Шутник с Арала

Территория Каракалпакии – одна из наименее заселенных и наиболее глубинных регионов бывшей единой страны. Средняя плотность населения не превышала здесь одного человека на квадратный километр. Но это в среднем. Фактически же почти всё население было сосредоточено вдоль берегов Амударьи и прилегающих каналов. За пределами этих оазисов лежал пустынный и пыльный, малоизученный край.

От полуострова Мангышлак на Каспии вглубь Азии на добрых четыре сотни верст – вплоть до Аральского моря с дельтой Амударьи – простирается гигантский каменно-гипсовый стол, приподнятый природными катаклизмами над окружающей местностью в среднем на полторы сотни метров. Это плато Устюрт, ландшафт которого – готовая декорация для киносъемок фантастических фильмов о безжизненных планетах. Здесь нет ни одной реки, ни ручейка, ни какого-либо природного источника воды. Нет здесь и оазисов, подобных тем, которые встречаются в самых безводных пустынях. Большая часть плато покрыта такырами и солончаками, лишенными всякой растительности. Местами можно увидеть чахлый полукустарник, приспособившийся к бедной почве, - солончаковый ежовик, восточную солянку (кейреук), раскидистую полынь… Единственная порода дерева, встречающегося на некоторых участках плато, - это черный саксаул, который кажется засохшим, потому что совершенно не имеет листвы. Черный саксаул растет быстро, но срок жизни ему отмерен короткий – не более пятидесяти лет. Причем, примерно до середины этого возраста дерево идет в рост, а затем медленно отмирает. Чрезвычайно скуден животный мир ареала: изредка пробежит в отдалении стадо сайгаков да прошуршит по выжженной солнцем земле четырехполосый полоз… Птицу в небе над плато увидишь нечасто. Летом здесь жара за сорок, зимой – морозы, сравнимые с сибирскими.

Устюрт – это та же пустыня, только не песчаная, а гипсовая – с огромными пятнами такыров и солончаков, еще менее приспособленная для жизни.

Расположенные по соседству неласковые пустыни Каракумы и Кызылкум по сравнению с плато Устюрт – прямо-таки райский сад!

Но есть всё же одна характерная особенность, которая роднит Устюрт с затерянным миром, созданным воображением Артура Конан Дойла. Это ЧИНКИ – обрывистые, зачастую совершенно отвесные склоны-стены, резко отделяющие плато от окружающего пейзажа. Есть места, особенно вдоль западного побережья Арала, где высота чинков превышает 150 метров, причем поверху они имеют нависающий известняковый козырек, что делает их совершенно неприступными. Извилистая стена чинков тянется до самого горизонта, растворяясь в белесой дымке. Глаз не находит ни одного прохода в ней. Такие же чинки не редкость и на сухопутных границах плато, в частности, там, где Устюрт круто обрывается к знойным барханам Каракумов.

Вдруг в Каракалпакии, где современная письменность появилась лишь около ста лет назад, где еще сильны традиции устного творчества и фольклор настолько самобытен обнаруживается свой, неизвестный русскоязычному читателю герой-юморист, шутник и выдумщик Омирбек по кличке "лаккы"!

􀁘 􀁗

КАК ИШАН УЧИЛ ОМИРБЕКА КРАСИВО ГОВОРИТЬ

Ишан говорит Омирбеку:- Ты и разговаривать- то красиво не умеешь! Кричишь, слова из тебя летят, как брызги – все сразу.Нужно научится говорить нараспев, тогда тебя приятно будет слушать.

Так как Омирбек не старался угождать своему пиру, то тот все время отыскивал различные поводы,

чтобы лишний раз заставить Омирбека говорить на распев.

Как-то раз ишан и его суфи сидели у костра. Потом суфи разошлись собирать саксаул, а Омирбека

ишан оставил с собой у огня.

- Ты понимаешь, что говоришь некрасиво? – в который уж раз допытывался ишан.

- Да, мой пир, - послушно ответил Омирбек и подбросил к костру саксаул.

- Скажи мне что-нибудь нараспев, как я тебя учил, - предложил ишан.

В это время из костра выскочила искра и попала ишану на чалму. Грязная, пропитанная жиром чалма

быстро начала тлеть.

