13, пятница. Подборка ужасающих историй!
Как настроение? Пятничное?
Но сегодня пятница необычная! Пятница тринадцатая)) Бр-р...
Я в плохие приметы верить не буду, а вот почитать кой-чего посоветую) Страшненькое, специально для вас)
Ловите подборку от лучших авторов Литмаркет!
Ранним, туманным мартовским утром божественный Владимир Сергеевич полез в подземный коллектор за своими крысами, чертыхаясь и беспрестанно нажимая на бесполезный радиоприбор в слепой надежде хоть как-то повлиять на ситуацию. Обнаружил на входе лужу крови, пожал плечами и снова вылез, понимая, что животные в другом отсеке. Догадался обогнуть сооружение с торца.
То, что он увидел в замызганном окошке полуподвального помещения повергло его в жуткий, космический шок. Неподвижное женское тело, вероятнее всего труп, лежало на спине, широко раскинув изящные руки и разметав белокурые волосы. Весь пол был залит кровью. Но не бездыханное тело ТАК впечатлило взволнованного гения. Мёртвые женщины безусловно прекрасны, но… Яничкина поразили крысы! Подопытные крысы окружили тело со всех сторон, расположившись по его периферии так, будто… грели его! В голове трупа торжественно возлежала главная злодейка, Каролина. Все крысы находились в состоянии анабиоза и практически не двигались. Яничкин, немедля ни секунды, выбил стекло ногою и пригляделся. Картина заворожила его нереальной красотою. Белокурая женщина с пятнами крови в волосах, оплетённая тушками белых лабораторных крыс, словно коконом. Белоснежка. Спящая красавица. Да, в глубине души нейрохирург был художником. Творцом.
- Миша, срочно, выезжай. Мне пофиг, что ты спишь! Здесь ТАКОЕ!
Папа, купи мне принца!
Дверь в часовню была открыта нараспашку. На алтаре горели свечи. Мирабелла вошла, затворила дверь. Закрыла ее на защелку. Еще не хватало, чтобы кто-то увидел ее за работой. Потом положила
курицу на холодный камень. Не думать. Не думать, что и зачем она делает! Она достала нож, освободила курицу от пут, прижала ее шею к камню и полоснула ножом. Курица затрепыхалась, кровь брызнула на могилу, и вот уже лужица ее натекла на темный камень. Мирабелла отодвинула тушку птицы, и стала водить пальцем по теплой свежей крови: Восстань, Лили, и выполни свое дело!
В этот же миг свечи у алтаря задрожали и сами собой стали гаснуть. Мирабелла прижалась к могиле, ощутив удушающий ужас и потусторонний холод, который ни с чем нельзя было спутать. Тени стали чернее, а весь свет, какой был, собрался в углу часовни. И вот уже перед нею стоит прозрачная тень, наливаясь все большей силой. Лили была в бальном платье и с ожерельем на шее, которое так и искрилось в свете последней свечи.
- Завтра в полночь, - пошелестела она и вскинула тонкую руку, по которой текла струйка крови.
курицу на холодный камень. Не думать. Не думать, что и зачем она делает! Она достала нож, освободила курицу от пут, прижала ее шею к камню и полоснула ножом. Курица затрепыхалась, кровь брызнула на могилу, и вот уже лужица ее натекла на темный камень. Мирабелла отодвинула тушку птицы, и стала водить пальцем по теплой свежей крови: Восстань, Лили, и выполни свое дело!
В этот же миг свечи у алтаря задрожали и сами собой стали гаснуть. Мирабелла прижалась к могиле, ощутив удушающий ужас и потусторонний холод, который ни с чем нельзя было спутать. Тени стали чернее, а весь свет, какой был, собрался в углу часовни. И вот уже перед нею стоит прозрачная тень, наливаясь все большей силой. Лили была в бальном платье и с ожерельем на шее, которое так и искрилось в свете последней свечи.
- Завтра в полночь, - пошелестела она и вскинула тонкую руку, по которой текла струйка крови.
Дверь часовни отворилась и Мирабелла бросилась бежать и бежала до тех пор, пока не оказалась в своей спальне. Там она прямо в одежде забралась под одеяло, и провалилась в тяжелый сон без сновидений.
«я не гадалка и не маг…»
Я отвратительное существо.
Ленивое, трусливое, жалкое.
Я прячусь в своей норе, лелею свои горести и обиды, рыдаю над собственной глупостью и наивностью. Над своим даром-проклятием. Я упиваюсь своей болью. Я дрожу от страха и бессильно причитаю о сбывшемся. О том, что я не успела, что упустила, от чего отвернулась. Я лью слезы над своим персональным кладбищем судеб. Я орошаю слезами пустыню скорби, созданную мной.
И так каждый последний день месяца.
Я отвратительное существо.
Ленивое, трусливое, жалкое.
Я прячусь в своей норе, лелею свои горести и обиды, рыдаю над собственной глупостью и наивностью. Над своим даром-проклятием. Я упиваюсь своей болью. Я дрожу от страха и бессильно причитаю о сбывшемся. О том, что я не успела, что упустила, от чего отвернулась. Я лью слезы над своим персональным кладбищем судеб. Я орошаю слезами пустыню скорби, созданную мной.
