Так надо
ТАК НАДО
Небесные реки, утекшие ветреным днем.
Порочное солнце в ветвях Гефсиманского сада.
Идущие мимо, не знавшие толком о нём.
Колодки и камни – наверно, так надо, так надо.
Небесные розы, дрожащие их лепестки.
Как капли росы, дробящийся свет на порезах,
На глянцево-красном; обманчиво-тонки черты,
А розовый запах обманчиво душен и резок,
Он бархатным облаком льётся на камни в пруду,
Снисходит кошмарами вновь к твоему изголовью,
Я к этому гробу уже не приду, не приду
Во имя того, что чернь называет любовью.
Так гордого гнева гниёт в сердцевине бутон,
Обманчивым тёмным сияньем пульсирует благость,
Услышав молчанье и скорбный серебряный звон,
Я слышу тоску, неуемную дикую ярость,
Так надо, так надо – кому, чаша, отче, – кому?
Предавший предатель, по кругу идущие строки.
Я к гробу уже не приду, никогда не приду,
Холодное зарево звёзд над тропою далёкой,
Холодная сталь закаляется в жилах моих –
Быть может, и в память о том, как твоя закалялась.
Когда молоток опускался, твой голос затих.
Когда молоток опускался – бессильная зависть
К опилкам креста –
Или складкам истерзанных простынь под крышей чужой?
У каждого грех свой и крест, от небес к преисподней,
Ты думал, что я не пойму, – будто грех неземной
Кусается крепче земных и язвит благородней.
Ты думал, что я не пойму, опуская глаза,
Ты думал меня поберечь – только сталь не поранишь.
И пламя земли задевает твои небеса,
Лазурью ты снова вернёшься – и снова обманешь.
И камень летит в твой висок, как когда-то и в мой,
За шуткой, смирением, болью скрывая уродство
Чужого сценария – солнце над красной тропой.
Как дорого, равви, дается твое благородство.
Я больше не дам прежней воли кощунственным снам
Про кровь, простыню, серебро и чужие чернила.
Ты больше не дашь прежней воли своей Мариам –
Так берег лишается моря в печали отлива.
Останутся ночь, и догадки, и ложь, и слова,
Чужих простыней душный запах под тенью акаций.
Не хочется видеть, и слышать, и знать – но, очнувшись едва,
Я морщусь от боли в виске. Это камень – так надо.
Матфею – завет, Иоанну – любовь, Мариам – омовение ног.
Ты думал тогда, что молчаньем меня уберег,
Но прячется темная чаща под сводами сада.
Звенит над заливом твоя не простившая боль,
Сливается с болью моей – тоже нет, не простившей.
Порочное солнце в агонии пламенных воль,
Под жаждою мести твой Ершалаим закалившей.
Священные войны внутри и снаружи гремят,
Смердит не-священная смерть, и в сиянии сада,
В мучительной памяти нервами рваного дня,
В глухих повтореньях пустого «Так надо, так надо», –
Так надо – кому?.. Заставляет внимать не дыша,
Кровавые язвы сошли со скульптур и полотен,
Зачем же, зачем – содрогаясь в слезах, – чтоб душа,
Чтобы душа возвысилась над плотью.
21.11.2022