А Омирбек, с трудом удерживая улыбку, принялся произносить нараспев:

- На-а-а-а-ш г-о-о-о-о-о-о-спо-о-о-о-ди-и-и-и-н п-и-и-ир, вы не-е-е-о-о-о-осто-о-о-о-ро-о-о-жно-о-о-о

с-е-е-ли-и-и в-о-о-зле-е-е-е о-о-о-гня и ва-а-а-а-аша-а-а свята-а-а-ая ч-а-а-ал-ма-а-а на-а-а-а-хо-о-о-

одится в бе-е-е-еде-е-е-е…

-Что? – принюхиваясь к запаху горелой материи, вскричал ишан.- О чем ты говоришь?

- О-о-о-т-о-о-м, мо-о-о-ой п-и-и-ир, что-о-о-о ва-а-а-аш-а-а до-о-о-остопо-о-о-чте-е-е-ен на-а-а-я ч-а-

а-аал-ма-а да-а-а-авно-о-о-о г-о-о-ор-и-и-т!

Ишан схватился за чалму, обжег пальцы.

- Ты что же, просто не мог сказать, что я горю?- дуя на пальцы, закричал ишан на Омирбека.

- Простите, мой пир, - поклонился Омирбек, - но вы ведь сами приказали мне говорить нараспев!

- Э-э, понимать надо: чалма дороже красивого разговора! – плаксиво произнес ишан.

ТРИДЦАТЬ БАРАНОВ

Однажды Омирбек без позволения свого пира ушел домой и провел в своей юрте пять дней.

Племянник ишана прискакал за ним и передал, приказ явится немедленно.

А от себя, ехидно улыбаясь, племянник добавил:

- Эх, и получишь ты плеткой от нашего господина! Где ж это видно - удирать без спроса и делать

что вздумается!

- Ладно, посмотрим, - выпроваживая незваного гостя из юрты, сказал Омирбек. Скажи дяде: завтра

приду!

- Что же теперь будешь делать? – спросила жена Омирбека.

- Э-э, всю бы жизнь мне отвечать на такие легкие вопросы! Я сделаю так, что этот дурак, мой пир,

не только меня словом не упрекнет за нарушение правил, но еще будет за мною ухаживать, как за ханом!

…Когда Омирбек вернулся, лицо пира было мрачнее тучи.

Не дав раскрыт пиру рот, Омирбек поклонился и сказал:

- Ваш недостойный ученик изволил пять дней провести дома потому, что спорил с женой…

- О чем? – спросил кто-то из суфи.

- Мы с женой спорили, как распределить сто баранов, которые достались мне в наследство от

дальнего родственника, - продолжал Омирбек.

На лице пира раздражение сменилось любопытством и жадностью.

- И как же вы решили поступить? – спросил он.

- Мы бедняки, мой господин, - поклонился Омирбек. – Сто баранов для нас – большое богатство!

Пятьдесят мы решили взять себе… десять- отдать младшей сестре жены, которая осталась после смерти

мужа одна с детьми… еще десять- на возвращение долгов…

- А остальные тридцать?- нетерпеливо перебил пир.

- Я хотел бы подарить их вам, мой господин,- поклонился Омирбек.

- Что ты, разве я могу принять такой большой подарок от тебя верного моего суфи? – радостно

воскликнул ишан.- Аллах свидетель - я человек скромный, мне ничего не надо…

- Слова Омирбека - это твердое слова, - произнес Омирбек.- Хотите вы того или не хотите, мой

господин, но тридцать баранов я решил пригнать вам!

Ишан на радостях приказал принести угощение, усадил Омирбека возле себя и подавал ему пиалу с

чаем из своих рук.

Всем остальным суфи ишан приказал уйти и заниматься хозяйственными делами.

Угощение затянулись дотемна.

- А когда же ты пригонишь мне баранов?- спросил как бы, между прочим, ишан.

- Как только мой сон станет явью, мой господин, - смиренно ответил Омирбек.

- Не понимаю тебя…- вытаращил глаза ишан.- Какой сон?

- Спорили мы с женой на самом деле, - сказал Омирбек, - но делили мой сон: мне приснилось, что я

получил наследство в сто баранов! Но тридцать из них будут ваши! Слово Омирбека!

