— Напрасно, Маша. Сейчас я — единственный, кто может тебе помочь.

Я резко выдёргиваю руку и бросаю на него раздражённый взгляд.

— Мне не нужна твоя помощь. У меня нет никаких проблем.

Даниил насмешливо приподнимает брови.

— Да? — в его голосе звучит откровенная ирония. — А как же долг твоего отца?

Я замираю. Грудь сжимает так, словно воздух вышибло. Горло пересыхает.

— Откуда ты знаешь? — выдыхаю я, невольно делая шаг назад.

Он делает шаг вперёд, сокращая расстояние между нами.

— Я знаю всё, что происходит в этом городе, — его голос звучит спокойно, но в нём есть нечто угрожающее. — И я знаю, что у тебя осталось всего три дня, прежде чем за тобой придут.

Я чувствую, как от страха пересыхает во рту, но стараюсь не показывать этого. В его взгляде читается абсолютная уверенность. Он действительно всё знает. А если знает…

— Какой ещё выход? — спрашиваю настороженно, хотя внутри уже понимаю ответ.

— Ты знаешь, — он делает шаг ближе, и я чувствую его дыхание. — Всего несколько ночей. И твоя семья забудет, что такое долги.

Я замираю. Кажется, даже воздух вокруг застывает.

— Ты серьёзно?.. — слова даются с трудом. Он не может это предлагать. Не может.

Но Даниил только улыбается, наблюдая за моей реакцией.

— Очень, — говорит он тихо. — Думаю, ты не в том положении, чтобы выбирать.

Внутри всё клокочет от злости и унижения. Я сжимаю кулаки до боли, но не отвожу взгляда. Он ждёт. Ему нравится видеть меня в таком состоянии — загнанной, слабой.

Я делаю пару шагов прочь, но что-то внутри меня взрывается. Я резко разворачиваюсь и возвращаюсь, приближаясь к нему. Гнев заставляет голос звучать твёрже, чем я ожидала.

— И чем же ты лучше их? — мои глаза сверкают от ярости. — Раз уж оплата будет той же?

Даниил наклоняет голову набок, наблюдая за мной с тем же ленивым интересом, но в глазах загорается что-то опасное.

— Тем, что если они заберут тебя, — его голос становится ниже, почти угрожающий, — ты станешь шлюхой, которую будет иметь любой, кто заплатит.

Я резко втягиваю воздух, но он не даёт мне времени переварить его слова.

— А если согласишься на моё предложение, тебя будет трахать только один человек. — Он делает паузу, чуть наклоняясь ко мне, и его губы растягиваются в хищной усмешке. — И поверь, Маша, тебе это даже понравится настолько, что однажды ты сама попросишь ещё.

Я чувствую, как всё во мне сжимается. Горячая волна поднимается изнутри, отвращение смешивается с чем-то, что мне страшно назвать. Я не знаю, что сказать, не знаю, как отреагировать. Я просто смотрю на него, не в силах поверить, что он сказал это вслух.

Он не смеётся. Он не шутит.

ЧИТАТЬ