И так каждый последний день месяца.
Артем замер, абсолютно шокированный своим внезапным «попаданчеством». Мужчины тем временем обернулись, один из них выпучил глаза, второй — вооруженный — выругался и поднял ствол. Смерть пришла, кажется, еще до того, как голова встретилась с грязным растрескавшимся асфальтом и…
— Быстро управился! — сказал Велес, качая рогатой головой.
— Можно я его доем? — по-прежнему безымянный старик омерзительно причмокнул.
Быть доеденным как-то… не хотелось, и Артем с кряхтением сел. Взгляд тут же уперся в рану на груди, из которой толчками, после каждого вздоха, плескала кровь. Смотреть на это было категорически невозможно, и Артем перевел взгляд на своих мучителей.
— Ты как дорогу-то выбирал, мил человек? — Велес иронично вскинул бровь.
От него знакомо пахло дымом, а в глазах нет-нет да вспыхивали сполохи огня.
— Ну… Там дома какие-то были. Я к ним и пошел, — с пробитым легким и с дыркой в животе говорить оказалось трудновато, и Артем закашлялся сипло, невольно прижимая руки к ранам.
— Глупец! — Жалеть его явно никто не собирался. — Воистину: чем прямее извилины, тем извилистее путь. Кто ж дорогу глазами-то выбирает? Сердцем надо!
— Быстро управился! — сказал Велес, качая рогатой головой.
— Можно я его доем? — по-прежнему безымянный старик омерзительно причмокнул.
Быть доеденным как-то… не хотелось, и Артем с кряхтением сел. Взгляд тут же уперся в рану на груди, из которой толчками, после каждого вздоха, плескала кровь. Смотреть на это было категорически невозможно, и Артем перевел взгляд на своих мучителей.
— Ты как дорогу-то выбирал, мил человек? — Велес иронично вскинул бровь.
От него знакомо пахло дымом, а в глазах нет-нет да вспыхивали сполохи огня.
— Ну… Там дома какие-то были. Я к ним и пошел, — с пробитым легким и с дыркой в животе говорить оказалось трудновато, и Артем закашлялся сипло, невольно прижимая руки к ранам.
— Глупец! — Жалеть его явно никто не собирался. — Воистину: чем прямее извилины, тем извилистее путь. Кто ж дорогу глазами-то выбирает? Сердцем надо!
– Что же ты молчишь, Мэри? Почему не проклинаешь? Не рвешь на себе волосы? Или ты еще не поняла, чьей женой стала? – усмехнулся Людовик, не дождавшись от жены ни звука. Он стал медленно подходить к ней, будто опасаясь, что она бросится от него прочь.
– А чьей женой я стала? – непослушными губами прошептала девушка.
Мужчина издевательски хмыкнул и приподнял бровь.
– Людовик де Фер… Де Фер… Ты Люцифер? – изумленно воскликнула Мэри.
Мужчина ничего не ответил, продолжая гневно щуриться и пристально смотреть на непослушную жену.
Мэри прижала руки к груди. Ее ночная рубашка давно намокла от пота. Она второй кожей облепила тело девушки, не скрывая соблазнительные изгибы... Жест Мэри привлек внимание ее супруга к возбужденным вершинкам, и он сглотнул, пытаясь справиться с вожделением.
– Я стала женой Повелителя Преисподней и сама пошла за ним в ад?
Из глаз девушки потекла одинокая слеза, тут же испаряясь с поверхности разгоряченной щеки. Мэри хотела жить. Ей только начало нравиться жить...
– А чьей женой я стала? – непослушными губами прошептала девушка.
Мужчина издевательски хмыкнул и приподнял бровь.
– Людовик де Фер… Де Фер… Ты Люцифер? – изумленно воскликнула Мэри.
Мужчина ничего не ответил, продолжая гневно щуриться и пристально смотреть на непослушную жену.
Мэри прижала руки к груди. Ее ночная рубашка давно намокла от пота. Она второй кожей облепила тело девушки, не скрывая соблазнительные изгибы... Жест Мэри привлек внимание ее супруга к возбужденным вершинкам, и он сглотнул, пытаясь справиться с вожделением.
– Я стала женой Повелителя Преисподней и сама пошла за ним в ад?
Из глаз девушки потекла одинокая слеза, тут же испаряясь с поверхности разгоряченной щеки. Мэри хотела жить. Ей только начало нравиться жить...
Сделав шаг к столу, я послушно подняла крышку. В шкатулках обычно хранят украшения, и я отчасти надеялась получить тиару или ожерелье, а лучше и то, и другое сразу. Но на дне шкатулки оказалась окровавленная голова черноволосого мужчины. Глаза его были закрыты, кожа посинела, на месте отрубленной шеи ползали насекомые. Запах от мёртвой плоти стоял удушающий.
В панике я отскочила от стола как ужаленная. Мой супруг расхохотался.
– Разве тебе не понравился сюрприз, любовь моя? Лидером заговорщиков оказался твой родной брат.
