Сегодняшние скидки
Сегодня скидки на космос и юмор
ТАНЦОВЩИЦА ДЛЯ ЗВЕЗДНОГО ОХОТНИКА
Аннотация: Наддария - сэлфийка. Странных существ, способных ткать материальные иллюзии, кто-то в шутку назвал в честь сэлфи. Сэлфи исчезло, а название осталось. Дари одинока, как и многие долгожители, и работает танцовщицей в сэлфийском театре. Там Дари знакомится с капитаном охотников на космических пиратов - Эльхаром Лазго и... принцем династии Лим Олл, который пытается изнасиловать танцовщицу. Защищаясь, она убивает насильника и вынуждена бежать от мести его родни. Решение находится быстрее, чем Дари предполагает. Вот только оно снова сулит опасности для жизни... и неприятности.
Отрывок:
– Так вот ты какая, сэлфийская танцовщица. Должен признать, ты меня впечатлила. Почти все ваше представление впечатлило, но ты – особенно.
Я с трудом развернулась в кресле – просто повернуть голову не получалось - в шею выстреливала дикая боль.
Он развалился на кушетке в такой позе, словно хозяин тут, в моей гримерке. Вельтанин… очень высокий, широкоплечий, мужественный, пожалуй, даже
слишком. Квадратная челюсть и высокий лоб выдавали в незнакомце упрямца каких свет не видывал. Фиалковые глаза смотрели с прищуром, с издевкой. Или мне только почудилось?
В расстегнутом вороте черного мундира охотника виднелись мощные грудные мускулы. Вельтанин пригладил рукой белые как снег волосы, откинул за спину длинную косу – визитную карточку мужчин это расы – и привстал.
Я уже сталкивалась с мужчинами этой расы, очень похожей на людей, только словно во всем лучше. Крепче, породистей, брутальней. Вельтане считались лучшими воинами и любовниками среди гуманоидов Галактики. Женщины гуманоидных рас падали к их ногам штабелями. Наверное, поэтому лицо незнакомца излучало такое самодовольство, граничащее с наглостью.
Вельтанин неспешно подошел, склонился над моим креслом так, что наши лица разделяли считанные сантиметры.
Пахло от громилы приятно – чем-то вроде свежих огурцов. Но я-то отлично знала – вельтане мужской парфюмерией не пользуются. Просто и здесь они превосходили человеческих мужчин.
– А ты ничего, – расплылся в кривой улыбке инопланетник. – У меня уже были сэлфийки. Но ты – просто нечто. Сколько тебе лет?
Эммм… Неожиданно. Обычно меня спрашивали о размере бюста, о том, в каких позах предпочитаю заниматься сексом. А тут возраст… Я быстро заморгала, пытаясь сообразить – откуда столь странный вопрос, когда вельтанин соизволил объясниться:
– Слышал, последнее поколение сэлфиек получает способности чуть ли не с рождения… Хочу знать, совершеннолетняя ли ты? Может даже то, что я нафантазировал с тобой в главной роли, незаконно на многих планетах Союза…
Он сверкнул глазами и напрягся. Горячее дыхание инопланетника пошевелило волосы.
Непостижимо… но он чем-то меня привлекал. Да, вот такой наглый, беспардонный, взвинченный… И только сейчас я сообразила, что же еще показалось мне таким странным в незнакомце. От вельтанина совсем не пахло спиртным. Вообще!
Во время нашего представления охотники не просто выпивали, они «нажирались», как говорили во времена моей юности на Земле. А этот… этот выглядел трезвым, как стеклышко.
Сил на то, чтобы оттолкнуть нахала, уже не оставалось. Я лежала в кресле и наблюдала.
– Так сколько тебе? – повторил вельтанин, и фиалковые глаза его полыхнули незнакомым пламенем. Руки мужчины сжали подлокотники с такой силой, что ткань скрипнула, жалуясь на невежливое обращение.
Я наконец-то собрала себя по кусочкам, немного встряхнулась и присела повыше. Мысли собираться не желали – разбегались, как муравьи из разоренного муравейника. Вельтанин навис надо мной – такой мощный, такой возбужденный. Я чувствовала тепло инопланетника. От него исходил настоящий жар.
– Я жду ответа! – возмутился мужчина так, будто я обязана перед ним отчитываться.
