Вечная призрачная встречная

Темнота развела бесконечными руками, давая место пучкам света. Мутные переливающиеся пятна из светлого оттенка обратились в кровавый, и что-то больно укололо… глаза?

Я распахнул веки.

Окружающий мир резко ворвался внутрь смазанными силуэтами полицейских машин. Откуда я знаю, что это полиция? Сирены оглушают, мигалки слепят, грудь горит.

Я шевельнулся в попытке разглядеть источник агонии. Голова дернулась вниз, обращая мой взгляд на зияющую дыру в солнечном сплетении, откуда крошечным водопадом лилась сама жизнь. Руки – наверное, это руки – дрожали, будто все еще крутили руль дешевого минивэна, рассекающего трассу на непозволительной скорости.

Кто я такой?

Едва сфокусированным взглядом я нашел зеркало заднего вида. Вернее, то, что от него осталось. Хаотично смятая рамка вмещала в себе пару осколков, остальные высыпались на вывороченную приборную панель.

До меня слабо донесся чей-то голос сзади. Висящая на соплях магнитола все еще мужественно передавала импульсы на динамики, играя песню. Я слышал ее не в первый раз.

Я сам не свой, мой след потерян
Я с головой в песчинках времени
Упал на дно и метроном
Считает в тишине

Колени зверски крутило, будто тиски сжались и начали дикое механизированное движение по круговой оси. Кто я? Память явно чужая.

А моя где?

Ритмичным тиканьем отдавался пульс в висках. Каждый новый прилив крови нес очередную вспышку мыслей, ловко подстраивающихся под хрип аудиосистемы.

Пока все ждут прихода Истины
Святая ложь звучит всё искренней
И прячет взгляд, и травит яд
Соблазна душу мне

Где моя душа? Это вообще моя душа?

Или чужая?

Телесная боль отступила на задний план. По сердцу разлилось беспокойство.

У меня есть сердце.

Или не у меня?

Двоящаяся сущность разрывала тонкую страждущую оболочку, именуемую телом. Похоже, я здесь чужой. Гость из ниоткуда.

Я сделал всё и всё оставил
В моей игре почти нет правил
И мой герой не держит строй
И лезет на рожон

Это не мое тело!

Голова перестала слушаться и повернулась вправо. Я не хотел этого, но так случилось. Рядом лежала девушка. Ее тонкую фигуру вдавило в кресло, а руки замерли в попытке защититься. Жизнь покинула эту оболочку и устремилась куда-то прочь.

Все мое естество пронзила… даже не боль. Чувство полного уничтожения. Пустота, граничащая со смертью того, что называется смыслом жизни.

Моя душа слилась с чужой. Мощным потоком хлынули воспоминания, будто где-то неподалеку повернули ручку, и с неба ливануло.

Три часа назад. Алтарь, кольца, поцелуй. Все было наяву – и в то же время сном. Чья-то свадьба, ставшая на мгновение моей.

– Каково это? – тихо шепнул знакомый голос.
"Что?", – подумал я, не в силах произнести это вслух.
– Чувствовать боль, – невозмутимо ответили мне.
"Я больше не хочу".
– Скоро все кончится, – голос принялся меня утешать. – Через минуту он умрет, и ты вернешься.
"Что за?.." – темнеющий взор озарила вспышка ненависти.

Я сбыл мечты и откровения
В руках судьбы моё спасение
Мой главный нерв продет в иглу
Предельно обнажён

Судьба не станет никого спасать. Ни меня, ни того бедолагу, в чьем туловище я заключен.

Сердце замедлилось. Суставы расслабились, и мозг начал проваливаться в подобие сна.

Вечного сна.

Еще немного, и…

Снова появилась легкость. Я перестал чувствовать вес тела. Картина открылась полностью.

Они ехали к себе.

Всего пара секунд на поцелуй.

Счастье, которое ждало их десять лет.

Два неудачных брака. Дети. Судебные тяжбы.

Жизнь показала, кто всегда должен быть рядом.

Все, что от меня требовалось – беречь их. И я не смог.

– Каково почувствовать себя мной? – рядом стоял тот самый мужчина, чью смерть я пережил, как свою.
– Прости, – сорвалось с моих губ.
– Где моя жена? – спросил призрак.
– Вам не по пути, – ответил я дрожащим голосом. – Простись, пока можно.

Вечная призрачная встречная
Сможет уберечь меня -
Обыденный сюжет всех религий
Преданна мне и мною предана
И сполна изведала
Рождение и смерть в каждом миге

Провинившихся ангелов-хранителей можно наказать только одним способом: заставить пережить то, что произошло из-за них. Слиться с душой жертвы обстоятельств и вобрать в себя его боль.

А потом – в ад.