно отправит пострадавшую от барской немилости челядь попить чайку и принять капельки. Не удивительно, что в такой вампирской обстановке коллектив лихорадило через день. Пару раз под раздачу попадала и Инна, это было около года назад, когда они с мужем только переехали в Междугорск и она устроилась на работу в редакцию одной из местных газет, носившей гордое название «Шахтёрский флагман». Сначала от такого обращения новая сотрудница испытала шок, а потом решила для себя ̶ не поддаваться на провокации: молча выслушивала претензии в свой адрес, не спорила, когда придуманные ею темы отдавались внештатным журналистам, не плакала, когда в очередной раз вместо запутанного криминального дела ей поручали подписать фотографии с утренника в детском саду, не изливала на коллег жалобы, а делала свою работу. И шла вечером в спортивный зал, где от души колошматила боксёрскую грушу с прикреплённой к ней фотографией руководительницы. Теперь все претензии в свой адрес она встречала с едва заметной улыбкой и прямым взглядом в глаза.
̶ Идите работать, Инна Сергеевна. Если вам заняться нечем, то у меня полно дел, - сдувалось начальство в лице Милены Телухиной, носившей подпольную кличку «Пенопласт», и с умным видом пялилось в монитор. Это значило, что можно смело надевать наушники, отключать внутренний телефон и выполнять намеченные на день планы. И такая дребедень каждый день. Инна уже всерьёз задумывалась о том, чтобы уволиться и перейти к конкурентам. Её несколько раз приглашал в свою команду руководитель самой крупной городской газеты «Коннект-М», но что-то мешало сделать этот окончательный и решительный шаг.
̶ Ты, наверное, скрытая мазохистка, - посмеивался над ней муж, когда они обсуждали эту тему, - хотя раньше я в тебе таких склонностей не замечал. Признавайся, что ещё ты от меня скрываешь?
Она отмахивалась от его догадок, иногда злилась, но упорно продолжала ходить на работу.
***
Главный редактор «Флагмана» была миниатюрной, симпатичной и ухоженной блондинкой, правда, за сорок, но зато с точеной фигурой. Прозвище «Пенопласт» она получила с лёгкой руки водителей, которые словно перчатки менялись на служебном транспорте. Знакомство с каждым она начинала с докладной записки руководству транспортного предприятия, о полной профнепригодности нового кандидата. Это было своего рода проверкой на выносливость, которую проходили далеко не все.
̶ Не баба, а пенопласт, - плюнул как-то со злостью очередной «извозчик», швырнув на стол заявление об уходе. Его хватило ровно на неделю.
̶ Почему пенопласт? – удивилась молоденькая девчушка в приёмной.
̶ Да потому что тоже не тонет! – бросил тот в ответ и громко хлопнул дверью.
Ленка – Пенопласт, по-другому её больше в редакции и не именовали. А что, слово приличное и вполне себе отражает суть.
При всём при этом дамочка была ещё и типичной карьеристкой, что, в общем-то, неплохо, вот только желание взлететь по карьерной лестнице не сильно совпадало с возможностями. И дело вовсе не в том, что создать себе имя в заштатной провинциальной газетёнке весьма и весьма проблематично, а в том, что госпожа Телухина предпочитала делать это абсолютно не джентльменским способом. Она не стеснялась открыто пользоваться идеями своих подчиненных и уже готовыми газетными статьями, заявляя их на различные конкурсы под своим именем и получать за это дипломы, Гран-при и прочие «плюшки». Выписывала себе и приближённым премии, единолично пользовалась гонорарным фондом редакции и просто порой вела себя словно Салтычиха в своих имениях, зная, что всё ей сойдёт с рук. Особого секрета в этом не было – экзальтированной штучке покровительствовал один из учредителей печатного издания, считая всё происходящее милыми проделками его маленькой девочки, мчавшейся к нему в кабинет по первому же звонку и исполнявшей все без исключения его желания. В кулуарах среди секретарш Милена слыла легендой, ни одно чаепитие не обходилось без обсуждения белокурой красотки.
̶ А вы слышали, мадам вчера на служебной машине моталась в салон красоты, и водитель почти три часа ждал, пока она себе пяточки отполирует. Тем временем журналисты выехать не могли с предприятия после интервью и мокли под дождём, гадая, куда делся их транспорт.
