Рождение хикикоморе
Проснулся он давно, но глаза почему-то не открывались. Некоторое время лежал, пытаясь овладеть своим телом. Сознание дребезжало, не понимая, каким образом оно опять оказалось в мрачном узилище. А как не узилище, когда после полётов сквозь пространство и время, когда стоило только захотеть, и ты мог превратиться в кого угодно: бежать гиппопотамом по африканской саванне или лежать ленивой каплей на лепестке гиацинта, вдруг осознаёшь, что ничем не управляешь, вообще ничем. Мечешься в вязкой мгле, паникуешь, чувствуешь, что над тобой произвели какой-то вредительский опыт, но вот за что всё это, совсем непонятно, и оттого особенно обидно.
«Так, нужно прекратить панику. Первое, если я паникую, то значит, есть с чем сравнивать: могло быть хуже, но ещё не случилось, это из хорошего. Второе, если ничего не делать, то можно и совсем проститься с жизнью: скатишься вниз, в никуда, а зачем тогда я топтал растения и это… на гиацинте лежал? Нет, так не пойдёт. Сейчас сосредоточусь. Нужно почувствовать тепло или холод, в общем, почувствовать что-то настоящее. Нельзя же в самом деле лежать и задыхаться от страха. Стоп, задыхаться… Слово знакомое», – думал Хикаморе, лёжа на узкой панцирной кровати с никелированными трубами в изголовье.
Иногда такое пробуждение с ним случалось. Устойчивого алгоритма, как вернуться из мира грёз в действительность, правильнее будет сказать: как вновь овладеть своим телом, он так и не смог выработать. Первоначальная волна паники быстро проходила, и он начинал представлять себе: что такое дыхание, зачем нужно, что отвечает за него в организме, как вообще люди дышат! Но на этот раз вместо целительной смеси азота и кислорода он почувствовал холод, хотя и не собирался о нём думать. Этакое покалывание в пальцах на ноге. И здесь он вспомнил, что лежит под одеялом в маленькой квартирке на одного человека, и под спиной находиться двадцать семь тысяч метров воздушной атмосферы плюс сто тридцать семь этажей высотного здания Винтаж 2000.
«Дела-а… И чё я здесь делаю?» – был первый вопрос, после того как он почувствовал холод в ступне, высунувшейся из-под одеяла. Быстро втянул, чтобы восстановить кровообращение. Как вскоре выяснилось, нос тоже замёрз. Хакиморе открыл один глаз и произвёл выдох, сложив губы трубочкой. В воздухе быстро растворился пар.
«Я здесь, что ли, живу? А почему не топят? Чёрный космос, а чё так холодно?» – задал себе мысленный вопрос и не найдя ответа в ещё сонной голове, спрятался под одеяло. Нос согрелся, лежать дальше не имело никакого смысла. Всё равно придётся вставать. Хакиморе с брезгливостью нащупал на стуле рядом с собой холодную одежду, и, послав космосу очередное ругательство, натянул льняные штаны и флизелиновую кофту. На полу стояли кожаные тапки, которые совсем не хотели, чтобы ими пользовались, так они застыли от холода. Хакиморе мстительно зашмыгал на кухню, которая находилась тут же у стены напротив. В окне ненужной декорацией висел серый неуместный здесь дождь.
«Разве в стратосфере бывают дожди?» – задал себе очередной вопрос, на который тоже не нашёл ответа.
