Глядя на огни ночного города из своей пафосной высотки нового ЖК, думал, что знакомство с Надеждой Алексеевной прямо судьбоносное. Картина будущего тут же обрела четкость. И стало понятно, что именно надо делать.
Есть у меня и такие знакомства. Остались со времен бурной юности. Вот, пригодились же. Один звонок – и препятствий у меня нет.
- Людмила не должна пострадать, – мое единственное требование. – Силуянова убрать.
И нет, стыдно мне не было.
Людочка Стрельникова-Силуянова должна стать Людмилой Фирс.
А здесь все средства хороши, но постараемся обойтись малой кровью. Даниил женат, Яра не будет, а уж Людочку я утешу и даже с ребенком помогу.
Поскольку без жены Ярослав ездил только в клинику, но клиника принадлежала ему самому – то около неё его и ждали. Потому что внутрь попасть у ребят не получилось.
Велеслав поднял оброненный меч, от пыли отряхнул и навстречу дружиннику пошёл. Тот как осиновый лист задрожал. Примерился наставник, как для удара — и одним движением загнал меч в ножны на поясе дружинника.
— Вяжи. Да поторопись, облегчишь ему участь, коли в сознание так и не придёт.
Дружинник кивнул, но с места так и не сдвинулся. Губы что-то шептали — а ни звука не слышно.
— Я знаю, о чём ты думаешь, — Велеслав голову наклонил, искоса посмотрел в глаза, — колдун-самодур свои порядки наводит, совсем князю голову заморочил. Так будь мужиком, скажи перед всеми — вместе с казначеем на костёр взойди. Если духу хватит — слово даю, ни одной вороватой крысы больше не трону, пусть разбирают Старохронск по брёвнышкам.
Дружинник будто в камень превратился. Очень умело Велеслав слова подобрал — тут не просто рискнуть жизнью, жестокости воспротивиться, а прилюдно вора оправдать предлагалось. Тоже ведь нехорошо, не по правде...
С минуту Велеслав подождал а потом улыбнулся:
— Не можешь? Тогда делай, что тебе говорят.
Треск берёзовых дров, возносящиеся в небеса искры и агония предсмертных криков сливались в жуткую, невыносимую торжественную музыку.
Пока огненная башня не опала тлеющими углями, наставник стоял у самой границы пламенного круга, будто вовсе не чувствуя жара.
С той поры от него всегда пахло пеплом.
— Ты поздно, — раздалось из темного угла, когда, выйдя из ярко освещенного лифта, она оказалась в темноте лестничной площадки. — Что за мужик?
Марина от неожиданности выронила ключ и теперь, присев, пыталась нащупать его на пыльном полу.
— Чертова лампочка, — причитала она.
Марина слышала, как в этой тугой пульсирующей вместе с сердцем темноте шуршат неторопливые шаги Олега. Память об их последней встрече вспыхнула на щеке обжигающей болью.
— Что ты здесь делаешь? — бесстрастно спросила она и, поднявшись, пытаясь рассмотреть в темноте лицо мужа.
— Пришел за вещами, — ее лица неожиданно коснулся горячий шепот. — А тут картина маслом «Не ждали».
Перестань, — она до боли сжала в ладони ключ, тем не менее, открывать дверь не спешила. Если Олег войдет, кто знает на что у него хватит мозгов в этот раз. Инициацию первой пощечиной он уже прошел, так что теперь он не просто ее бывший муж, он человек, который переступил черту и способен на многое.
Муж бил меня, пытаясь получить гримасу боли, и снова тушил об меня сигары. Наконец он успокоился и уснул, а я лежала и смотрела в потолок. Слезы скатывались к ушам, если люди считают, что ада не существует. Они не правы вот он настоящий ад, ужас и кошмар. Даже не сравнится с монстрами из кошмарного сна.
Тут перед моим взором появилось лицо столь знакомое мне, на глазу была повязка.
– Я так долго искал тебя, мой друг. Ха, ха, ха!
Этот смех! Я наконец умерла?! Мой одноглазый ангел пришел за мной! Не могу коснуться его, мое тело по-прежнему не слушается? Он стянул с себя повязку оголяя белое глазное яблоко, и аккуратно посадил меня на подушки.