̶ Да это что! У неё на днях сотрудница уволилась, потому что ей запрещалось ребёнка-первоклассника в обеденный перерыв из школы встречать, мол, выбирай – или выполняешь распоряжения руководства и спокойно платишь свою ипотеку или дверь на волю открыта, хватай детёныша и вязни в долгах. А пацан чуть под машину не попал, когда сам до дома добирался!
̶ Мне тут по секрету рассказали, что те, кто отказывается принимать участие в редакционных корпоративах, должны либо предоставить больничный лист, либо написать объяснительную за прогул. Шедевральная женщина!
А героиня бурного обсуждения тем временем нежилась в объятиях своего покровителя, лёжа у камина в загородном пансионате…
***
Инна допивала кофе, когда у порога раздалось знакомое поскрёбывание и тихий шёпот:
̶ Соседка, это я, выгляни на пять сек.
̶ Чего тебе? – она распахнула дверь и увидела взъерошенного и красноглазого Контингента.
̶ Я это… спросить хотел… ты того… - мямлил мужичок.
̶ Чего «того»? Витя, давай быстрее, я на работу могу опоздать, пока ты тут разродишься. Денег надо что ли? Не дам, меня твоя Багировна официально предупредила, если ещё раз хоть рубль тебе ссужу, буду иметь дело с ней. А мне этого очень сильно не хочется, учитывая твой очередной фингал под глазом. Работа у меня на людях, так что не взыщи. Я внешностью своей дорожу.
̶ Да не, я не про деньги, я это… - он оглянулся по сторонам и приблизился к Инне почти вплотную, обдав её застарелым запахом перегара. – У нас тут ночью стреляли, слышала? Я покурить выходил, Багировна моя дома дымить не разрешает. Стою себе возле мусоропровода и слышу хлопок, потом второй. Сперва думал, что машина у кого-то бабахает, но на всякий случай вышел на крылечко. Там дождь – стеной и ничегошеньки не видать. - Витёк переминался с ноги на ногу. – Я ранёхонько утром обошёл наш двор ажно до пустыря…
̶ И что? Не томи уже! – рассердилась Инна.
̶ Ну да, - ты же эта, как тебя? – пресса, во! А тебя то ли дома не было, то ли ты дрыхла без задних ног, не слышала ничего. Так вот. На пустыре ржавый «Жигуль» стоит, давно он там обретается, но сегодня я в нём дырки от пуль увидал, а раньше их не было.
̶ Почему ты решил, что мне это интересно?
̶ А как же иначе? Ну ты даёшь! Вдруг убили там кого или ограбили?
̶ Витя, звони в дежурную часть. – Инна видела, что легко не отделается.
̶ А давай ты позвонишь, а? Я ж для таких сообщений человек не подходящий. Контингент я не тот, понимаешь? А вдруг что-то и в самом деле серьёзное случилось? Может, помощь кому нужна…
̶ Ладно, - девушка тяжело вздохнула, - на работу приду, позвоню знакомым ребятам в нашем ОВД, пусть глянут, что там и как. Если спросят, покажешь «Жигуль»?
̶ А то! Соседка, а соточкой не отблагодаришь? За услугу? – Витька преданно заглянул ей в глаза.
̶ Я же тебе сказала, никаких соточек, твоя Багировна…
̶ Так я ж не в долг, я ж за услугу, - он торопливо оглянулся в сторону лестничной площадки. Время поджимало, Багировна могла появиться в любую минуту и тогда Витьку не сдобровать.
̶ Ладно, держи свою соточку и чеши отсюда, - Инна вытащила из кармана купюру, приготовленную на проезд, - опоздаю из-за тебя на работу, приедет моя начальница, и тогда твоя Багировна покажется нам обоим сказочной феей, - сосед выхватил из её рук выпрошенное вознаграждение и испарился где-то в недрах подъезда. Инна торопливо направилась к автобусной остановке.
Часть первая. Некоторое время назад.
Глава первая. Вера.
