Сегодня исполнилось бы 100 лет моему дедушке

А прожил он 88 лет. Вряд ли тогда, в сорок втором, когда его доставили в госпиталь с пробитой грудь, кто-то мог предполагать, что 18-летнему парню отмерена такая долгая жизнь. Осколок под сердцем остался на всю жизнь. Сердечко барахлило, пережило инфаркты, дед приспособился, если прихватывало, доставал маленькие беленькие таблеточки и клал под язык. «Деда, тебе плохо?» – испуганно спрашивала я, хватая его за руку. «Пройдет», – улыбался он, отлеживался и дальше шел работать. 

Если бы в моей жизни не было бы деда, наверное, я выросла совсем другим человеком. Каждый из нас родом из детства, а он умел детство внуков делать счастливым. Баловали они с бабушкой нас, пятерых внуков, без меры, всегда говорили – воспитывают пусть родители, а дед с бабкой не для этого. Помню, холодным зимним днем приходил с работы, по дороге заскакивая в магазин, открывал большую кожаную сумку с двумя ручками, а там «Эльдорадо»: коржики с повидлом, заварные пирожные, трубочки с кремом и самое главное – молочное мороженое в бумажных стаканчиках. Как я его любила! Таскала из холодильника один стаканчик за другим. А дед с улыбкой говорил: «Вот интересно, вырастишь, так же будешь любить мороженое?» Не так, или мороженое стало другим. 

А еще он открывал нам мир: водил на меловую «гору», собирать ягоды и чабрец, смотреть меловую пещеру. Рассказывал, что его бабушка девочкой копала ее вместе с другими жителями Калача. В Воронежском крае много таких пещер – следов народной веры. Ходили мы с дедом и в лес, смотреть «дятловы кузни» (это когда дятел делает в сосне щель, засовывает туда шишку и выбивает семена, а пустую шишку бросает, и по горке таких рыжих шишек можно легко найти место обеда бойкой птицы). Елку на Новый год дед никогда не рубил. Была такая железная палка с дырочками (как для городских елок), туда вставлялся лапник. Елка получалась пушистой, красивой. 

Я любила ходить с дедом на кладбище, он ухаживал за могилами родных, я слушала его рассказы. Я не знала этих людей, они умерли раньше моего рождения, и от того не было боли потери, а только интерес к истории рода, к старым каменным надгробиям. Своих родителей дедушка называл на старинный манер «мамаша» и «папаша». И всегда захватывало дух от этой связи поколений, вот мой дед помнил своего прадеда, а тот жил во времена Пушкина – тонкая ниточка, которая нас связывает. 

По профессии дедушка был зоотехником. Очень много читал, выписывал журналы. Зимой, когда не было полевых работ, он всегда был с книгой. Читал и мне детские книжки с яркими картинками, да как читал, как настоящий артист, по ролям, изменяя голос. А я слушала и слушала, примостившись у его теплого плеча. 

А еще он никогда не ругался матом, вот ни разу, даже случайно, не принято было в семье, считалось недостойным. Мог за обедом выпить рюмочку домашнего вина, но никогда я не видела его пьяным. Вырастил троих детей, внуков, не скопил богатств, не было у него ни машин, ни дорогих гарнитуров, жил скромно и по совести, был щедр и добр ко всем. Простой человек от земли. 

Дедушка, я очень по тебе скучаю. Царствие тебе Небесное, а нам сохранить то лучшее, что ты нам дал. Мы тебя помним и любим. 

А бабушка моя жива, в этом году исполняется 97 лет. Здоровья тебе, бабуля))) 

Всех с дем семьи, любви и верности. Берегите своих близких. 

Вот таким он был в молодости, мой дед, Дрыженко Петр Митрофанович.