я плачу, когда пишу

Иногда, я могу расплакаться, в минуты когда пишу новую работу. Не от осознания, что вскоре меня ждут часы долгой редактуры и прочий производственный ад — от важности описанной в произведении темы и глубины затронутых личных моментов. Я достаю на поверхность свои проблемы, чтобы рассмотреть их и разрешить. В этом суть литературной терапии.

Я не путаю почту психотерапевта с файлами новых книг. Я считаю, что каждый писатель (вне зависимости от жанра и мировоззрения) обязан через литературу раскрывать настоящего себя. Снова и снова. В этом экзистенциальная суть литературы. Святая общественная обязанность.

Недавно я достал на публичный суд душевные изъяны, которых стыдился даже в тайне от себя самого. Ищите во всех книжных своего города, тьфу. Зоны комфорта больше нет — теперь она достояние общественности. На месте некогда закрытого Гефсиманского сада развернулась городская магистраль, жилые массивы по обочинам с парковками и супермаркетами во дворах. Признаться в том, что ты плачешь не стыдно. Нет ничего естественнее секреции слёзных желёз. Только не все люди готовы сознаваться в биологических процессах, происходящих внутри их несовершенных организмов.