Да, она ещё вполне себе красивая женщина, не смотря на то, что возраст стремительно приближается к сорока. На лице ни одной морщинки, фигура – хоть сейчас на шест, блестящие волосы, белоснежная улыбка… Вот только искорки в глазах куда-то незаметно испарились и именно они, эти неживые глаза, нагло заявляют на весь мир, мол, глядите, а Верке-то Закировой уже тридцать восемь, не тяп – ляп!
Тридцать восемь! Как раз сегодня у неё этот самый день рождения, праздник ушедшего детства. Он уже давно, почти двадцать лет тому, перестал быть её личным праздником, это теперь ещё один очередной повод пригласить в дом нужных людей, с которыми муж будет обсуждать текущие дела и строить планы на будущее. А она будет с широкой улыбкой встречать этих самых гостей, угощать, развлекать, делать заинтересованное лицо, если кто-то вдруг захочет поделиться с нею своими впечатлениями о празднике или просто похвастаться достижениями в бизнесе. И незаметно для окружающих опустошать бокал за бокалом, щедро наполненных французским коньяком. Потом, после отъезда гостей, супруг будет читать ей длинную лекцию о её недостойном поведении, угрожать в тысяча сто первый раз, что закроет в самую дешманскую лечебницу для алкашей, и в конце-концов запрётся у себя в кабинете до утра или просто свалит к своей новой тёлке, по возрасту и уму похожей на старшеклассницу. Вера же останется одна, ещё немного выпьет, поплачет о своей судьбе-злодейке перед зеркалом и завалится спать, чтобы наутро проснуться с каменной головой и чёрными кругами под глазами.
Ей было семнадцать, она училась в выпускном классе, когда к ним пришёл новенький, Далер Закиров. Парнишка приехал с родителями из Таджикистана, хорошо знал русский язык, неплохо успевал по школьным предметам и увлекался боксом. Постепенно из соседей по парте они стали друзьями, а чуть позже дружба переросла и в более сильное чувство. Родители с обеих сторон довольно прохладно отнеслись к их отношениям, особенно строг был отец Далера, он готовил единственного сына к себе в преемники, отодвинув на второй план троих дочерей с их мужьями. Арбоб Закиров с нуля построил транспортную компанию и мечтал, что однажды машины с его логотипом будут пересекать границы всех государств, связанных между собой автодорогами.
̶ А для этого нужно что? Правильно – заключить выгодный со всех сторон брак, чтобы не только ты мог развивать бизнес, но и твоя жена была в этом кровно заинтересована, - читал Арбоб мораль сыну, - голодранке какой в этом интерес? Ей подавай моря и побрякушки, ей не интересны перспективы, а жена должна быть соратницей, верной помощницей, лицом компании.
̶ Папа, что-то я не припомню случая, когда ты хоть раз поинтересовался мнением мамы в деловых вопросах, - пытался вставить слово Далер.
̶ Времена были другими, - не уступал отец, - сейчас всё меняется, с тобой разговаривать никто не будет серьёзно, если не поймет, что у тебя крепкая семья, хороший состоявшийся брак. Крепкая семья – крепкий бизнес. А что Верка твоя? Смотреть не на что и умом не блещет. Как она гостей встретит? Как беседу сможет поддержать? Дом должна вести восточная женщина. А нравится тебе Верка, так и что? Из постели же её никто не гонит, пускай лежит себе и знает своё место.
Далер смолчал, но по характеру и упёртости он абсолютно ничем не уступал своему отцу – едва им с Верой исполнилось по восемнадцать, они тихонько оформили отношения в ЗАГСе и уехали поступать в институт. Он выбрал управление бизнесом, менеджмент, она – экономику, оба делали успехи в учёбе и были перспективными студентами. Но на третьем курсе Вера забеременела и по состоянию здоровья вынуждена была взять академический отпуск.
Их первенец родился крупным, настоящий богатырь – четыре с лишним килограмма, черноволосый, темноглазый, весь в своего деда. Сердце Арбоба Закирова растаяло, когда он взял внука на руки и с того дня всё своё время посвящал именно ему, продолжению своего рода. Вера стала полноправным членом семьи. Теперь именно она на правах хозяйки встречала гостей, угощала, развлекала, интересовалась их мнением по любому поводу.
