Что ж, это было странно. Их разборки рвали меня на части, и смотреть на то, как мой брат пытается уберечь меня от страшного монстра, — тоже было странно. А ещё страннее было то, что этот страшный монстр — уже не 17-летний мальчик, а взрослый мужчина. Он аккуратно поправляет пальто, садится напротив моего брата и явно готов к долгому разговору.

Я сижу в мягком кресле, поджав под себя ноги, и охранник брата бережно укрывает меня пледом. Мне не льстит такое внимание, но меня безумно восхищают их интеллектуальные разборки. Они сражаются искусно: пьют кофе, обмениваются любезностями и улыбаются друг другу. Но в глазах обоих я вижу сталь.

И лишь когда враг моего брата бросает на меня взгляд, я вижу беспокойство. Брат улыбается — он заметил страх своего оппонента. Брату не нужно смотреть на меня: он чувствует, что я рядом. И стоит мне только встать, как брат встанет передо мной.

Бесспорно, эта уверенность делает меня сильнее практически любого мужчины. Разве что эти двое — не в счёт.