Пятнадцать человек на сундук мертвеца!
Всем добрый день). Продолжаем погружение в мрачную пиратскую романтику.
А вы знали, что пиратская песня из книги Стивенсона - не единственная с таким припевом? Не говоря уже о том, что за рубежом бывают не только фестивали реконструкции средневековья, но и пиратские, и свои группы, что поют пиратские песни. Очень интересно, есть ли что-то подобное у нас). Ради интереса, я кинула один из вариантов песни в свой раздел ЛитТВ, не пропустите.
Но я отвлеклась). Не будучи кровно заинтересованной в том, что правда, а что вымысел, и кто первым придумал слова, я просто хочу привести здесь любопытный отрывок из книги, а также полный текст песни, которую пел Джим, сидя на фонаре "Рая".
Кстати, вот вам изображение, как оно выглядело на фрегате. Чистое безумие!
«Это произошло в самом начале XVIII века. На пиратском корабле „Месть королевы Анны“, которым командовал Эдвард Тич по прозвищу Черная Борода, один из самых опасных пиратских главарей Карибского моря, из-за жестокости капитана вспыхнул мятеж. Мятежникам не повезло. Черная Борода, отличавшийся огромной силой и умением владеть оружием, заперся в каюте, отбился от нападавших и быстро подавил бунт. Пятнадцать особо активных мятежников Тич решил высадить на необитаемый остров под названием Сундук Мертвеца. Каждому из пиратов вручили по бутылке рома, а потом выбросили на берег связку абордажных сабель. Тич знал, что на острове нет источников пресной воды, а ром только усиливает жажду, и, следовательно, все мятежники обречены на мучительную смерть. Но мстительному Тичу этого было мало. Зная вспыльчивый, неудержимый в пьянстве характер пиратов, он рассчитывал, что они скоро перепьются и изрубят друг друга...
Высадив мятежников на острове, Черная Борода поднял паруса, и скоро его корабль скрылся за горизонтом. Для Билли Бонса и его товарищей наступили кошмарные дни и ночи. На Сундуке Мертвеца было действительно тесно, как в сундуке. На вытянутом четырехугольнике суши размером 10×20 метров сбившиеся в кучу люди не имели никакой возможности укрыться от палящего солнца, ветра и змей.
При помощи огнива моряки добыли огонь и развели небольшой костер. За ночь в куски парусины они собирали росу, слегка разбавляли ее морской водой и поровну делили между собой, но воды все равно не хватало. От жажды и палящего солнца многие начинали бредить, и воспаленный мозг людей порождал по ночам кошмарных чудовищ, вроде морского дьявола Дэви Джонса.
Но вопреки надеждам Черной Бороды драк и поножовщины между пиратами не возникало. Возможно, этому способствовал авторитет Билли Бонса. Судя по всему, именно его и прочили в капитаны вместо Тича неудачливые бунтовщики. Во время отлива остров несколько увеличивался в размерах, море отступало, и изнуренные „робинзоны“ собирали между кораллов моллюсков, крабов и черепах. Основной же пищей пиратов были змеи и ящерицы. Их убивали, потрошили, рубили на куски, вялили на солнце и затем ели.
Через месяц Тич вернулся к Сундуку мертвеца. Каково же был его изумление, когда вместо высохших трупов он обнаружил всех своих пиратов вполне живыми, правда, едва передвигающими ноги от истощения. По требованию команды Черная Борода простил мятежников и взял их на борт корабля.
История о пятнадцати пиратах, высаженных на Сундук мертвеца, быстро распространилась по всему Карибскому морю, и очень скоро появилась песня, рассказывающая о выпавших на их долю испытаниях.»
«Пиастры, пиастры, пиастры... Исторические очерки» (М.: Олимп; Изд-во АСТ, 1996).
А вот и та самая песня.
***
Пятнадцать взяли сундук на борт
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Пей, остальное управит черт!
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
И боцман проткнул одного ножом,
А боцману вышибли мозг багром,
А кок, задушенный — под столом,
На глотке его рядком синяки,
И вот они, храбрые моряки,
Валяются, словно мешки с тряпьем
Иль утром пьянь в кабаке дрянном
Йо-хо-хо, и в бутылке ром!
Судовая роль на пятнадцать имен.
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
И каждый проклят и заклеймен
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Топором поварским капитан сражен,
Поваренок зарезан его ножом,
У него четыре дыры в груди,
И в глаза им серое небо глядит,
И кропит водой — но не пробудит
Ни закат, ни рассвет тех, кто был убит -
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Пятнадцать закоченевших тел -
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Иной защищался, иной — не успел
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Но никто от смерти спастись не смог:
Один словил пулю, другой — клинок,
Алой кровью забрызганы бак и ют,
Все валяются мертвые, мать твою!
И хотя глаза их в небо глядят -
Все их души взапуски мчатся в ад.
Йо-хо-хо, и в бутылке ром!
Пятнадцать их было, лихих парней -
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
И казалось, нет команды дружней
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
И вот он стоит — испанский сундук,
В нем серебряных слитков семь сотен штук,
Из-за них на друга поднялся друг,
И, глотая сталь, и, грызя свинец -
Все врагами встретили свой конец,
А ведь каждый при жизни был молодец!
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
[...]
Пятнадцать взяли сундук на борт
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Пей, остальное управит черт!
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Мы крепко всех их в грот завернем,
По двадцать раз обернем линем,
И за борт ногами вперед швырнем -
Покойтесь с миром на дне морском,
В аду припомните нас добром -
А мы добычу делить начнем...
Йо-хо-хо, и в бутылке ром!