– Мне очень много лет, юноша, – выплюнула я как можно более пренебрежительно. Так что шел бы ты к менее опытной женщине и там играл бицепсами. Вдруг она впечатлится?
Вельтанин резко выпрямился, будто шест проглотил, и показался мне просто громадным.
– Цыпочка с норовом? – хмыкнул он и прищурился. – Да ла-адно! Все вы одинаковые! Вы же не просто так тут работаете! У вас нет мужей или мужчин…
И тут я резко очнулась. Усталость как рукой сняло, сердце забарабанило в ушах строевой марш, возмущение поднялось горячей волной. Даже виски заныли. Я встала, скрестила руки на груди и процедила:
– Слушай, ты, охотник… как там тебя! А не пойти ли тебе в холодный душ? – в один шаг я преодолела расстояние до мужчины, накрыла рукой твердый бугор на его брюках и сжала так, что тот запульсировал. Вельтанин задрожал, из горла его вырывалось рычание. Горячая, как печка рука, перехватила мою ладонь и рывком оторвала ее от свидетельства его восхищения.
Вельтанин нахмурился, резко выдохнул, и вдруг прижал так, что я едва могла глотнуть воздуха.
– А ты дерзкая, верно? Значит, не малолетка! Значит, я вполне могу с тобой поразвлечься! Ну же, красотка… я тебе хорошо заплачу… Тебе понравится, даю слово… Главное успокойся и не рыпайся… И, может быть, даже прокатишься на охотничьем транспортнике.
Он наклонился, шумно втянул запах моих волос, зарылся в них носом и зарычал. Я знала, что вельтане очень чувствительны к запахам, особенно к женским. От одних их воротило, другие – притягивали как магнитом. Очень некстати, нелепо и неожиданно, но крепкое возбужденное мужское тело вызвало во мне бурю желаний. Не убить нахала, нет. Прильнуть, поцеловать… и даже больше.
Вельтанин словно почувствовал. По-хозяйски провел руками по спине, опустился к ягодицам и стиснул их, вжимаясь в мой живот выпуклостью на брюках.
Еще одно рычание, резкий выдох… и я немного пришла в себя. Что я делаю? Мерзавец обращается со мной как с дешевкой, а я… млею в его руках, позволяю себя… щупать?
Щеки загорелись, уши тоже. Я уперлась руками в грудь вельтанина, попыталась оттолкнуть его. Но, кажется, проще было сдвинуть небоскреб.
Полный сборник рассказов ЧП или чертова попаданка. о приключениях нашей соотечественницы в будущем, на "Станции Астрея".(Рассказ по миру одноименного цикла романов Веры Окишевой)
1 Рассказ; ЧП или чертова попаданка.
В наличии: землянка-попаданка в будущее, она же частный детектив, несколько инопланетян, одно преступление и одна взбалмошная подруга. Что выйдет из этого бешеного коктейля?
Второй + страстный эпилог!
В наличии: один хитроумный унжирец, один честный полицейский-манаук, детектив-попаданка в будущее и два врача: продажный и честный. А еще возможная беременность...
Пристегнитесь! Вас ждет океан страсти, новое расследование и интриги по-унжирски. Сможет ли героиня справиться? Тем более,пострадавшей стала она сама?
#книгиикофе
#читать онлайн
#бестселлер
#ясмина сапфир
#космос
1 Рассказ; ЧП или чертова попаданка.
В наличии: землянка-попаданка в будущее, она же частный детектив, несколько инопланетян, одно преступление и одна взбалмошная подруга. Что выйдет из этого бешеного коктейля?
Второй + страстный эпилог!
В наличии: один хитроумный унжирец, один честный полицейский-манаук, детектив-попаданка в будущее и два врача: продажный и честный. А еще возможная беременность...
Пристегнитесь! Вас ждет океан страсти, новое расследование и интриги по-унжирски. Сможет ли героиня справиться? Тем более,пострадавшей стала она сама?
#книгиикофе
#читать онлайн
#бестселлер
#ясмина сапфир
#космос
Отрывок:
АКАДЕМИЯ ЦЕЛИТЕЛЕЙ.ДТП ДЛЯ ВАРВАРА
В дверь постучали так, что казалось – пришедший собирается ее выставить, но сделать вид, что просто «не рассчитал силу». По этому характерному стуку, которому нельзя не открыть, если еще хочешь жить с целой дверью, я догадалась – кто пожаловал. Так… Становится все интересней.
