Я иду искать
А у вас бывали страхи, в которых вы боялись признаться?..
"...После странного случая прошло чуть больше месяца. Вадим никому не рассказывал о привидевшемся ему кладбище, но теперь он старался не ходить мимо садоводства, предпочитая сделать крюк в целый квартал. Страх той ночи не хотел улетучиваться, не хотел блёкнуть, истончаться, тонуть в повседневных делах и мелких переживаниях, как уже случалось. То, что вызвало этот страх, не имело чётких контуров, реального объяснения, оно не пришло извне, Вадим не мог понять, откуда взялось то видение и почему оно не забывается.
Угроза теперь была даже в собственной квартире из-за выходящих на садоводство окон. Вадим старался не подходить к ним, ему хотелось задёрнуть занавески, но он боялся, ему казалось, что родители сразу поймут, что он от чего-то прячется, поймут, что с ним что-то не так. А Вадим сознавал, что с ним именно что-то не так.
Когда было не изобрести правдоподобного предлога, чтобы днём задёрнуть занавески или, выйдя из дома, свернуть на другую улицу, и перед глазами всё же оказывался знакомый забор с выглядывающими между прутьев ветками, Вадима охватывало пугающее ощущение нереальности происходящего. Словно хлипкие садовые домики, свежевскопанные грядки и мутный полиэтилен парников были ненастоящими, а умелой декорацией, скрывавшей открывшееся ему той мартовской ночью – запутавшиеся в сухой прошлогодней траве холмики могил с вросшими в них крестами, тёмный силуэт медленно идущего между ними человека, его неподвижное лицо, белое в лунном свете.
Временами ему даже казалось, что привычное, с детства знакомое садоводство – вовсе не реальность, а обман, нарисованная на стекле картинка, наложенная на ту, другую, являющуюся на самом деле реальностью, но неспособная целиком её скрыть. Его кошмар стал его тайной, или его тайна стала кошмаром.
И страшнее всего было то, что Вадим помнил – он уже видел это кладбище. Видел в тот короткий промежуток времени, разделивший его жизнь на «до комы» и «после комы»..."