– Я ничего не знала. – Губы ответили прежде, чем я успела осознать нависшую надо мной беду. – Я не знала, клянусь!
– Естественно, ты не знала. Потому что, если бы ты знала… – Король за секунду преодолел расстояние между нами и схватил меня за горло. – Я бы в два счёта переломил твою шею, как сухую ветку. Четыре года, Маргарита! Четыре года я жду от тебя наследника. Но ты не сподобилась родить мне даже девчонку. Не надейся, что это будет продолжаться вечно. Если в течение следующего года ты не подаришь мне сына, участь Элизабет покажется тебе сказкой. Поняла?
Я кивнула и схватилась за горло. Из груди вырвался кашель. Корона съехала на бок. Сердце колотилось быстро и бешено. Брат королевы Маргарет – лидер заговорщиков против короля. Муж королевы Маргарет, по всей вероятности, тиран. А сама королева Маргарет, похоже, бесплодна. Но не это самое страшное. Самое страшное то, что королева Маргарет теперь я.
Вот уж действительно попала так попала…
В панике я отскочила от стола как ужаленная. Мой супруг расхохотался.
– Разве тебе не понравился сюрприз, любовь моя? Лидером заговорщиков оказался твой родной брат.
– Я ничего не знала. – Губы ответили прежде, чем я успела осознать нависшую надо мной беду. – Я не знала, клянусь!
– Естественно, ты не знала. Потому что, если бы ты знала… – Король за секунду преодолел расстояние между нами и схватил меня за горло. – Я бы в два счёта переломил твою шею, как сухую ветку. Четыре года, Маргарита! Четыре года я жду от тебя наследника. Но ты не сподобилась родить мне даже девчонку. Не надейся, что это будет продолжаться вечно. Если в течение следующего года ты не подаришь мне сына, участь Элизабет покажется тебе сказкой. Поняла?
Я кивнула и схватилась за горло. Из груди вырвался кашель. Корона съехала на бок. Сердце колотилось быстро и бешено. Брат королевы Маргарет – лидер заговорщиков против короля. Муж королевы Маргарет, по всей вероятности, тиран. А сама королева Маргарет, похоже, бесплодна. Но не это самое страшное. Самое страшное то, что королева Маргарет теперь я.
Вот уж действительно попала так попала…
С каждым шагом туман будто поглощал нас, поднимаясь сначала до колен, потом добравшись до пояса.
– Мне кажется, что здесь кто-то есть, – почти неслышно прошептала Лиза, – я чувствую, что на меня кто-то смотрит.
– Ерунда, – отмахнулась я, тоже ощущая липкий неприятный взгляд в спину, – тебе почудилось.
Но ни Лизе, ни мне не показалось. Все чаще, всматриваясь в белую пелену, то тут, то там я замечала слабые очертания. Люди? Призраки? Мое разыгравшееся воображение? Групповая галлюцинация на двоих? Что-то много галлюцинаций в последнее время, и все они плохо заканчивались.
– Ты их видишь? – Лиза вцепилась мне в руку, до боли впившись ногтями в ладонь.
– Вижу, – призналась я.
Да и что скрывать, очертания людей становились все отчетливее. Женщины, мужчины, дети, домашний скот – все они то возникали, то исчезали, но чаще и чаще появлялись на нашем пути. Они стояли вдоль дороги, не преграждая нам путь, но и не сводя с нас взгляда. Полупрозрачные, с опущенными руками и пустыми глазницами, всматриваясь в самую душу, они наводили ужас. Мои ноги отказывались идти, а дыхание останавливалось, и только неимоверной силой воли я заставляла себя сделать очередной вдох.
– Мне кажется, что здесь кто-то есть, – почти неслышно прошептала Лиза, – я чувствую, что на меня кто-то смотрит.
– Ерунда, – отмахнулась я, тоже ощущая липкий неприятный взгляд в спину, – тебе почудилось.
Но ни Лизе, ни мне не показалось. Все чаще, всматриваясь в белую пелену, то тут, то там я замечала слабые очертания. Люди? Призраки? Мое разыгравшееся воображение? Групповая галлюцинация на двоих? Что-то много галлюцинаций в последнее время, и все они плохо заканчивались.
– Ты их видишь? – Лиза вцепилась мне в руку, до боли впившись ногтями в ладонь.
– Вижу, – призналась я.
Да и что скрывать, очертания людей становились все отчетливее. Женщины, мужчины, дети, домашний скот – все они то возникали, то исчезали, но чаще и чаще появлялись на нашем пути. Они стояли вдоль дороги, не преграждая нам путь, но и не сводя с нас взгляда. Полупрозрачные, с опущенными руками и пустыми глазницами, всматриваясь в самую душу, они наводили ужас. Мои ноги отказывались идти, а дыхание останавливалось, и только неимоверной силой воли я заставляла себя сделать очередной вдох.
Подписывайтесь на наших прекрасных авторов и добавляйте книгу в библиотеку!
Приятного вечера!
Зарегистрируйтесь или авторизуйтесь чтобы оставить комментарий