Про огонь, угасающий и разгорающийся вновь.
…да, рука судьбы
Меня вела иным путем…
Но нынче я уверен в том,
Что быть бы мог в краю отцов
Не из последних удальцов.
«Мцыри», М.Ю. Лермонтов
Оно пришло примерно после вручения премии имени Достоевского.
Полное безразличие к моей наивной детской мечте написать и издать книжку.
Вроде как гештальт был закрыт: всё. Я победила в паре видных номинаций, попала в сборник, цель вроде как достигнута.
…или нет.
Или эта церемония настолько выбила меня из колеи. Эти важные дяденьки и тётеньки из Союза Писателей, с гордостью цитирующие отрывки из своих книг на весь зал. На их фоне маленькой мне хотелось провалиться сквозь землю. Кто я, и кто они?... Я не смогла даже слова благодарности тем кто меня поддерживал сказать не заикаясь.
В те времена ведь действительно казалось что «стать писателем» - это вступить в Союз, и быть признанным в нём. И от одной мысли о том чтобы писать ради этого признания моя муза обиделась, собрала вещи и ушла от меня навсегда.
Больше не было сюжетов. Больше не было слов. Бывало, правда, изредка теплился слабый уголёк, но он угасал быстрее чем я успевала написать хоть пару страниц.
Огонь ушёл.
Или, во всяком случае, я думала так.
Помню, меня как-то позвал на сходку молодых авторов приятель, который добился-таки вступления в Союз. Помню как сидела с ними в кафе, слушала их разговор о том как их всех отвергает современный социум, и думала о том как они заблуждаются. Это поэтов «серебряного века» общество не признавало. Нынче на дворе 2010-ый. Всем просто пофиг друг на друга.
Это не хорошо и не плохо. Просто примета времени.
Ещё я думала что лишняя здесь. Мой приятель, который тоже получил премию Достоевского годом ранее (если не ошибаюсь) вовлекал меня в разговор, приравнивая ко всем собравшимся.
«Мы – молодые писатели. Мы – новое слово в истории города. Мы оставим свой след.»
А я думала: блин, Игорь, не "мы", а "вы"! Я рада что ты позвал меня, но я уже года четыре как ничего не пишу. И не думаю что вернусь к этому когда-либо, что бы там Лейфер мне не сказал на церемонии. Искры больше нет. Она, должно быть, угасла насовсем.»
Я думала так, сама не замечая что делаю.
Я делала множество штук по учёбе (а училась я на факультете декоративно-прикладного искусства и народных промыслов), не замечая как пытаюсь по средствам эскизов и изделий рассказывать всем окружающим про культуры народов мира и про то как хорош сосновый лес в пасмурную погоду.
Я шила на выездные игры (а иногда и просто так, потому что хотелось) всевозможные костюмы, пытаясь через детали поведать о персонаже, который мог бы это носить.
Я наловчилась любые свои впечатления превращать в захватывающие байки. Травила их на кухне или в дороге, тщательно изучая реакцию тех кто меня слушал. Как вести историю так чтобы она выглядела лучше?
Мне нравилось собирать старые видео со своими товарищами и монтировать из них клипы, иногда – смешные, иногда – задушевные, и делиться своими чувствами с ближними.
У меня получалось. Их разделяли, так или иначе.
Я даже книги и кино стала потреблять по-особому. Посмотрю что-нибудь и думаю: ого, мне понравилось! А почему мне понравилось? Как режиссёр или автор добился того чтобы мне понравилось?...
Ответы находились, и они нравились мне.
Возможно, всё это должно было случиться.
Я жила вот так, среди творческих людей, и мой внутренний голод по рассказыванию историй постоянно чем-то тихонько питался, не требуя большего.
Потом обстоятельства отрезали меня от моего привычного мира. У меня не стало ни ролевых игр, ни поездок, ни даже походов в гости. Меня вообще почти изолировало от людей на долгих три с лишним года.
И вот тогда настал момент когда что-то внутри просто вспыхнуло словно политый керосином стог сена. Оказывается, ничто никуда не исчезало. Я просто с упорством барана игнорировала собственную потребность, ещё и все эти годы сетуя на то что не понимаю в чём моё призвание.
Первое время я панически боялась что вот сейчас оно прогорит и потухнет снова. До сих пор боюсь. Я ведь вспомнила каков на деле этот «огонь», и осознала насколько мне было плохо без него.
Не знаю, может быть сначала у него и был шанс угаснуть.
Но теперь уже нет. Теперь я ему не позволю. А в минуту уныния – давайте признаем, они у всех время от времени бывают – меня поддержат друзья.
…с возвращением этого огня всё изменилось и одновременно – встало на свои места.
Я больше не ребёнок, ищущий одобрение у тех кому нет до него никакого дела.
Мой новый постулат: это мне нужно. Мне! Создать, написать, закончить – ведь давно уже «из ушей полилось». Остальное – читатели, площадки, издательства, или чем чёрт не шутит - монетизация - всё это пусть как-нибудь само появиться по ходу. А если не появится – то и бог с ним со всем.
Единственное что действительно важно – это то что «К вечеру хмурые тучи, примчавшиеся с северо-востока…» звучит для меня теперь почти так же знаково, как «В норе под землёй жил да был хоббит». И пусть об этих строках знает от силы человек пять-десять, это не умоляет их значимости лично для меня.
Когда-нибудь я решусь вытащить эту историю в большой мир. Когда-нибудь...
Посмотрим что будет дальше.
А что-то определённо будет.
Во всяком случае чем осветить дорогу точно есть.