Я отключила звонок специально, чтобы всякие там не ломились поздно вечером и рано утром. Но они, эти всякие, не в курсе, и все равно ломятся. Полагают, наверное, что звонок сломался. Главное, чтобы чинить не надумали.
Дафний, манауканец, чертов альбинос, глава безопасности манаукских уровней. Перед встречей с этим неприятным типом никакая йога не поможет сохранить душевное равновесие. Валерьянка – и та бессильна. Я с тоской посмотрела на ванную комнату, подумала о душе, но отправилась открывать дверь. Пока она еще держится.
Манауканец влетел в жилблок в своих обычных футболке и джинсах, новых, будто только что снятых с одного из манекенов местного торгового центра. Огромный мужчина, просто медведь и такой же воспитанный.
– Эльвира! Нам нужна ваша помощь! И родственники погибшей требуют.
Я прищурилась, инстинктивно оправляя футболку. Думала, этому верзиле не требуется помощь. Мы не раз сталкивались лбами на расследованиях происшествий и мне всегда давали понять, что место женщины-частного детектива где-нибудь на кухне, в крайнем случае, в спальне. Знатоки современных отношений рас расценивали это как заботу о женщине. Мол, на планете альбиносов матриархат и они слабый пол оберегают, что есть мочи. Лично мне это все больше напоминало домострой. Или я просто слишком «хорошо» относилась к Дафнию.
– Неужели я вам понадобилась? А как же это «Женщине не следовало бы появляться в таких местах. Особенно на месте преступления»?
Манауканец поморщился, высокий лоб пошел длинными морщинками. Вообще-то он выглядел неплохо, для альбиноса, которые пугали меня до чертиков. Красные глаза, ну куда это годится? Зачем унжирцы вообще таких создали? Не подумали о том, что, в отличие от них, у некоторых рас нервы не железные и здоровье не лошадиное. В мои времена от одного взгляда на такого брутала, у человека мог случиться сердечный приступ. Белые волосы главы службы безопасности были зачесаны назад, отчего острые скулы и тяжелый подбородок казались еще фактурней.
Помнится, однажды я сказала ему: «Вам бы линзы, и даже ночью, с фонариком, можно встретиться на месте преступления».
– Я же сказал. Нам нужны ваши детективные способности. И родственники требуют, – пробасил Дафний. Я сочла себя достаточно отомщенный – выглядел мужчина так, словно только что получил удар в пах, а потом – для верности – в глаз.
– В общем, так. Екатерина Стужева уже почти меня наняла. Поэтому подождите, пожалуйста, за дверью, пока я приму душ и можем отправиться на место.
Дафний прорычал о том, что даже земляне знают пословицу «семеро одного не ждут», но все же ретировался.
– Я рада, что вы нашли общий язык! – как ни в чем ни бывало продолжила прерванный диалог Катя. – Кстати! Это мы потребовали твоего участия, вернее я. А родственники Лили согласились. И еще. Там вроде все ясно и ничего не ясно. В общем, все как ты любишь. Убийца вроде бы есть, но на теле Лили следы другого мужчины. Тело нашли возле жилблока одного полукровки, наполовину манаукца, наполовину землянина. Такой знаешь, перец забавный. Но он утверждает, что девушка ушла живой. Доказать не может. Они повздорили, и это записалось на коммуникатор Лили. Случайно. Хотя черт ее знает – зачем она вообще записывала кусок ссоры. Главное не всю! Только кусок! – судя по возмущенному голосу Кати, именно это обстоятельство доставило ей максимум переживаний, а вовсе не безвременная гибель дорогой подруги. – Может случайно, а может нарочно. В общем, есть над чем пораскинуть мозгами.
– Стоп! – прервала я рассуждения Кати, прихватывая с вешалки синий махровый халат. – Так у них есть подозреваемый? А зачем я понадобилась?
Аннотация: Если неведомые шутники пообещали тебе погасить долг, не расслабляйся. Возможно, спустя пять минут ты окажешься пре подавателем в Академии целителей. Здесь всё шиворот-навыворот. Больных лечат энергией жизни, прогульщиков пугают безграничным исцелением, а руководят всем знаменитые врачи-варвары Айливерт Мастгури и его старший сын Димар, больше похожие на диких воинов, чем на врачей. Расстраиваться поздно, пора радоваться. Ведь мечта - широкоплечая, мускулистая - прилагается бонусом.