- Тьфу! – выругался ишан.- Опять ты меня обманул!

- Почему, мой господин? Я же не говорил, что эти бараны стоят у меня возле юрты!

Ишану было неудобно признаваться, что Омирбек его так одурачил, и поэтому сказал:

- Аллах пошлет тебе исполнение желаний, мой суфи! Хорошо, что ты даже тогда, когда речь идет о

сне, не забываешь о своем пире! Иди к другим суфи, но о снах им ни слова!.. Ой – бой, за какие грехи ты послал мне, аллах, этого Омирбека?

ДЕЛЬНЫЙ СОВЕТ

Говорят, что одно время у чимбайского базара были ворота – не большие, не маленькие, так

себе, среднее.

Как-то утром Омирбек сидел возле ворот и разговаривал со знакомыми, а с базара хотел выйти

один из родственников бая, человек тупой, но очень самоуверенный. В руках у него был длинный шест,

который он только что купил.

- Сейчас мы позабавимся, - сказал Омирбек. – Этот тупится даже не сообразит, как ему пронести

шест. Смотрите…

И действительно, как только ни пытался родственник бая пронести шест – и стоймя, и поперек, и

наискосок, - ничего не получалось.

В конец измучившись, он бросил шест на земля и присел рядом с Омирбеком.

- Вот ты, Омирбек, - тяжело дыша, произнес родственник бая, - слывешь умным,

сообразительным человеком. Тогда скажи мне: как пронести через ворота этот шест?

Омирбек подмигнул приятелям и с важным видом проговорил:

- Нет ничего легче. Тут и ребенку ясно, что нужно делать! Распили шест пополам и неси.

Глупец так и сделал, а потом еще долго удивлялся: почему над ним все смеются?

ХИТРЕЦА ДАЖЕ ТИГР БОИТСЯ

Какой-то охотник привез на базар клетку с только что пойманным в Аральским камышах свирепым

тигром.

- Кто войдет в эту клетку, - кричал охотник, - тому я плачу сто монет!

Все стояли вокруг, перешептываясь, дразнили зверя, но смельчака не находилось.

- У вас в Чимбае одни трусы! – рассердился тигролов. - Никто не может войти в клетку!

Омирбек очень обиделся.

- У нас хватит храбрецов, - сказал он. – Я хотя бы… Я войду в клетку.

Друзья восторженно приветствовали Омирбека.

- Но мой тигр таких, как ты, растерзал уже десяток, знай об этом, - сказал тигролов.

- Ничего, я войду, - усмехнулся Омирбек.

- Ну, входи, - взялся за дверцу тигролов.

- Только выведи сперва оттуда своего тигра, - сказал Омирбек. – Ты же все время говорил только

о клетке, а не о тигре в клетке. Нужно было бы говорить: сто монет тому, кто войдет к тигру в клетку, а не

просто в клетку…

Тигролову было очень жалко сто монет. Но что поделаешь?

- Да, у вас нет храбрецов, зато есть хитрецы, - сказал он. – А хитрецы даже тигр боится!

МОЛИТЕСЬ, ПРАВОВЕРНЫЕ!

Один мулла все время проговаривал:

- Чтобы ваши души попали в рай, день и ночь молитесь, правоверные!

- А что нужно делать, чтобы на этом свете жилось как в раю? – спросил Досназар-Левша.

Мулла растерялся, а Омирбек за него ответил:

- Надо день и ночь молится на том свете!

В СЧЕТ ДОЛГА

Омирбеку очень понравилась шапка в лавке хорезмийского купца, но денег на покупку не было.

Купец когда-то был должен несколько монет Омирбеку, но по жадности своей изображал, что

ничего не помнит.

- Ладно, - сказал Омирбек, - раз так, то я заберу у него шапку в счет своего долга!

Он вошел в лавку, примерил красивый халат – хорошо!

- Халат я беру, - сказал Омирбек, - но хотелось бы примерить и вот эту шапку… Э-э, как хорошо!

Бери мой халат, давай эту шапку…

Надев шапку, он пошел к выходу из лавки.

