Развод. У него была другая жизнь!

— Оля, я...
— Полгода или больше? — слова вырвались из меня потоком чистого льда. — Я видела. Она уже на шестом месяце беременности, не меньше. И это не вчера началось, верно?
— Восемь месяцев, — подтвердил он тихо. — Алексею шестнадцать. Он сын Ирины от первого брака. А ребёнок... ему уже почти семь месяцев.
Ирина. Теперь у неё было имя. Не просто абстрактная «та женщина», а конкретный человек, с именем, с прошлым, с сыном от первого брака. Реальная, осязаемая. Внутри меня что-то оборвалось — последняя ниточка надежды, что всё это какое-то чудовищное недоразумение.
— Семь месяцев, — повторила я бесцветным голосом, вцепившись пальцами в спинку стула с такой силой, что побелели костяшки. — Значит, ты начал встречаться с ней... в августе? Когда мама только перенесла инсульт? Когда я ночевала в больнице, держа её за руку?
— Оля, пожалуйста...
— Не смей, — я выставила перед собой руку, словно щит. — Не смей просить меня о чём-то. Просто отвечай на вопросы. Я хочу знать всё. Каждую мелочь. Каждую ложь.
— Да, всё началось тогда, — он говорил тихо, глядя в пол. — Мы с Ириной... мы столкнулись в кафе рядом с больницей. Я был там после посещения твоей мамы, а она — приезжала к подруге. Мы разговорились... всё вышло спонтанно.
— Как банально, — я не узнавала свой голос — сухой, с металлическими нотками. — Случайная встреча, спонтанная связь. И восемь месяцев лжи?
— Я не собирался... — его голос прервался. — Это должно было остаться просто небольшим увлечением. Отдушиной. Но потом всё стало серьёзнее. Она забеременела.
Забеременела. Я обхватила себя руками, чувствуя, как новая волна боли накрывает с головой. Ребёнок. Ребёнок Андрея, которого выносила другая женщина. За время моей борьбы за жизнь мамы, моих бессонных ночей, бесед с Катей, которая тяжело переживала болезнь бабушки, он создал новую жизнь с другой.
— И ты решил остаться с ней, — это был не вопрос, а утверждение.
— Я не мог... Не мог просто уйти, когда она ждала ребёнка, — он наконец поднял глаза, и я увидела в них смесь вины и какого-то упрямства. — Но и здесь я тоже не мог... просто бросить всё. Вас. Тебя. Катю.
— Какая трогательная преданность, — сарказм в моих словах мог бы прожечь металл. — Ты не мог бросить ни одну из семей — так решил жить на две? Браво, Андрей. Просто браво.

----------------------------------------------------

Новинка от коллеги!!!

"Развод. У него была другая жизнь"