Отрывок:
В Медицинской Академии перекрестий о человечности не слышали, да и при слове «гуманизм» только округляли глаза и пожимали плечами.
Наверное, потому, что здесь почти не было людей. Руководил вузом незабываемый глава династии Мастгури — Айливерт. Это его знаменитые сыновья успешно наводили страх и ужас среди прогульщиков и лоботрясов всех Академий перекрестий.
Чтобы попасть сюда в аспирантуру, достаточно повестись на обещания ректора по скайпу. Но уволиться можно только ногами вперед… Причем даже в этом случае тебя могут восстановить энергией жизни и снова вернуть на работу.
Мой научный руководитель, Димар Мастгури, прохаживался по своему просторному кабинету с электроустановками у каждой стены и с явным наслаждением зачитывал заявление. Вернее, служебную записку. Во всяком случае, так мне велел озаглавить сей документ сам Димар. И добавил: «Можешь написать «служебная отписка»… Сути не изменит, зато народ развлечет».
Бархатистый грудной бас Димара разносился по кабинету, и я невольно поймала себя на мысли, что руководитель затмил бы не одного артиста эстрады. Тем более что и пел Мастгури неплохо. Правда, обязательно частушки и зачастую ругательные. Но большинству нравилось. Да и как может не нравиться, когда частушки исполняют поставленным голосом оперного певца с серьезным лицом чиновника, что зачитывает очередной доклад.
— «Я, Гульнара Каштанова, нижайше умоляю предоставить мне недолгий допуск к собственному рабочему месту. Дабы забрать оттуда списки студентов и программы лекций. Конечно же, я оставила бы их в качестве подарка нашим замечательным новым вахтерам. Но увы! Без списков отмечать студентов очень сложно, очередная их перепись займет ползанятия. Ребятам приятно, но хочется немного рассказать им про физику. Просто хотя бы ради приличия и разнообразия. Читать лекции я, конечно же, могу на любые темы. Но наш ректор требует, чтобы я не рассказывала варварам о том, как получить радиоактивный газ из руды, а удерживалась в рамках общих понятий о физике. Третьи глаза и пятые уши, конечно, эксклюзивно, не побоюсь этого слова, креативно, но они не всем к лицу…»
Димар сделал паузу, метнул в меня хитрый взгляд с прищуром и продолжил чтение:
— «Я понимаю, что мое вчерашнее незаконное проникновение на собственное рабочее место стало вопиющим случаем в истории знаменитого вуза. Вахтеры не видели меня целых два дня и, конечно же, могли предположить, что за это время меня подменили инопланетяне, желтые карлики или хуже того — зеленые великаны крипсы. Я также могла уволиться, а наличие удостоверения вообще ни о чем не говорит. Этот никчемный бюрократический атрибут только раздражает властелинов шлагбаума и вертушки. Ведь всем известно — каждый первый способен подделать удостоверение с печатью нашего вуза, личной подписью ректора и его энергетическим клеймом».
Я молча застыла посреди кабинета, усиленно сдерживая смех и улыбку, уж больно с выражением зачитывал Димар — старался мужчина произвести впечатление. И ему, как всегда это прекрасно удавалось.
— «Мне глубоко стыдно, что позволила себе вскрыть замок двери с моим именем собственным ключом и даже набралась коварства отключить сигнализацию. Без нее каждый первый мог лишить Академию самых главных ее ценностей — преподавательских бронзированных столов весом в десятки килограмм. И самых ценных ее достоинств — репутации вуза, откуда ничего и никогда не уносят. Только ноги и только во время сессии… Конечно же, я легко могла сунуть мебель в дамскую сумочку и пройти с ней через пункт нашей строгой охраны. И тогда вуз лишился бы самого важного — имиджа Академии, где абсолютно все кабинеты укомплектованы столами для преподавателей. Мне очень стыдно за мой отвратительный поступок. Посему нижайше прошу наших многоуважаемых вахтеров позволить совершить последнее незаконное проникновение в свой кабинет и забрать оттуда списки и программы. Торжественно клянусь, что после этого больше никогда и ни за что даже близко не подойду к своему рабочему месту, а полоску ватмана с моим именем на двери сожгу и развею по ветру».