– Подожди только убью монстра, – так это реальность! Мрак указал на рядом спящего мужа.
Тимофей не понимал, кто его скинул с кровати, пытался орать, но Мрак затолкал в его глотку простынь, которая была в моей крови, целиком. Возможно разорвав ему всё внутри. Потом под приглушенный крик моего мучителя ломал и вырывал ему пальцы. Пару открытых переломов, а позже смотря на меня, Мрак закинул на него удавку и довел дело до конца.
– Я с тобой, я теперь всегда буду с тобой, ха, ха, ха!
Он обнял меня поднимая, нежно целуя в щеку.
– Вставай! – чуть тише, но не менее грозно выстреливает монстр.
На негнущихся ногах, скованная внутренней дрожью, я поднимаюсь. Беру себя в руки, как учила меня моя мать. Делаю шаг вперед и поднимаю высоко подбородок. Я буду с ним бороться. Разве что силы неравны, но это не проблема. Я пойду до конца, до ссадин, сломанных пальцев и даже жизнью пожертвую, но больше себя в обиду не дам.
– София?
Стойко цепляюсь за его одержимую бесчувственность в глазах. В его синей бездне ничего человеческого. Но мне все равно. Я уже столько всего пережила, и все благодаря этому мерзавцу.
– Я не боюсь тебя, - сжимая челюсти, сквозь зубы цежу я. И если бы глазами можно было стрелять, то сейчас его черепную коробку прошибло бы насквозь самым мощным патроном.
Мои мечты прерывает взрыв смеха. Я даже вздрагиваю. Впервые этот человек смеется. Но выглядит это более ужасающе, чем неподступная серьезность.
– Конечно. У тебя же есть прекрасный любовник, который сейчас прискачет сюда на своем внедорожнике и заберет себе. Не так ли? – Морозов начинает меня пугать. Резко посерьезнев, он приближает свое лицо вплотную к моему.
Ярость Плотникова набрала обороты за несколько секунд. Он схватил меня за руку и сдернул с кровати. Зажав ворот халата в кулаке, приподнял меня до уровня своего лица и зашипел:
– Это была твоя последняя встреча с подругами. Теперь ты и шагу не сделаешь без моего разрешения, поняла!
– Зачем я тебе, – глядя в зловещие глаза, тихо спросила я. – Давай разведемся, и все.
– Мне кажется, я тебе в прошлый раз доходчиво объяснил, что развод я тебе не дам? – Плотников прищурил глаза и дико улыбнулся.
Я зажмурилась и с трудом сглотнула слезы, застрявшие в горле. Последняя моя смелая просьба о разводе закончилась побоями, от которых я отходила неделю.
– Вижу, всё-таки помнишь. Не заставляй меня напоминать тебе о том, кто ты и кто я. Ты, сука, должна быть благодарна за все. И просьбы мои исполнять сразу и беспрекословно. Так ведь, Женечка?
Зловещий шепот заставлял сжиматься сердце. Я кивнула, соглашаясь. Перечить нельзя. Никогда. Это я уяснила сразу. Мой муж-тиран умеет доходчиво объяснять мою неправоту.
Виталик отпустил халат и оттолкнул меня на кровать.
– Напоминаю, каждый твой шаг теперь мне известен, и не дай бог ты снова задумаешь порочить мою репутацию. Придушу, гадина.
Дверь за Плотниковым захлопнулась, а я снова позорно разревелась.
Малую часть того, на что способен, он продемонстрировал мне вскоре после свадьбы, после того как я впервые посмела ему перечить. В тот день искали мальчишку из близлежащей деревни, он сбежал, ограбив сапожника, у которого учился. Когда посланные герцогом ветра настигли его, Удо заставил меня стоять рядом с собой и смотреть на то, как бедолагу придавливает к земле, как он кричит и корчится, медленно погибая в муках.
Себе я такой участи не желала, о нет! Именно поэтому приняла решение быть тихой и послушной женой и выжидать подходящего момента.