Купец бросился за ним, крича:

- Эй, Омирбек, отдавай деньги! Кто будет платить за тебя?

- Я же отдал тебе халат? – удивился Омирбек. – А взамен взял шапку! Мы обменялись! А о

деньгах и разговора, не было: какие деньги при обмене?

Начался спор, в котором принял участие весь базар.

- Давай деньги за шапку! – кричал купец.

- Я тебе дал вместо нее свой халат! – кричал Омирбек.

- А где деньгу за халат? – кричал купец.

- Так я же взял не халат, а шапку!

- Так давай деньги за шапку!

- Я же отдал тебе за нее халат!

Купец, в конце концов, так одурел от крика, что махнул рукой и, пошатываясь, пошел к себе в

лавку.

- В другой раз не будешь забывать о долге! – сказал вслед ему Омирбек.

КОСТОЧКИ ПРОШЛАГОДНЕГО УРЮКА

Сыкмар-бай и Омирбек сидели как-то возле юрты и жевали сухой прошлогодний урюк.

Скряга все время ухитрялся положить свои косточки от урюка в те косточки, которые лежали

перед Омирбеком. И в конце концов пред баем не оказался ничего, а перед Омирбеком целая гора

косточек.

В это время мимо проходил один из родственников Сыкмар-бая, и скряга сказал ему:

- Если ты не веришь, что Омирбек меня объедает, - посмотри на эти косточки от урюка! Я и одной

урючины не успел съесть, а он – целую гору.

- Наоборот, почтенный бай! – ответил Омирбек. – Это лишь доказывает твое обжорство: я съедаю

только мякоть, а ты урюк глотаешь прямо с косточками!

ЧЕТВЕРТАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ

Однажды рано утром Омирбек подставил к любимому персиковому дереву хана лестницу и уже

наполовину на нее взобрался, когда в сад вышел хан.

Хан рассердился и сказал:

- Если ты доберешься до персиков, то я отрублю тебе голову. Если ты начнешь спускаться по

лестнице вниз – я заставлю тебя собаками. Если останешься стоять на месте – объявлю тебя вором и

отрублю обе руки!

Омирбек тотчас же спрыгнул с лестницы на землю и весело сказал:

- Выбираю четвертую возможность – остаюсь живым и целым!

- О, аллах, я этого не предусмотрел! – покачал головой хан.

ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ?

Хан очень любил, когда ему на ночь что-нибудь рассказывали. Веселые истории очень ему

нравились, и он заставлял Омирбека каждый вечер придумывать все новые и новые шутки.

Особенно хан любил длинные сказки. Только Омирбек замолкал, хан тотчас же приказывал:

- Дальше,… Что было дальше?

Это так надоело Омирбеку, что он решил избавиться от обязанности сказателя.

Очередную историю он начал так:

- у одного уважаемого муллы мак хранился в большом глиняном сосуде. Крышка у сосуда была

такая плотная, что и комару во внутрь не пролететь. Но однажды от старости или по какой другой

причине глина треснула. Тоненькая родилась трещинка, но по одному комару пробраться уже можно.

Комар прилетел, схватил маковое зерно и улетел.… Как известно, наши чимбайские комары очень любят

мак, а почему – никто не знает…

Прилетел комар в тугай с маковым зерном. Другие комары это увидели, им завидно стало.

Полетели, нашли треснувший сосуд с маком. Второй комар вытащил маковое зерно и полетел в тугаи.

Потом третий комар пролез сквозь трещину….

Так Омирбек добрался до сорокового комара.

Хан сердито молвил:

- Это я уже слышал, а что было дальше?

- Дальше? Дальше был сорок первый комар. Он подлетел к трещине, взял маковое зерно…

- Что было дальше?!

- Дальше? Сорок второй комар.

- Ну, а чем это все кончится? – закричал потерявший терпение хан.

- До конца еще далеко. Сначала комары перетащит весь мак по одному зернышку в тугаи…

- А большой был этот сосуд с маком?

- С юрту.

- Уходи, не хочу больше тебя слушать! – сказал хан. – А еще говорят, Омирбек никогда не

рассказывает скучно! Хвати!

- Слушаюсь, великий хан! – и довольный Омирбек пошел спать.