Когда сынишке, которого назвали Анзур, исполнилось три года, Вера поняла, что снова ждёт ребёнка. Это был настоящий праздник в их семье. Событие как раз совпало с её двадцать пятым днем рождения. Красивая, нарядная, она ждала гостей в загородном ресторане, ещё раз по-хозяйски осматривая накрытые столы и убранство зала. С минуты на минуту все соберутся и в самый разгар праздника она объявит, что совсем скоро на свет появится их с Далером дочь, маленькая сестрёнка Анзура.
̶ Госпожа Закирова, пройдите в кабинет директора, вас срочно к телефону! – вбежала в зал молоденькая официантка.
Через пять минут телефонная трубка выпала из помертвевших пальцев Веры и сознание заволокло чернотой – мама, папа, свёкор, свекровь и маленький Анзур погибли в автокатастрофе. Пьяный водитель грузовика не справился с управлением и буквально растоптал машину, в которой они ехали на её праздник… Утром, очнувшись, она узнала, что и дочка тоже не увидит свет…
Прошли годы, целых тринадцать, а боль осталась. Где-то глубоко внутри, но она до сих пор жила и постоянно напоминала о себе. Увы, детей они с мужем иметь больше не могли, чтобы хоть как-то держать себя на плаву, она начала выпивать. Сначала понемногу, только шампанское, дорогое, марочное. Это не казалось такой уж глобальной проблемой, но потом женщина незаметно втянулась и останавливаться просто не хотела. Муж сначала делал попытки как-то переломить ситуацию, но не смог. Его полностью поглотила работа, жена оказалась предоставленной самой себе. Да, были деньги, походы по салонам красоты, инъекции молодости и даже личный тренер, вот только жизни больше не было…
Вера снова посмотрела на себя в зеркало. Всё ещё хороша, даже алкоголь не наложил отпечаток на внешность. Но вот глаза… Глаза… Их не обманешь, они никогда не врут…
Женщина взглянула на часы, пора надевать на лицо улыбку и спускаться вниз, сегодня она хозяйка этого приёма и должна и выглядеть и вести себя безупречно. Вера провела ладонями по облегающему тёмно-синему вечернему платью, прикоснулась к уложенным в высокую причёску пепельным волосам и вышла из комнаты.
В большом зале играла негромкая музыка, прибывали первые гости. Некоторых приглашенных Вера видела впервые, но с большинством всё же была знакома много лет.
̶ Верочка, дорогая, поздравляю, ты просто потрясающе выглядишь! – соврала длинноносая шатенка в золотом платье и шумно поцеловала воздух возле уха Веры. Это была Лида Гаврилович, жена юриста, который вёл все дела семейства Закировых. Лида мнила себя поэтессой-авангардисткой и слагала длиннющие поэмы, в которых не было ни ритма, ни рифмы, а порой и смысла, но это вовсе не мешало ей издавать авторские тома и устраивать презентации. Поговаривали даже, что её вот-вот примут в союз писателей. Правда, не уточняли, в какой именно.
̶ Вера Геннадьевна, добрый вечер, очень рад снова с вами встретиться. Поздравляю, от души поздравляю, - лысеющий мужчина вручил элегантный букет и облобызал руку. Лицо действительно знакомо, но где они пересекались, Вера начисто забыла. Она улыбнулась гостю самой своей очаровательной улыбкой и пригласила пройти.
От напряженной улыбки свело скулы, женщине очень хотелось выпить, но она чувствовала, что за ней внимательно следят глаза мужа. Ладно, чуть позже. Не будет же он пялиться на неё весь вечер, не для этого здесь собрались люди, вовлеченные в его бизнес и те, кого он только собирается перетянуть на свою сторону. Насколько она помнила, в списке гостей присутствует и парочка конкурентов, один даже вполне способен противопоставить себя Закирову, но это вряд ли критично – муж слишком давно в бизнесе, дело своё знает, да и времена нынче совсем другие, конкурировать можно вполне честно.
̶ Верка! Шаталова! Привет! Тысячу лет тебя не видела! – какая-то темноволосая женщина в белом заключила её в крепкие объятья. Да и Шаталовой Веру уже давно никто не звал.
̶ Не узнала! – радостно щебетала брюнетка, - подруга детства называется! И юности! Ты чего, мать? Это же я, Юлька!