Димар остановился, присел на рабочий стол, воззрился на меня взглядом сытого кота в разгаре марта и уточнил:
— Не пояснишь — что означает сей трактат? Ну, кроме попытки рассмешить начальство и повеселить студентов перед сессией? Нездоровое любопытство заставляет меня жаждать подробностей твоей схватки с вахтерами и нашей доблестной охраной. Тем более я только вчера лечил одного из них от фингала после твоего фирменного хука. Зачем же бить мужчину по самому больному — по самолюбию? Залепила бы между ног. Попыхтел бы, потренировался в перекрестной брани — и очухался. А теперь только ленивый не показывает на парня пальцем и не напоминает, что хрупкая девушка поставила ему фингал. Разве ж это дело? У нас тут достаточно народа с психическими отклонениями. Земные психиатры приняли бы Академию за выездной филиал дурдома. А теперь прибавился еще один — охранник с фобией. Как завидит женщину твоей комплекции, шарахается, как от шаровой молнии. А потом долго молится и плачет. Уж лучше бы глаз ему выбила. Надел бы повязку и делал вид, что потерял глаз в схватке с врагом. Ладно, рассказывай, женщина-физик! Я весь в нетерпении!
Димар водрузил мой трактат на кипу бумаг и сложил руки на коленях. Яркое солнце за спиной начальника очерчивало его мощную фигуру, какой позавидовал бы любой богатырь. Честно говоря, я и не ожидала получить от Димара подпись. Скорее, надеялась, что он урезонит вахтеров. Объяснит им, что бюрократия хороша только в одном случае — когда не хочешь, чтобы кто-то ходил на работу. Причем на том справедливом основании, что его не пускают в здание. Но Мастгури сегодня проснулся с повышенным любопытством.
Пришлось взять себе кресло, любезно указанное Димаром, сесть, а затем вскочить и облокотиться на спинку. Ну не могла я сидеть, рассказывая о вчерашнем спектакле с вертушкой и сигнализацией. Терпения не хватало. Возмущение бурлило внутри, выплескивалось рваными жестами и ускоряло речь.
Димар замер, прищурился и молчал.
— Как вы знаете, я ездила на роды, к Марделине Зарзелази. Она подбила оба глаза местному акушеру еще на этапе первичного осмотра. И тот потребовал подмогу. Ребенка мы приняли. Вначале, правда, акушеры приняли мрагулской настойки. Наша подруга, ваша родственница — Слася Мастгури, принесла нам ее перед потугами. И слава богу! После Сласиного пойла акушеры едва держались на ногах. Шатались так, что Марделина ни разу больше не попала им в глаз ногой. Только одного смогла достать на подлете. Он попытался принять ребенка. Младенца перехватила я, практически на лету. В общем, все обошлось почти без приключений.
Димар закинул ногу на ногу, хохотнул, но промолчал.
— Я вернулась в Академию ночью и поняла, что забыла бумаги в кабинете. Прибежала на работу пораньше, прошла через вахтера, трижды показав ему удостоверение…
— Стоп! Почему трижды? — удивился Димар.
— Да там такая вышла петрушка с вертушкой… В общем, на кафедру пытались пройти аспиранты с лабораторными лягушками. Их не пускали. У одного было удостоверение, другие забыли в кабинетах. На лягушек требовали документ от владельца. Аспиранты не понимали — брать его у болота, где и выловили живность, или же у самой госпожи Флоры. Вахтеры разозлились, потребовали, чтобы «лабораторное оборудование» оформили правильно. Началась ссора. Лягушки разбежались. Вахтеры рассвирепели. Аспиранты расстроились. И меня снова попросили предъявить документы. Второй раз.
— А третий?
— Я собиралась пройти через вертушку, но ее заело. Вызвали местного электрика. Он отказался чинить вертушку с лягушкой на голове. Одна все время туда запрыгивала. Думала, кочка, наверное. Электрик-то — леплер, невысокого роста. А тут он еще приседал, чтобы легче работалось. Лягушку поймали, оформили как неучтенный груз, вертушку наладили. Вахтер посмотрел на меня, не вспомнил и снова потребовал удостоверение.
Димар сглотнул и тихо выругался.
— А потом?