Отъезд Удо в Столицу на несколько дней был моим шансом, а когда мог бы представиться следующий – никому не дано было знать.
Будь у меня собственная сила, все стало бы проще, но, увы, мать умерла слишком рано и не успела ничего мне передать, а отец был простым человеком.
Вот и пришлось бегать ночью по лесу, спасаясь от того, кто обещал позаботиться обо мне.
Боковым зрением она уловила легкое движение у окна и перевела взгляд в эту сторону. В проеме между шкафами в паре-тройке метров от нее стоял светловолосый мужчина средних лет и глядел блеклыми голубыми глазами, абсолютно безэмоционально и холодно. Внимание принцессы привлекли руки незнакомца, затянутые в черные перчатки. Эти руки были слишком хорошо знакомы Ровене по двум незабываемым встречам в лесу.
Она попятилась. Мужчина буднично достал нож из-за пазухи и спокойными шагами двинулся к ней. Принцесса побежала, запнулась о лежащее тело смотрительницы библиотеки и распласталась на полу с визгом:
– Ой, мамочки!
Сидя в тёплой воде с ароматным маслами, понимаю правоту Германа.
Не любовница его была виновата, а я сама.
У меня не хватило выдержки пропустить ее провокацию мимо себя. Отбить своим равнодушием брошенный этой мерзавкой мне в лицо вызов.
Облив с психу ее платье вином, именно я не сдержала свои страсти внутри себя. Не удержав свое лицо, показала всем свои настоящие эмоции.
И что самое главное, Герман с особым наслаждением и цинизмом наблюдал за моим падением. Он даже бровью не повёл, когда я, проходя мимо его пассии, опрокинула на нее бокал красного.
Не знаю, сколько времени я провела на холодном полу. Я замерзла и почти ничего не чувствовала, когда услышала за дверью резкие шаги. Я так ждала, когда меня выпустят, но сейчас меня обуял животный ужас. Я со страхом смотрела на дверь, в голове билась единственная мысль – где бы спрятаться. У меня не было сил встать, мое оледеневшее тело меня не слушалось, поэтому я, скуля от ужаса, медленно отползала вглубь комнаты. Когда дверь, наконец, с грохотом распахнулась, я уперлась спиной в стену.
В комнату вошел ОН. Тот, кого я больше никогда в жизни не хотела бы видеть, тот кого ненавижу всем сердцем! Легкой непринужденной походкой мой мучитель двинулся ко мне, каждый его шаг отдавался в моем сердце бешеным стуком. Заметив на полу отброшенный мною испорченный пиджак, он, усмехнувшись, отодвинул его носком начищенной до блеска обуви, словно это была ненужная тряпка. Я пыталась встать на трясущихся ногах, упираясь спиной и ладонями в стену, но неизменно сползала на пол. По мере его приближения я помимо воли отворачивалась от него. Наконец, он подошел так близко, что возвышался надо мной, просунув большие пальцы рук под ремень.
Ксюша попыталась встать, но ей не дал Кирилл. Вернувшись назад, сначала наклонился над девушкой, вцепившись ей в горло, а затем присел на одно колено, упершись вторым в грудную клетку сверху. Придавил к полу и зашипел будто змея, брызгая вонючей слюной.
- Ты сама виновата, что приперлась раньше времени. Понимаешь? – сверлил злым взглядом. – Ты виновата, - сделал упор на «ты». – Не застала бы меня с Алисой, ничего бы этого не было. И жили бы мы тихо и счастливо дальше, - криво усмехнулся. – Понимаешь?
Ксюша молчала. В этот момент она абсолютно не понимала, как хороший добрый парень, само мужское совершенство, которого любила почти год, за какие-то два дня превратился в зверя.
- Отвали, - выдохнула она, завертев головой.
- Не могу, девочка моя, - заулыбался Кирилл, видя беспомощность девушки. – У меня контракт на миллион. И пока я его не выполню, буду жить с тобой. Только ласковым больше не буду. Сама виновата. Понимаешь?
Не забудьте подписаться на автора и добавить книгу в библиотеку, чтобы быть в курсе новостей!
Приятного чтения и отличного дня.