Вера, наконец, смогла заставить себя сосредоточиться на лице гостьи. Чёрные прямые волосы, собранные в пучок на затылке, чётко прорисованные брови, маленький аккуратный носик, ярко-синие смеющиеся глаза и вишнёвая улыбка до ушей. Та самая улыбка, которую она не видела уже… Стоп, сколько же времени прошло с их последней встречи?
̶ Юляшка! Господи, Смородина, ты ли это? Глазам не верю! – именинница искренне обрадовалась нежданной гостье. – Ты проходи пока, располагайся, я встречу гостей, рассажу за столом и мы с тобой поболтаем, хорошо?
̶ Конечно! Я подожду, - Юля упорхнула под руку с каким-то приятным молодым человеком. Ей очень шёл белый брючный костюм и во всем облике чувствовалась какая-то лёгкость, даже парение. Почему они однажды вдруг резко перестали общаться? Ведь дружили еще с детского сада. Почему Юлька ни разу ей не позвонила за последние… сколько? Пять лет? Они не общались пять лет или больше? Гораздо больше… Не может этого быть! Хотя…
Да, некоторое время назад Вера решила для себя, что ей больше никто не нужен. Она сменила номер телефона, удалилась из всех соцсетей, заблокировала электронную почту и улетела в Китай. Муж организовал ей достойную реабилитацию у наркологов и психотерапевтов. Она быстро пошла на поправку, но не спешила возвращаться на родину. Здесь среди суеты тесных улочек ей было легко и спокойно, здесь её никто не знал и никто ничего от неё не ждал. Она могла быть просто самой собой, просто жить, не оглядываясь назад и не всматриваясь в будущее. Никому не навязываться, ни о чём не жалеть. А домой она всегда успеет, потом, чуть позже… Лет через пять… Может быть…
Она вернулась уже в новый дом, который так и не смогла назвать своим, к мужу, который за это время настолько отдалился от нее, что было не докричаться. В этом мире её радостно встретила только она, верная подруга, поддержка и опора – бутылка коньяка. Другие подруги и просто знакомые растворились где-то, изредка мелькая на званых вечерах и корпоративах. И вот Юлька… Как же она ей рада! Столько тепла они дарили друг другу в той, прошлой жизни! Какая же она красивая! Интересно, чем занимается и кто этот парень с нею вместе? Обязательно надо будет поболтать! Выпить и поболтать. Нет, к черту выпивку! Они просто поговорят, как настоящие старые подруги.
̶ Дорогой, ты помнишь Юлию? – Вера улучила момент, чтобы подойти к мужу, - а это её друг, Алексей Савельев.
Мужчины пожали друг другу руки. Глаза Далера с интересом оглядели Юлию с ног до головы, на мгновение задержавшись в районе декольте. Всего лишь на мгновение, но Вера, продолжавшая мило улыбаться, почувствовала укол в сердце. На неё с таким интересом муж не смотрел уже давно, да и вообще мужчины не баловали её своим вниманием. Да и где им это делать? Она же безвылазно сидит дома.
̶ Алексей, мне рекомендовал вас господин Медведев, точнее, даже не вас, а вашу компанию «Технологии и безопасность». У меня к вам несколько вопросов будет, вы не возражаете? – всё, Далер берет быка за рога, работа прежде всего. Две недели назад у него загорелся один из боксов, противопожарная система не сработала, пострадала техника, благо людей в этот момент рядом не было. Партнёрство с компанией, которая датчики устанавливала, немедленно было расторгнуто, начался судебный процесс, а бизнесмен тотчас занялся поиском новых поставщиков подобных услуг. Знакомые посоветовали Савельева, человека на рынке новому, но успевшему себя зарекомендовать.
̶ Вы давно в этом бизнесе? – Далер прекрасно знал всё, что ему нужно, но услышать того, с кем планируешь работать, тоже важная часть процесса.
̶ Пятый год, - Савельев спокоен и явно готов к любым поворотам в разговоре.
̶ Веруш, пойдем, поболтаем, - Юлия с милой улыбкой встряла в разговор, - а мужчины нас простят. Им важна работа, а мне подруга, тем более, что у неё сегодня день рождения! Вы же не возражаете? – она обратилась к своему спутнику, но жар исходил вовсе не от него.
