Путь писателя. Павел Беляев

Автор славянского фэнтези «Тихий Омут» Павел Беляев рассказывает о своем писательском пути.

Когда пришла мысль, что хотите стать писателем?

Лет в 10, когда написал свою первую книгу – «Легенда о Бивтернаторе 2». Не знаю, почему 2 – первого никогда не было. На самом деле, это была, конечно, не книга, а 3 сшитые меж собой 12-ти листовые тетради. Но тогда я считал это книгой и жутко хотел, чтобы её издали. Даже пошёл за советом к знакомой сказочнице – Валентине Викторовне Кужилевой, чья книжка «Бабушкины сказки» хранится у меня до сих пор. Она меня похвалила и посоветовала больше писать. Через несколько лет она же привела меня в поэтический клуб города Прокопьевска, но я там не задержался.

Первые попытки писать?

Вот как раз эти «Легенда о Бивтернаторе 2» и «Бивтернатор 3». Это была смесь сюжетов из «Матрицы» (троп об избранном) и людях Х (способности мутантов), а злодеи были взяты из мультика «Человек-паук» 90х. Персонаж Бивтернатора списан с моей мягкой игрушки – тигрёнка по имени Бивка. Моё стремление к сочинительству активно поддерживали мама и бабушка. Бабушка вообще стала моей Ариной Родионовной. Она сочиняла для меня юмористические истории о похождениях Бивки и рассказывала перед сном. Так что я, по сути, взял её персонажа и заставил его драться с врагами Человека-паука.

 

В каком жанре хотели работать и в каком стали работать?

Изначально я писал фантастику и мистику, но мне хотелось написать что-то в русском стиле. Было несколько попыток, но я тогда имел весьма скромные познания в истории и этнографии и быстро понял, что пишу ужасную дичь. Потом мне дали прочесть «Волкодава» Марии Семёновой, и это было то, что нужно. «Волкодав» дал мне тот инструментарий, которого мне тогда не хватало. И постепенно славянское фэнтези стало моим основным жанром.

В каких жанрах не представляете себя и почему?

Любовный роман. Они пишутся для женщин, а душа женщины для меня тёмный лес.

Кто из писателей вдохновляет вас или вдохновлял ранее?

О, их много. Мария Семёнова показала мне, в каком сеттинге я хочу писать. Ник Перумов – какого размаха я жду от своих историй. Марина и Сергей Дяченко – какого уровня психологизма я бы хотел достичь. Джо Аберкромби и Анджей Сапковский – какого тона я хочу мир. А ребята вроде Бальзака, Уайльда, Лема или Беляева (того, который Александр) показали мне истинный пример трагичных историй, которые надолго западают в душу.

Есть ли те авторы, на которых сейчас вы равняетесь?

Уже нет. Раньше я пытался равняться на вышеперечисленных, но понял, что это путь вникуда. Миру не нужен второй Оскар Уайльд, ведь у него уже есть первый. Сейчас у меня есть представление о том, каким писателем я бы хотел стать, моё супер-эго. Вот на него я и равняюсь.

Что было сложно вначале, принять себя как автора или заявить о себе?

Заявить о себе. Я работаю педагогом, а у нас в стране это категория граждан, к которым предъявляются повышенные требования. Вспомнить только учительницу, которую уволили за фото в купальнике в Инстаграме. А пишу я на такие темы, о которых далеко не все хотели бы говорить. Опять же, все эти суды об оскорблении чувств верующих – эта инквизиция XXI века в светском государстве. В общем, было страшно :).

Знают ли родственники и знакомые о вашей писательской деятельности?

Теперь уже да – все знают. До публикации на Литмаркете знали только самые близкие.

Интервью подготовила и провела Алла Чумаченко.