"...На левом рукаве бронескафандра на расстоянии 40 мм ниже шва располагался шеврон – голова волка и цифра 5. На левом, потому что только этот, единственный шеврон, который отряд «Космиче-ские волки» признавал. Когда-то отрядов было пять, остался только один – пятый. Если посмотреть на оголенное левое плечо, то именно на том месте, где располагается шеврон на скафандре, можно уви-деть татуировку – точную копию шеврона. Казалось бы, ничего примечательного, есть татуировки и покрасивее, но это не совсем обычная татуировка. Во-первых, её невозможно было свести, даже если срезать кожу, и пересадить новую, через время, голова волка и цифра 5 выступали на новой коже. Во-вторых, подделать татуировку было невозможно..."

"...Это было очень странная девчушка. Какая-то тощая вся, тщедушная. Чёрные, взъерошенные волосы на голове – не длинные. Но всё-таки мальчуковой её причёску тоже назвать было нельзя. Просто не длинные, чёрные и взъерошенные волосы. А сама-то? Глаза большие – испуганные, тонкие губы нервно дрожат, лицо перепачкано, а одежда вся изодрана в лохмотья. Сидит на краю каменного склона – на холодном ветру – как-то нелепо ёжась, и хлюпает носом.
Зато на левом плече темнеет пятно определённых очертаний, знакомых до боли и вызывающих – скорее безумную ярость и ненависть, нежели жалость. Хотя для Герби, бредущего вдоль того же ветреного склона, чувство жалости вряд ли было знакомо. И даже если замечал он когда-либо за собой столь неуместные проявления душевной слабости, тут же незамедлительно торопился утопить подобные бредовые мысли в крови – конечно же, не своей. И тогда всё возвращалось на круги своя – плоть страдала, а зло торжествовало. А что ещё нужно пирату со стажем, как не подтверждение собственной жестокости.
Пират подошёл вплотную к девчонке и цепко ухватил её за левую руку. Замухрышка захныкала:
- Дяденька, не убивайте, я тут не причём..."