̶ Не возражаем, - ответил Закиров, бросив очередной взгляд в декольте подруги своей жены и с видимой неохотой перевел его на собеседника.
Женщины взяли по бокалу шампанского и присели на просторном диване.
̶ Здесь очень красиво, и место вы для дома выбрали хорошее, не впритык с соседскими заборами. Сами себе хозяева, - Юля крутила головой по сторонам. – Расскажи, Веруш, как у тебя дела? Столько лет тишины, никто толком не знал, где ты и как. Лёшка когда мне сказал, что его пригласили на вечеринку к вам и попросил составить ему компанию, я сразу же согласилась.
̶ А он кто тебе, Савельев этот? Жених или просто бойфренд? – Вере это было совершенно не интересно, но нужно ведь поддерживать разговор.
̶ Ну что ты, нет. Он просто знакомый. В нашем заведении руководил установкой системы безопасности и мы там познакомились. Пару раз кофе вместе пили и всё.
̶ В заведении?
̶ Ага, я же педагог дополнительного образования, в центре детского творчества работаю. Устала от дошколят, захотелось перемен. Сама-то как? Чем занимаешься?
̶ Веду паразитический образ жизни, - невесело усмехнулась Вера, - всё куда-то хожу, брожу, и не вижу в этом смысла.
̶ Почему же? Ведь ты и в школе, и в институте очень перспективная была, самая умная среди нас. Я понимаю, что трагедия, депрессия, но ведь ты живая! Столько лет прошло! Знаешь, у меня есть идея! Сегодня тебе всё равно толком не до меня, гостей же не бросишь без внимания, а завтра – другое дело. Давай сходим вечерком куда-нибудь. Муж отпустит?
̶ Я не уверена, что получится, - Вера не хотела обижать подругу отказом, но из дома выходить просто не хотелось.
̶ Нет, так не годится, - Юлька вдруг решительно встала, - если ты не согласишься, я подойду к Далеру и потребую, чтобы он лично привёз тебя туда, куда я скажу. И пофиг на его деловые переговоры!
̶ Вот этого точно не надо, - муж не одобрит, если его начнут перебивать, - я согласна. В котором часу?
̶ Я заканчиваю около семи, в семь тридцать буду ждать тебя в кофейне, в той, что в центре. А там обсудим программу нашего вечера. Идёт? – Юлька протянула ей свою узенькую ладошку с наманикюренными пальчиками, украшенными несколькими тоненькими колечками.
̶ Идёт, - Вера пожала протянутую руку подруги и рассмеялась. Договор был заключён.
Глава вторая. Юля.
Кем быть? Этот вопрос для Юли Смородиной не стоял никогда, она, едва научившись говорить, уже объявила всем, что станет работать «Анной Еголовной в садике». Анна Егоровна была воспитателем в Юляшкиной группе, и дети, и родители боготворили непоседливого и творческого педагога. Да и дома перед глазами девчонки были только примеры из большой семейной педагогической династии, взявшей свое начало ещё со времён поселившихся в Сибири декабристов.
Юлька всегда с большим интересом возилась с малышнёй. Во дворе организовывала разные игры и квесты, в школе шефствовала над первоклашками, а став чуть постарше, каждый год обучалась в школе вожатых и на всё лето мчалась в загородные лагеря. Родители, конечно же, одобряли выбор дочери и не раз ставили ей в пример двоюродную бабушку Зинаиду Владиславовну, которая в профессии удостоилась не только всех мыслимых и немыслимых наград, но и успешно поднялась до учёной степени, жила и преподавала в Академгородке Новосибирска. По методичкам и учебникам родственницы работали не только школы, но и вузы, лекции заслуженного педагога собирали огромные аудитории. Так что равняться Юльке точно было на кого.
