С праздником! И немного о превратностях писательских будней)

Сегодня ДЕНЬ ПИСАТЕЛЯ! 
 С праздником всех причастных, уррра! И этсамое... Не отвлекаемся, сосредоточились… и пишем-пишем! (с)
Желаю нам всем идеальных условий для творчества или железобетонного пофигизма =)

 Алена с раздражением отложила планшет, зло потрясла кулаком в сторону балконной двери. Встала и со вздохом захлопнула ее. Ну невозможно же!

В ее безукоризненный план-программу идеального вечера писателя на отдыхе внезапно и беспардонно ворвался форс-мажор в виде дико орущей попсы из колонок соседнего отеля.

И ладно бы хоть что-то иностранное – шиш. Русские, мать их, хиты разных годов выпуска.

Неизменно знакомые и с легко укладывающимся, казалось, на самую подкорку мозга незамысловатым текстом.
Вот попробуй напиши хотя бы два связных предложения, когда глубоко внутри фоном твое внутреннее «я» как заведенное подпевает: «Где ты-ы-ы? Я бегу за тобою-ю-ю…» или «Солнышко в руках и венок из звезд в небе-е-есах…».

Агр-р-р!
Алена треснула толстым дном дешевенького стакана об тумбочку. С тем, что ее затея насладиться ласками теплого ветерка и пьянящими ароматами курорта накрылась тазом, она смирилась еще полчаса назад.

Мадам Ковалева, как домовитый муравей, обустроила себе уютное гнездышко на балконе, но не сложилось. Ладно.

Она исправно перетаскала и воссоздала его уже внутри комнаты – снова облом: «Мое сердце болит, мучается, мается… бьется, стучит… сердце-магнит».

У Алены саспенс наклюнулся по сюжету, тучи сгущаются над ничего не подозревающими героями, зло не дремлет, и тут такая хрень!

После того, как в пятый раз начала писать не к месту «сердце», у Алены задергался глаз. Даже «Мартини» не помогал. И Алене было совсем не смешно, вот ни капельки. Это не шуточки, когда руки чешутся, мысль летит, а ее подсекает какое-нибудь: «Остановите, Вите надо выйти. Выйти. Вите надо выйти».

Она нервно почесалась и ругнулась.

Так, не отвлекаемся, сосредоточились… и пишем-пишем!

С закрытым балконом стало попроще: слова терялись, осталось одно невнятное бух-бух на низких частотах. Кондиционер негромко и монотонно подпевал, подло напоминая о замене свежего вечернего воздуха суррогатом.

Вдруг — о чудо! – наступила блаженная тишина, которой рано возликовавшей мадам Ковалевой хватило ровно на три абзаца.

«Черные глаза – вспоминаю, у-у-умираю…» — взвыл слегка блеющий голос уже откуда-то из-за входной двери. Она у девчонок выходила в коридор с открытыми арками, ведущими аккурат на их собственную отельную дискотеку.
— Ы-ы-ы! — вместе с бодрым певцом взвыла Алена и решительно погасила экран планшета.

К черту!

ЖЕНЩИНА, Я НЕ ТАНЦУЮ