Впрочем, у девчонки абсолютно не было никаких амбиций. Да, ей хотелось заниматься любимым делом, хотелось на этом поприще сделать много хорошего и светлого, но вовсе не прельщала научная работа – побывав как-то в гостях у титулованной бабушки, Юлька увидела, что та большую часть времени (а значит, в общем-то и жизни) проводит за книгами, рукописями, телефонными переговорами и практически не общается с живыми людьми. Даже с Юлькой она за неделю перекинулась лишь парой-тройкой слов за завтраком, обедать и ужинать Зинаида Владиславовна предпочитала вне дома. Получается, что с приходящей домработницей и огромной библиотекой гостья провела более насыщенную неделю, чем с хозяйкой дома. Отдать должное бабушке Зинаиде (у Юльки язык не поворачивался так именовать пожилую, но подтянутую, моложавую женщину с пронзительным взглядом и прямой спиной), она всегда была рада гостям, приглашала их к себе несколько раз в год, только вот в силу своей загруженности перепоручала всю развлекательную программу помощникам. Юлькиными гидами чаще всего становились студенты младших курсов, более близкие ей по возрасту. С ними она изучила не только достопримечательности знаменитого Академгородка, включая проспект Академика Лаврентьева, внесённый в Книгу рекордов Гиннеса, как «самая умная улица в мире», но и злачные места Новосибирска, полюбившиеся студентам и более молодым преподавателям. Так уж сложилось, что даже первая юношеская влюблённость у девушки была связана именно с этим городом.
Генка… С его смешными близорукими глазами и непослушным, вечно торчащим локоном на затылке. Он был таким молчаливым и так мило смущался, когда кто-то напрямую обращался к нему с вопросом, но никто другой не мог с таким вдохновением рассказывать о городе, его достопримечательностях, истории. Парнишка сразу преображался, становился таким взрослым, интересным, а в тот момент, когда он схватил её, Юльку, за руку, чтобы перебежать дорогу на мигающий зелёный, девушка поняла, что влюбилась. Больше она не замечала ни моргающих часто-часто от волнения глаз, ни лёгкого румянца на щеках, ни торчащих волос. Наоборот, это казалось ей таким прекрасным и необыкновенно привлекательным.
Они много гуляли, разговаривали, а в день её отъезда домой впервые поцеловались, и вкус этого поцелуя Юлька увезла с собой в надежде на скорую встречу. Да, были письма и звонки по межгороду, поздравительные открытки и телеграммы, но постепенно всё как-то стало затихать. Сначала он не поздравил её с Новым годом, потом не ответил на письмо, а к началу следующих летних каникул и вовсе стал просто воспоминанием. Юлька через день рыдала на груди у своей закадычной подружки Верки Шаталовой, а та в ответ постоянно твердила одно и то же: «Всё делается только к лучшему!»
̶ Ну объясни ты мне, - возмущалась Юляшка, шмыгая красным носом, - как может быть лучше, если он меня практически бросил?
̶ Вы как бы и не были вместе, согласись, - рассуждала невозмутимая Вера, - ты в одном месте, он – в другом и жизнь у него совсем другая. Он старше, он студент, а ты школьница. У него свои планы, у тебя – свои.
̶ Да какие у меня планы? Я бы их в три секунды поменяла, если бы понадобилось!
̶ Вот видишь, а ему не хочется. Ты же сама рассказывала, что его могут отправить в Америку по обмену учиться. Неужели ты думаешь, что он от такой перспективы откажется? Вот ты бы отказалась?
̶ Да! – не задумываясь, выпалила Юлька.
̶ Ну и дура! – подруга с возмущением посмотрела на неё. – А вот я бы нет! Любовь вещь, конечно хорошая, но возможность поехать в Америку выпадает раз в жизни. Я бы никогда в этом случае не выбрала парня!
Через год в их класс пришёл новый ученик, Далер Закиров и Вера кардинально изменила свои взгляды.
Знакомые поговаривали, что Юлька не долго горевала по своему возлюбленному: она и в самом деле не сидела, запершись в четырёх стенах, гуляла с девчонками, ходила в кино и на дискотеки, по-прежнему хорошо училась. Только Вера знала, сколько было выплакано слёз, сколько сделано карточных раскладов на любовь и встречу, а ещё больше – написано в никуда писем и сделано туда же телефонных звонков. Генка-очкарик не отзывался, он благополучно отбыл в далёкое зарубежье вместе с родителями и строил свою жизнь там.
К слову, судьба предоставила им ещё одну встречу, правда, произошло это уже много лет спустя и при довольно печальных обстоятельствах.
[i] Роман Елены Тереховой «Попытка номер три»
